Способов решить эту проблему было много, но я решил воспользоваться самым очевидным и быстрым. Хотя и самым опасным – пойти туда, где туман гуще всего. Это как ловить рыбу в самой мутной воде. Источник аномального тумана должен быть где-то рядом.
Я оставил Катю в машине и вышел, захлопнув за собой дверь. Редкое движение на дороге прекратилось. Прохожие тоже недоумевали от такой густоты тумана. Им было не по себе, хотя они давно привыкли к вечно дождливой погоде Невского с частыми туманами.
Я пошёл вдоль набережной, постукивая зонтом-тростью по гранитному парапету. Туман настолько густой, что я едва видел свои туфли.
Тишину нарушал мой стук, чтобы в меня никто случайно не врезался. И это оказалось правильным – навстречу выскочил какой-то студент. От небритого парня несло вчерашним выпитым спиртным.
– Пардон, – он почти изящно обошёл меня, но споткнулся о торчащую на тротуаре плитку и чуть не упал.
Я пошёл дальше. Обычный туман всегда пахнет специфичным запахом, который легко узнать. Этот же пах растениями, что необычно. Стоял запах опилок бамбука, эфирного масла и орхидеи. Кто-то бы узнал в этом сочетании китайские благовония, но это не они. Только если поддельные и дешёвые, как у графа Волконского.
И тут было что-то ещё. Я принюхался.
Табак?
Нет, не только. Явно не обычный табак. Была ещё какая-то примесь. Какие-то травы, которые могли бы быть лекарственными… а могли быть и оружием. Нет, не травы! Листья! Сушёные листья лжелиственницы, какая растёт только в провинции Сычуань.
Пока я шёл дальше, я вспоминал о великой битве с кланом Ланг Ду, который проживал в той провинции. Я победил их века три или четыре назад, когда они пошли войной на наш клан, пытаясь истребить нас всех до единого, включая женщин и детей. Бой шёл долго, но я одолел их гвардию и победил генералов, заставив их молить меня о пощаде.
И они окуривали себя подобными травами и промышляли тёмными искусствами, которые вместо гармонии с Ци варварски разрушали её. Вот только такого сильного тумана тогда не было. Да и клан давно уничтожен, а его опасные знания запрещены и забыты.
Мне пришлось отойти, чтобы не помешать человеку, который рыбачил в реке. Он издал только лёгкий «Тс-с», держа удочку так близко к себе, будто хотел услышать её вибрацию. Из-за тумана с трудом получалось рассмотреть его лицо, но оно было сосредоточенным, как у монаха, который почти достиг просветления.
Я его обошёл, стараясь не шуметь. Навстречу вышла женщина с растрёпанными волосами.
– Началось! – воскликнула она. – Наступили последние времена! Не в огне, так в тумане! Конец света близок! Покайтесь, грешники! Покайтесь!
Я осторожно её обошёл. Кажется, ей не очень хорошо. Она пошла дальше, продолжая вопить.
Раздался визг шин и очень громкий звук столкновения двух машин: лязг металла и звон разбитого стекла. Я пригляделся. Авария, два автомобиля врезались лоб в лоб на дороге, но никто не пострадал. Пассажиры, оба какие-то дворяне, вышли и начали выяснять, кто из них более знатный.
– Как ты смеешь не уступать мне дорогу! Мой род происходит от Рюрика! Ветвь князей Черниговских!
– Это мой род происходит от Рюрика! От князей Муромских!
Кажется, у обоих достаточно сильные козыри. Водители просто наблюдали за зрелищем ругающихся дворян, не собираясь вмешиваться.
Туман стал ещё гуще, но я всё же увидел через него силуэт человека в чёрном плаще и шляпе-цилиндре. Он прогуливался вдоль набережной, держа во рту сигару. Её огонёк я и заметил раньше всего.
– Хорошая погодка для прогулки, – сказал он, поигрывая тростью, которую он нёс в руках.
– Слишком плохая видимость, – сказал я. – Лучше остаться дома.
– Согласен, – мужчина засмеялся. – Некоторым лучше остаться дома и не ехать сегодня никуда. А то это чревато проблемами.
Он прошёл мимо, чуть посвистывая и держа сигару. Я сделал шаг, но остановился. Запах. У него там не только табак.
Мужчина тоже понял, что я его раскусил. Он напрягся и глубоко затянулся полной грудью. Огонёк сигары стал ярче, и она очень быстро сгорела до самого кончика, который мужчина мусолил в зубах.
Вот откуда этот туман. Табак, травы и сушёные листья лжелиственницы из провинции Сичуань. И всё подогрето энергией Ци, варварски вырванной из окружающего мира.
Откуда он знает это тёмное искусство?
Надо разобраться с ним, пока он не напустил ещё больше магического тумана. А потом понять, кто он такой.
Мужчина вскинул трость. Нет, это даже не трость! Это трубка, которая была покрыта кощунственными древними пиктограммами. Он выплюнул кончик сигары и приложил трубку ко рту, пытаясь сдуть меня мощным порывом дыхания и окутать туманом.
Сам туман стал таким густым, что его можно было резать ножом. Драться в таких условиях сложно, поэтому я сделал более хитрый ход.
Я засунул руку в карман и достал оттуда огрызок карандаша, который таскал с собой, чтобы делать заметки. Туманник удивлённо вскинул бровь, но продолжил дуть. Из трубки выходило белое облако. Очень густое – оно может заполнить мои лёгкие, и я задохнусь.
Но карандаш пролетел сквозь него, отчего в облаке остался след, и заткнул отверстие дымовой трубы.
Раздался хрип.
Щёки туманника надулись, как воздушный шар, и мгновенно покраснели от такого давления.
Он вытащил трубку изо рта и начал надрывно кашлять, выплёвывая едкий дым. Туман начал очень быстро рассеиваться.
Я кинулся на загадочного врага, но туманник бросил под ноги дымовую бомбу. Я успел только стащить с него шляпу-цилиндр, но сам он скрылся, будто его здесь и не было.
Ветер подул сильнее, и туман развеялся. Сначала проявились здания, потом стало видно скрытое за пасмурными серыми тучами солнце.
В руках у меня остался только цилиндр. На внутренней подкладке надпись от руки «Акимъ Романович Скобелевъ. Нижегородская мануфактура». Но это просто название фабрики, о владельце тут ни слова, кроме запаха табака.
Он ушёл, и мне оставалось только возвращаться на экзамен. Благо путь был свободен, а времени на расследование у меня не было.
* * *
Комиссия была в полном составе. Во главе её виконт Степан Аркадьевич Мутырский, всё тот же вредный старикан, с ним мои неожиданные союзники на прошлом экзамене: Надежда Петровна Воронцова и Герберт Вольфганович Крюгер.
Тут и остальные мужчины из министерства. Виконт Троекуров, барон Одоевский и Валерий Орлов. Хоть и дальний родственник Кати, но никто по этому поводу не протестовал. Ведь он же ещё и родственник Максима Орлова, который был против участия Кати.
Они ждали её на учебном полигоне, где мы вчера сдавали экзамены.
– Барон Шишков, – директор академии Мутырский посмотрел на меня. – Мы рады, что вы пришли, но тем не менее сегодня вам здесь присутствовать не рекомендуется. На экзаменах только комиссия и студенты. Такие правила.
Против этих правил не попрёшь. Я посмотрел на Катю.
– Справишься, – сказал я и это не было вопросом.
– Точно? – её лицо стало испуганным.
– Ты обрела внутренний покой хотя бы на сегодня.
И на этих словах я вышел за ворота, но продолжал слушать, что происходит за спиной.
– Тяните новый билет, – сказал директор. – Так как это пересдача, вы сдаёте обе ступени заново.
Раздался шелест бумаги.
– О, эти задания посложнее, – барон Одоевский захихикал. – Билет номер тринадцать. Мой любимый.
Я почти почувствовал обречённый взгляд Кати на своей спине, но продолжил идти на выход. Ни намёком не покажу, что сомневаюсь в результате, иначе она запаникует и не справится.
Водитель Рома накачивал шины, засучив рукава. Я подошёл к траве, растущей у ворот, расстелил покрывало и сел медитировать.
Но быстро передумал. Вместо этого я усилил слух и закрыл глаза. Сначала пришлось сконцентрироваться, чтобы меня не отвлекали крики чаек, шум проезжающих машин и чью-то ругань в том старом доме, торчащим у реки. В деревянной телефонной будке, стоящей с той стороны дороги, раздалась оглушительная трель.
Упражнение сложное, но мои силы постепенно возвращались. Уже не нужно, как раньше, так сильно концентрироваться на каждом действии с Ци и потом долго пополнять иссякшие запасы. Кое-что теперь у меня получалось намного проще.
– Сегодня у вас разрушение, – услышал я голос Старого Герберта через весь этот шум. – Усложнённая версия экзамена с кубом. Вам всего-то нужно взять этот пятикилограммовый куб и швырнуть его в ту деревянную постройку на полигоне, чтобы он…
Надо мной не очень высоко пролетел биплан с очень громким гудящим двигателем. Он заглушил слова, я ничего больше не слышал.
Я открыл глаза. И почти сразу раздался треск и грохот. Над высоким кирпичным забором, который окружал полигон, в воздух взлетели щепки и обломки досок.
– Надо было бросить его в то окно, а не разрушать весь сарай! – раздался писклявый голос Троекурова.
– Технически, в окно она попала, – сказал Старый Герберт. – Зачёт. Вторая ступень. Используя энергию Чудины в виде огня, вам нужно направить поток в объект…
Биплан полетел назад. Пилот в белом шарфе смотрел вниз. Скорее всего, там было на что посмотреть, потому что над забором поднялся большой шар огня, как при взрыве.
Кажется, надо было что-то сжечь, и Катя справилась.
Ворота открылись. Оттуда выскочил директор Мутырский и побежал в сторону стоящей у дороги телефонной будки.
– Барышня! – проорал он в чёрную трубку, приложив к уху другую. – Барышня! Соедините меня с…
– Я сдала! – воскликнула Катя, выбегая из ворот. – Сдала на первый класс ястреба! Единогласным решением!
– Поздравляю, – я кивнул, а девушка повисла у меня на шее. У неё сегодня новые духи, которые я почувствовал только сейчас, когда выветрился запах лжелиственницы. А вообще, это первый раз, когда Катя вот так меня обнимает. Такое позволяли себе другие девушки из моего окружения, но не она.
– Что теперь? – спросила она, отойдя от меня на шаг.
– Теперь нам нужно возвращаться в академию. Сегодня жеребьёвка, а скоро и первые игры.
Водитель Рома открыл нам двери, и мы поехали. Пока Катя торопливо пересказывала, что случилось на экзамене, я размышлял о том, что случилось и что случится. Особенно о сегодняшней встрече, и чем мне это грозит.
Возле академии меня ждали. Не было ни тумана, ни пьяных мастеров, ни бандитов в кожаных куртках.
Длинная белая машина стояла на обочине. На капоте у неё был прикреплён флажок с гербом Орловых, но не такой, какой был на машине Максима. Этот был отделан золотом. Водитель в белых перчатках открыл дверь той машины и пассажир выбрался наружу.
Идущий мимо городовой выпрямился и приложил руку к фуражке. Несколько прохожих развернулись и торопливо прошли мимо. Студенты, собирающиеся уходить из академии, решили задержаться внутри.
Из машины вышел мужчина с очень суровым лицом, одетый в дорогой мундир с высшими имперскими орденами на нём.
Великий князь Андрей Орлов прибыл сюда лично.
Катя испуганно вздохнула, но пошла ему навстречу.
– Отец?
– Услышал о том, что ты сдала экзамен, – грустно сказал князь. – Сначала я за тебя порадовался, но… потом опечалился.
– Почему, отец?
– Ты сдала экзамен на очень высокую ступень. Пусть и со второго раза.
– Но мы выполнили ваше условие, – сказал я, подходя к ним ближе.
Князь обратил свой взор на меня.
Взгляд у него, как у человека, который делает то, что ему не нравится.
– Вы показали себя лучшим образом, барон Шишков, – сказал он и опустил голову. – Но к сожалению, не так, как я ожидал. Катя всё равно не может участвовать в турнире.
Князь посмотрел мне прямо в глаза, но я выдержал и не отвёл свои.
– Я запрещаю ей участвовать, – продолжил он после секундного раздумия. – Если она нарушит мой запрет, то я сниму с турнира всю вашу команду. Мне хватит влияния, чтобы это устроить.