Глава 1. Замок под пятым солнцем

Тольдебраль… Замок, изумляющий великолепием и роскошным убранством… Странно было видеть его именно здесь, в Пропасти – царстве анархии и беззакония, колыбели темного, полуночного колдовства.

Морриган поморщилась. Не замок, а огромная золоченая клетка.

В натертых до блеска мраморных полах отражался свет гигантской свечной люстры, подвешенной цепями к потолку. В стеклянных плафонах парили сущности света, заполняя собой пространство разделенных арками залов и изгоняя полумрак. Всюду – яркий белый свет, мрамор и хрусталь. И посреди всей этой помпезности она – Морриган Блэр, бывшая охотница и потомственная полуночная ведьма.

Морриган слепила холодная красота замка Тольдебраль, заставляла чувствовать себя чужачкой, самозванкой. Чужеродным элементом, черной кляксой на идеально белоснежном листе.

Взгляд прищуренных черных глаз скользнул по королевской страже. Вышколенные бойцы, в ряды которых затесались и полуночники: не слишком амбициозные или просто склонные к насилию веретники, колдуны крови и хаоса и темные виталисты.

Прошла уже неделя, а неприятностей, которыми грозил таинственный «Доброжелатель», так и не последовало. И все же Морриган не оставляла мысль о записке, полученной в день коронации Доминика О'Флаэрти.

«Будьте осторожнее. Не все в Пропасти в восторге от того, что Колдуэлл был убит вашими руками».

Кому могло не понравиться то, что Морриган устранила Колдуэлла, который в неуемном стремлении восседать на троне Пропасти, убил шестерых лордов и леди? Его сообщникам? Но о таковых ни ей, ни Нику не было известно.

Беспочвенна ли угроза или нет, нужно быть начеку. Морриган не напрасно лезла из кожи вон, чтобы посадить Доминика О'Флаэрти на трон, заполучив тем самым Тольдебраль. Она поклялась защитить сестру. Ту, что однажды уже умерла, а после проведенного ритуала воскрешения отрезала себе путь наверх, в родной Кенгьюбери.

Клио хватило сполна подножек от судьбы, вознамерившейся сделать ее жертвой.

С энтузиазмом преданного своему делу изыскателя Морриган исследовала Тольдебраль. К ее удивлению, она потратила куда больше времени, чем предполагала изначально, хотя Доминик снабдил ее планом всех комнат замка. Включая те, что были тщательно сокрыты от посторонних глаз.

Тольдебраль оказался изъеден потайными ходами. Взять, к примеру, изваяния у стены в тренировочной комнате с иллюзорными манекенами. Морриган выяснила, что правильная комбинация нажатий на скульптуры открывала вход в оружейную. Среди стандартного оружия она отыскала револьверы, стреляющие особыми пулями, мечи, освященные силой Дану, и даже плеть-молнии – главное оружие охотников и охотниц, с которым Морриган не расставалась и по сей день.

«Пароль» (то есть верную последовательность действий) знали все боевые колдуны королевского дома О'Флаэрти). Знала его и Морриган – с недавних пор, как бы дико это ни звучало, советница действующего короля.

Каблуки ботфортов звонко процокали по мраморному полу. Один из боевых колдунов повернулся на звук или же учуял долетевший до него аромат восточных духов, неизменно сопровождающий Морриган. Взгляд стража скользнул по ее фигуре.

«Лучше бы за замком следил», – холодно подумала Морриган.

Ей не требовалось чужое внимание, чтобы почувствовать уверенность в себе. Еще раз колдун задержит на ней взгляд дольше нескольких секунд, она добьется его увольнения.

Грех не воспользоваться своим положением и близостью (слава Дану, не физической) к королю.

Морриган прошла мимо зала с роялем. Шкаф у дальней стены вполне логично и ожидаемо выполнял обязанности обыкновенного книгохранилища. Но ровно до тех пор, пока не выдвинуть определенные книги на точно отмеренное расстояние. И тогда шкаф превращался в дверь, ведущую в комнату, заполненную весьма любопытными свитками и древними фолиантами. А еще чужими гримуарами[1], которые наверняка являлись боевыми трофеями того или иного королевского Дома. Ни один обладатель магической силы добровольно со своим гримуаром не расстанется. Он – гарантия того, что род сохранит могущество ведьмы или колдуна и, конечно, его приумножит.

Изучение тайной изнанки Тольдебраль немного примирило Морриган с пафосом той части замка, что так демонстративно выставлялась напоказ.

– Осматриваешь свои владения? – раздался за спиной насмешливый голос.

Морриган круто развернулась. Дэмьен стоял, привалившись к стене.

«Надо же, мы сменили гнев на милость и решили в кои-то веки со мной поговорить?»

В последнее время отношения между ними иначе как напряженными не назовешь. Но виноватой Морриган себя не считала. Она не собиралась возводить мосты. Не она отвергла берсерка после поцелуя – страстного и желанного для обоих. Не она порой смотрела так, будто Дэмьен ее предал. Словно был ее врагом, проклятым нарушителем спокойствия, привносящим в ее жизнь только хаос.

Морриган ловила эти взгляды во время их редких и неизменно случайных встреч. Что-то невысказанное таилось в сумрачно-серых глазах в такие мгновения.

– Владения Доминика, – поправила она.

– А разгуливаешь как по своим.

Морриган фыркнула. Ничего не поделаешь – она привыкла все контролировать. Тольдебраль отныне – ее с Клио дом.

– Многое поменялось, – сказала она скорее себе, чем Дэмьену.

Для их семьи – определенно. Если бы не Доминик, она бы так и осталась лишь бывшей охотницей, отступницей, преследуемой Трибуналом, на который совсем недавно работала. Он сделал ее адгерентом – официальным единомышленником – Высокого Дома О'Флаэрти.

А после воцарения Доминика она из никому не известной в Пропасти не то полуночной, не то рассветной ведьмы превратилась в девушку, отстаивающую интересы короля, – с теми же пылом и настойчивостью, с которыми Дэмьен защищал его от врагов.

Да и Бадб, в свою очередь, немало поспособствовала переменам. Пусть ей и не пришлось, как Морриган, потом и кровью зарабатывать для лорда О'Флаэрти симпатию Высоких Домов и существ древней крови. Хватило древнего как мир женского трюка… Эффектная внешность, страстная натура, кошачьи повадки – и вот уже король по уши влюблен.

Конечно, по старой памяти ее еще называли «легендарной Бадб Блэр» или «той самой Леди Ворон», но воспоминания о былом могуществе словно истаивали. Мать Морриган и Клио, которая считала своим домом и мир теней, и мир живых, после смерти и превращения в лича[2] растеряла львиную долю сил.

Бадб больше не посвящали кровавые победы. Они лишилась армии из живых солдат и призрачных теней-охотников. Ей давно не приходилось поднимать боевой дух воинов и вселять в королей, подле которых она стояла, уверенность в их непобедимости.

Даже извечная маска кокетства, гордости и претенциозности не помогала Леди Ворон скрыть, насколько ее это тяготило. Сквозь едва заметные, с волосок, трещины в маске Морриган видела охватывающее Бадб беспокойство. Однако не могла понять, что тревожило мать сильнее: что ее колдовская сила с течением прожитых на два мира лет и вовсе истает? Или что, о ужас, образ Леди Ворон сотрется из памяти людей?

Впрочем, об одном из страхов она отныне могла забыть. Теперь, когда Бадб стала любовницей короля Пропасти, о ней будут говорить охотно и много. Да и недолог тот час, когда она станет королевой. Неважно, что они с Домиником знакомы меньше года.

Бадб Блэр умела добиваться своего.

Даже Клио, казалось, смогла прижиться в Пропасти. Взять хотя бы то, с какой молниеносной скоростью сестра обзаводилась друзьями. Саманья, Сирша, Аситу, Ада, Дэмьен… Даже Ганджу, немногословный и грубоватый бокор[3] Дома О'Флаэрти, был покорен ее стойкостью, жизнерадостностью и силой духа.

Из ныне живущих Морриган когда-то называла другом лишь Ника, но и его дружбу она давно потеряла. А называть таковым Дэмьена, несмотря на все, через что они прошли, несмотря на то, что, по-своему, но защищали друг друга, у нее не поворачивался язык.

Легко предположить, что Морриган пошла характером в мать (Бадб особым дружелюбием тоже не отличалась), а Клио – в отца, которого обе сестры не знали. Если только забыть тот факт, что именно он и убил Леди Ворон. Нежной, доброй Клио – и откуда в ней только эта безграничная доброта? – сравнение с убийцей точно бы не польстило.

А вот для Дэмьена, наверное, мало что поменялось. Он продолжал выполнять свое главное обязательство – защищать Доминика. Разве что сложность, как и ставки, повысилась: был устранителем проблем для очередного лорда Высокого Дома, а стал телохранителем короля. Еще особняк О'Флаэрти сменился на Тольдебраль… Однако что-то подсказывало Морриган: Дэмьена роскошь окружающего убранства совершенно не прельщала.

– Я выторговала у Доминика право снять костюм охотницы, – поморщив нос, сказала она.

Доминик любил пускать пыль в глаза. Почти все время, в течении которого главы Высоких Домов рьяно отвоевывали друг у друга право называться королем Пропасти, Морриган пришлось проходить в уже чуждом для нее белом костюме охотницы. Носить его – будто пытаться натянуть на себя старую кожу, цепляться за прошлое, которого уже не вернуть. Так стареющая знаменитость упорно рядится в короткие обтягивающие платья двадцатилетней давности, не желая признавать, что молодость уже давно миновала.

Глупо – и бессмысленно – вспоминать о том, какой была ее жизнь раньше. Морриган изменилась, и прежней ей уже не стать. Так зачем терзать душу? Не лучше ли искать плюсы в настоящем? Таковым, например, был ее наряд, пришедший на смену поднадоевшей белой коже, – длинное декольтированное платье из багряного шелка, с черным поясом, напоминающим корсет.

Дэмьен окинул ее изучающим взглядом. В глубине серых глаз заплясали алые огоньки. Интересно, при всей любви к Мэйв, вспоминал ли он поцелуй с Морриган?

Берсерк поморгал, опомнившись – или воскресив в памяти их недавний разговор, – и отвернулся.

«О да, мы никто друг другу, а я даже в своем шикарном платье – не чета твоей Мэйв. Можешь не напоминать», – раздраженно подумала Морриган.

При всем желании она не могла соперничать с той, что обладала чистой душой, не тронутой «полуночной скверной», как говорили ярые последователи Дану. Она не могла изменить свою природу. Стать рассветной ведьмой и после всей полуночной силы, что была у нее в руках, довольствоваться чтением истины в зеркалах? Но Морриган теперь советница, а не наемница. Дипломат, а не воин.

В любом случае она не будет добиваться мужчины, который однажды ее отверг.

Воздух между ними разом словно похолодел.

«Ну скажи что-нибудь. Признайся, что был первостатейным идиотом. Я усмехнусь, мы обменяемся подколками и остротами. И лед между нами растает».

Дэмьен промолчал.

– Мне надо идти, – бросила Морриган.

Походкой от бедра она прошествовала мимо берсерка. Шелк платья приятно ласкал кожу ног. Она знала, что Дэмьен будет смотреть ей вслед.

А кто бы не смотрел?

– Хорошо поговорили, – донесся в спину насмешливый голос.

По обеим сторонам от двери в кабинет Доминика застыли боевые колдуны. Переступать порог комнаты им было строго-настрого запрещено. Интересно, какие тайны хранил Доминик, если не спешил впускать сюда даже собственного телохранителя?

Морриган зашла в святая святых и плотно закрыла за собой дверь.

Новоявленный король Пропасти восседал на обитом кожей стуле как на троне и вглядывался в мемокарды: носители информации в виде тончайших прямоугольных пластин были разложены на громоздком столе. Знакомая картина. Морриган откашлялась, Доминик вскинул глаза, в которых не было ни толики скуки или усталости. Вероятно, требующие внимания королевские дела (пусть во владениях бывшего лорда был лишь один город), его весьма забавляли.

– Я обязалась посадить вас на трон, и я свою часть сделки выполнила, – начала Морриган.

Именно разоблачение Леона Колдуэлла прибавило Дому О'Флаэрти несколько голосов в гонке за короной.

– Как и я, сделав тебя и Клио своими адгерентами, – заметил Доминик.

– Да, но сейчас я вынуждена просить о большем.

Доминик пристально посмотрел на нее. Опершись ладонью о край стола, легко от него оттолкнулся.

– Дело в твоей сестре, верно?

– Да. В ее слепоте. Может, Клио уже смирилась – она вообще не из тех, кто будет бесконечно сетовать на судьбу, но я – нет. Вы прожили в Пропасти куда дольше меня и, как-никак, когда-то были друидом[4]. Странствуя по Ирландии, вы наверняка встречали могущественных ведьм и колдунов.

Доминик задумался.

– Пожалуй, есть та, кто способен помочь тебе и Клио.

Морриган впилась в Доминика жадным взглядом. И хотя в голове билось гневное: «И вы молчали?» – вслух она произнесла иное.

– То есть исцеление Клио действительно возможно?

– Скажу так… Если не сможет помочь она, значит, никто на это не способен. Ее зовут Калех. Полагаю, это имя тебе знакомо.

– Матерь Гор. «Скрытая под вуалью»… – протянула Морриган.

Калех была настоящей легендой. Персоной гораздо более значимой и монументальной, нежели Леди Ворон.

Доминик усмехнулся.

– Да, многим Калех известна как создательница холмов, гор и курганов Ирландии и Шотландии… Но существует предание, что и Пропасть сотворила она. Защищая группу женщин от охотников на ведьм, от которых и произошла хорошо известная тебе Гильдия охотников, Калех прорубила в земле вход и прикрыла его невидимыми чарами. Там и укрылись первые черные – полуночные – ведьмы, позже к ним присоединились и колдуны. Их стараниями подземелье постепенно разрослось до целого города, который стал для отверженных домом. Первые выходцы были, разумеется, из Кенгьюбери, но потом сюда стали стекаться люди из других городов. И не только ирландских, как ты могла заметить. Калех подарила изгоям не просто крышу над головой, а надежное убежище. И, что важнее – место, где они могли быть самими собой.

Морриган изумленно покачала головой. Она никогда не задумывалась, как именно и почему образовалась Пропасть. Пусть этот город тривиальным не назовешь, в Ирландии столько чудес и странностей, что однажды к ним просто привыкаешь.

– Про Калех говорят, что она – первая из ведьм, созданных самой Дану. Она невероятно сильна. Ей подвластны чары, неведомые остальным. Загвоздка в том, что Калех чтит древние традиции. Особенно те, которые сама же и создала… или те, у чьих истоков стояла. Несмотря на то, что Калех давно – говорят, счет пошел уже на века – покинула Пропасть, она приглядывает за городом как за своим дитя.

– Что это значит? – нахмурилась Морриган.

Упорно игнорируя кожаные – и наверняка удобные – диваны возле стены, она стояла у двери.

– Калех упряма и несколько… принципиальна. Она помогает лишь ведьмам и колдунам, добившимся уважения в Пропасти. Лордам и леди Высоких Домов…

В глазах Морриган вспыхнула надежда.

– Или королям и королевам.

Доминик со сдержанной улыбкой кивнул.

– Если ты хочешь вернуть Клио прежнюю жизнь, лишив ее тэны, Калех – твой единственный шанс. И еще одна причина удержать меня на троне. – Помедлив, он веско добавил: – Пока у тебя неплохо получалось отстаивать мои интересы. Я хочу, чтобы ты продолжала.

Морриган закусила губу. Советница короля… и королевская защитница? Что ж, она не имела ничего против. Если ее усилия помогут Клио прозреть и вернуться к нормальной жизни, Морриган готова ежечасно патрулировать Тольдебраль в поисках угрозы и проверять его на прочность наложенных на стены щитов.

Доминик прочитал ответ по ее лицу.

– Отлично. Я немедленно отправлю своих людей на поиски Калех. Когда отыщу ее, дам тебе знать.

Морриган благодарно кивнула. Вылетев из кабинета, поспешила найти сестру. Сейчас, когда встреча с могущественной Калех стала реальностью, она могла рассказать Клио обо всем без утайки, не ранив ее чувства и не разочаровав.

– Сильнее ведьмы нам не найти, – с жаром сказала Морриган. – Надеюсь, она поможет тебе избавиться от тэны. И возможно, даже вернуть тебе зрение…

Клио прерывисто вздохнула. Долгое время она, не желая причинять сестре боль, усиленно делала вид, что жизнь в Пропасти ничем не отличается от жизни в Кенгьюбери. Что она похоронила заветную мечту стать врачом. И что ее не волнует то, что с недавних пор ее причисляют к полуночным ведьмам.

– Спасибо, – выдавила Клио.

Морриган молча обняла сестру и поцеловала ее в макушку. Отчаянно хотелось верить, что у них все получится.

Загрузка...