Я познакомилась с Калебом на вечеринке по случаю двадцать четвертого дня рождения Катин. Она проходила на яхте, что было значительно лучше, чем пафосный ночной клуб в Саут-Бич, где свой двадцать четвертый день рождения праздновала я. Я пригласила на вечеринку двести человек; она пригласила триста. Но поскольку моя лучшая подруга справляет свой день рождения на четыре месяца позже меня, немудрено, что каждый год она затыкает меня за пояс. Но я считаю, что мы квиты, потому что я красивее и мой отец богаче ее отца – в списке «Форбс» его имя стоит на двенадцать позиций выше.
На мне было надето черное шелковое платье от «Ланвен» – я видела, что оно приглянулось Катин, когда на прошлой неделе мы занимались шопингом в «Барнис Нью-Йорк»[5]. У нее оказались слишком широкие бедра, чтобы влезть в него, так что, когда она зазевалась, я схватила его и купила. Она бы, разумеется, поступила со мной точно так же.
Походив среди наших друзей, я направилась к барной стойке, чтобы взять еще один мартини. И заметила его – он сидел на одном из барных табуретов. Я смотрела на него со спины, но по ширине плеч и по прическе было понятно, что он красавец.
Я опустилась на свободное место рядом и взглянула на него краем глаза. Прежде всего я отметила про себя, что у него волевой подбородок. Таким подбородком можно было раскалывать грецкие орехи. У него был своеобразный нос, но этот нос нельзя было назвать непривлекательным. Его переносица имела горбинку, и он выглядел изысканно, как старинный револьвер. Губы у него были слишком чувственными для мужчины, и, если бы не его нос – этот невероятно изысканный нос, – его лицо было бы слишком смазливым.
Я, как и полагается, подождала несколько минут – обычно мне не приходилось особенно стараться, чтобы мужчина обратил на меня внимание, – но когда он этого не сделал, я прочистила горло. Его глаза, прикованные к экрану телевизора, висящего над баром, медленно переместились на меня, как будто я ему помешала. Они были цвета кленового сиропа, если поднести его к свету. Я ждала, когда у него сделается вид, говорящий, что он осознал, как ему повезло – такой вид делался у всех мужчин, на которых я обращала внимание. Но он оказался исключением.
– Меня зовут Леа, – сказала я наконец, протянув ему руку.
– Привет, Леа. – Пожимая мою руку, он изобразил что-то вроде полуулыбки и небрежно повернулся к телевизору, давая мне от ворот поворот. Я знала этот тип парней. Если у парня такая ухмылка, с ним надо вести себя, не стесняясь в средствах. Им нравится такая игра.
– Откуда ты знаешь Катин? – спросила я, вдруг почувствовав отчаяние.
– Кого?
– Катин… ту девушку, на день рождения которой ты явился без приглашения.
– Ах, Катин. – Он отпил глоток из своего стакана. – Я ее не знаю.
Я ждала, когда он пояснит, что явился сюда с другом или что он дальний родственник кого-то из гостей, но он так ничего и не объяснил. И я решила зайти с другой стороны.
– Тебе не нужны бурбон и пиво в придачу к этому скотчу?
Он впервые посмотрел на меня, моргая, как будто ему надо было избавиться от тумана в глазах.
– Это твоя лучшая фраза для съема? Переиначенная строчка из старой песни в стиле «кантри»?
Я увидела в его глазах намек на смех и улыбнулась, воодушевленная.
– Ну, у каждого из нас есть своя слабость, и моя – это музыка «кантри».
Минуту он изучал меня. Его взгляд скользнул по моим волосам и остановился на моих губах. Он провел пальцами по влаге на своем стакане. Я как завороженная смотрела, как он стирает ее большим пальцем с кончиков пальцев.
– Понятно, – сказал он, повернувшись ко мне. – А какие еще у тебя есть слабости?
Я могла бы сразу ответить ему: ты.
– Ну-у, – ответила я, обольстительно тряхнув головой и подавшись к нему так, чтобы он мог как следует разглядеть ложбинку между моих грудей в вырезе платья. – Я уже открыла тебе одну из них. Теперь твой черед.
Он хмыкнул и перевел взгляд на свой запотевший стакан. Затем медленно повертел его в руках и снова посмотрел на меня, будто решая, стоит ли продолжать этот разговор. После долгой паузы его глаза словно покрылись льдом, и он произнес:
– Ядовитые женщины.
Я изумленно откинулась назад. Это было то, что надо. По части ядовитости я была мастером. Если ему нужен яд, я могла бы впрыснуть его прямо ему в шею.
Он сделал долгий глоток скотча.
Я оценила ситуацию. Было очевидно, что этот парень только что сыграл в вышибалы, и в него попал мяч. Он медленно пил очень крепкий и дорогой напиток на вечеринке, устроенной на яхте, на которую он предпочел бы не приходить. Несмотря на то что я выставила все свои прелести напоказ, надев платье, которое мало что скрывало, он почти не смотрел на меня. Обычно мужчина, которого бросила девушка, не пугал меня. Такие мужчины после того, как им разбили сердце, могут обеспечить тебе страстный секс без обязательств. Они видят в тебе только лучшее – то, что напоминает им о счастливых днях с их бывшими, – они осыпают тебя комплиментами и льнут к тебе неделю или две, так что ты отлично проводишь время. Я обожаю только что брошенных мужчин. Но этот мужчина был не таким. Его не мучили сомнения по поводу его человеческой состоятельности из-за того, что отношения с женщиной подошли к концу. Он ставил под сомнение здравость ее рассудка. И пытался понять, в какой именно момент все начало разваливаться.
Он был безупречно одет, не приложив к этому усилий. Это получалось у него естественно – что означало, что у него есть деньги, – а я любила деньги. Я узнала корону «Ролекса», дорогую ткань «Армани» и непринужденность, с которой он взирал на мир. Мне был знаком и тон, которым он сказал «спасибо», когда бармен снова наполнил его стакан, и то, как он морщился, когда парочка, сидящая рядом с ним, сыпала бранными словами. Такие, как он, почти никогда не остаются одни. Интересно, подумала я, какая глупая стерва могла отпустить его? Но кем бы она ни была, я была готова стереть ее из его памяти в два счета. Почему? Потому что я была лучшей из лучших – я была шоколадом «Годива», автомобилем «Мазерати», идеальным бесцветным бриллиантом. Я могла улучшить жизнь любого – и особенно этого мужчины.
Уверенная в том, что я заведу с ним отношения, я улыбнулась ему и положила ногу на ногу, так что моя юбка задралась на бедре.
– Итак, – медленно проговорила я, – сегодня тебе повезет.
– Это почему же?
Он даже не посмотрел на мои ноги.
– Ну, я собиралась сказать что-нибудь саркастичное насчет того, что я тоже ядовита и опасна, но, судя по твоему виду, тебе сейчас нужна хорошая порция свежего сока или что-то вроде того.
Он рассмеялся.
– Как видишь, я забавная, – пошутила я.
– Да. – Он улыбнулся. – Немного.
Осмелев, я прижала локти к бокам и повернула свой барный табурет так, чтобы сидеть к нему лицом. Теперь мои колени касались внешней стороны его бедра, и он не сделал попытки отодвинуться.
Попался.
– Итак… – Я достала из сумочки перламутровый портсигар. – Это моя вторая слабость, ты не возражаешь? – Он взглянул на сигарету, которую я поднесла к губам, и покачал головой. Я зажгла ее и вдохнула табачный дым одним плавным движением, которое мне удалось довести до совершенства.
– Как тебя зовут, мистер Грустные Глаза?
Уголки его губ дернулись, брови чуть приподнялись.
– Калеб, – ответил он. – Калеб Дрейк.
Я произнесла про себя фамилию «Дрейк» с моим именем и решила, что это сочетание мне нравится.
Я выдохнула табачный дым в сторону океана.
– Я Леа… и, если ты правильно разыграешь свои карты, я могла бы стать Леа Дрейк. – Я подняла брови.
– Ничего себе. Ничего себе… – повторил он. – Это почти забавно.
– Она что, не захотела выйти за тебя замуж? – с сочувствием спросила я.
– Она много чего не хотела делать, – сказал он и, проглотив остаток своего скотча, встал. Он был чудо как высок. Мысленно я встала рядом с ним и оказалась на уровне его подмышки – значит, росту в нем, самое малое, шесть футов и один дюйм.
Я ждала его следующего хода. Но что бы он ни делал, он все равно был мой.
Он поцеловал мою руку. Я растерялась. Затем, к моему огромному изумлению, он ушел.
Черт.
А мне казалось, что мы с ним на одной волне.
Я думала о нем и на следующий день, страдая от похмелья. Кто он? Почему он явился на вечеринку? Что она сделала с ним, если смогла заставить его пренебречь мной? Мной! У меня мелькнула мысль, что его бывшая – это какая-то известная персона. Видит Бог, он достаточно красив, чтобы разбить сердце какой-нибудь знаменитости. Я вспомнила его невозмутимую небрежность, вспомнила трепет, который почувствовала, когда он наконец взглянул на меня. Приходилось ли мне когда-нибудь так стараться, чтобы заставить мужчину посмотреть на меня? Нет. А когда он наконец посмотрел, мне захотелось, чтобы он перестал. Он смотрел на меня, как будто уже знал меня как облупленную – прямо, скучающе, оценивающе, и я подумала, интересно, каково это – чувствовать на себе его взгляд.
Я поспрашивала, пытаясь выяснить, кто он такой и где он сейчас. Я была талантливой сыщицей. У меня была широкая сеть знакомств, и через два телефонных звонка я уже знала, где искать Калеба Дрейка. Еще два звонка, и мне предложили устроить с ним свидание вслепую.
– Подожди хотя бы месяц, – сказала я своей кузине. – Дай ему время зализать свои раны прежде, чем я спасу его.
Месяц спустя я подходила к суши-ресторану под названием «Тату». Мне было жарко, и мое сердце билось часто и гулко.
– Не может быть, – проговорил он, увидев меня.
Я сделала вид, будто удивлена и, опустив голову, спросила:
– Ты, случайно, не ищешь себе рыжую девушку?
Он утробно расхохотался и обнял меня.
На нем были белая рубашка с засученными рукавами и шорты цвета хаки. Он был покрыт золотистым загаром, как будто с тех пор, как я видела его в последний раз, он каждый день загорал.
– Откуда ты знаешь Сару? – Он подержал дверь, и я вошла.
– Она моя кузина, – ухмыльнулась я. – А откуда ее знаешь ты сам?
Я, конечно, знала ответ на этот вопрос. Бойфренд Сары и Калеб состояли в одном университетском братстве, и на ту вечеринку он пришел вместе с ними.
Я слушала, как он объясняет это. У него был сексуальный выговор. Когда хозяин заведения подвел нас к нашему столику, он по-хозяйски положил руку мне на поясницу. Мне это понравилось. Интересно, подумала я, сделал бы он это, если бы это была наша первая встреча.
– Ты знаешь, как Сара заманила меня на это свидание вслепую? – спросил он.
Я качаю головой.
– Она сказала, что у тебя красивые ноги.
Я улыбнулась и прикусила губу.
– Ну и как они тебе? – Я вытянула их под столом, держа лодыжки вместе. Мое платье было опасно коротким. Разумеется, я знала, что ему нравятся изящные ноги. Я допрашивала бойфренда Сары час, чтобы выведать о нем все.
Он усмехнулся и, глядя мне в глаза, ответил:
– Неплохо.
У меня начало покалывать все тело, вплоть до пальцев ног. Именно такого взгляда я и ждала от него.
Наутро я проснулась в его кровати. Потянувшись, я оглядела комнату. Мои мышцы приятно ныли. Я так не изгибалась с тех самых пор, как занималась гимнастикой в старшей школе.
Я услышала шум душа в ванной и перевернулась чтобы посмотреть, нельзя ли увидеть его через открытую дверь. Да, его было видно.
Накануне вечером мы выпили по три бокала и поужинали, и все это не прерывая разговора. И это было все равно что говорить с кем-то, кого я знала много лет. Я чувствовала себя с ним так непринужденно и полагала, что ему со мной так же легко, потому что на все мои вопросы он отвечал, не задумываясь. Когда мы вышли из ресторана, уже не было сомнений, что я отправлюсь с ним к нему домой. Я села в его кабриолет, и мы, проехав пятнадцать минут, поднялись в его квартиру в высотке. Мы начали скидывать с себя одежду еще возле входной двери, а закончили у изножья кровати, где мы игриво отшвырнули в сторону последние предметы моего гардероба. Я бы хотела списать свое безрассудство на алкоголь, но правда состоит в том, что мы перестали пить перед тем, как приступили к еде. Так что все, что произошло… произошло без влияния спиртного.
Когда Калеб вышел из душа, я все еще лежала, опираясь на локоть. Я не стала притворяться, будто не смотрела на него. Он вытер волосы полотенцем, и они встали торчком. Я широко улыбнулась и похлопала по кровати. Уронив полотенце, он лег рядом со мной.
– Тебе все еще грустно? – спросила я, положив подбородок на его грудь.
Он слегка улыбнулся и ущипнул меня за нос.
– Теперь мне немного веселее.
– Оооо – немного веселее… – Я передразнила его акцент и начала вставать с кровати. Он схватил меня за лодыжки и потянул обратно.
– Намного веселее, – поправился он.
– Хочешь, мы сделаем это еще раз, а затем пообедаем? – спросила я, проведя пальцем по его груди.
– Это зависит от обстоятельств, – сказал он, схватив меня за руку.
Я не стала спрашивать его, «от каких?», а решила подождать, когда он продолжит.
– Я не ищу чего-то серьезного, Леа. У меня до сих пор не все в порядке с головой после…
– После твоей предыдущей девушки? – ухмыльнулась я и поцеловала его. – Не принципиально, – выдохнула я ему в рот. – Разве я кажусь тебе девушкой, которая ищет серьезных отношений?
– Ты кажешься мне девушкой, с которой не оберешься проблем, – усмехнулся он. – Когда я был ребенком, моя мать говорила мне, чтобы я никогда не доверял рыжеволосым женщинам.
Я нахмурилась.
– Она могла сказать это только по двум причинам.
Калеб вскинул брови.
– И по каким же?
– Либо твой отец спал с рыжей, либо она сама рыжая.
Я словно захмелела от его усмешки. На этот раз она дошла и до его глаз.
– Ты мне нравишься, – сказал он.
– Это отлично, бойскаут. Это просто отлично.