Пока Роан заводил двигатель, я уселась на пассажирском сиденье «Порше». Мое тело до сих пор вибрировало от волнения и ярости.
– Два двора уже есть, – заметила я. – Плюс твой двор. Остается еще три. Есть идеи, как ими заняться?
– Двор Уила Брока сейчас возглавляет Грендель.
– Замечательно. Я так соскучилась по этому склизкому сексуальному маньяку…
Роан выехал на дорогу:
– К сожалению, пока он отказывается от встречи.
Я прикусила губу:
– А остальные? Двор Снов?
– Что-то ничего не могу придумать, – мрачно ответил Роан.
При мысли о моем сводном брате к горлу подступила желчь.
– Конечно. Потому что это двор Абеллио.
– Он исчез, прячется от меня. Возможно, его двор по-прежнему верен ему. С ними трудно общаться; я даже не знаю, как их найти. Я всегда вел с ними дела через Абеллио. Прискорбная оплошность…
– Ты не знаешь, как найти Двор Снов?
Роан покачал головой:
– Они держат его местонахождение в тайне. Двор Снов – это двор секретов.
Я кивнула:
– Я знаю кое-кого с целой кучей секретов. Он даже торгует ими.
– Нет.
– Я об Элвине, – уточнила я.
– Нет.
– Он знает, где найти этот двор и как с ним связаться. Кстати, что ты имеешь против него?
Роан стиснул руль:
– Неважно. Это в прошлом. В любом случае на сегодня достаточно.
– Боже упаси, если ты мне что-то расскажешь. Разве я уже не должна уметь читать твои мысли или что-то типа того?
– Барьеры, – просто ответил Роан.
– А… Ты ставишь барьеры, а я и понятия не имею, как это делается. Замечательно.
Есть вещи, о которых я просто не смогу думать, если останусь с Роаном. Например, об арсенале железного оружия, который ЦРУ скрывало от фейри. Или о том, что одна атомная бомба уничтожит в Триновантуме всех Неблагих. Или… Нет. Не могу об этом.
Роан взглянул на меня сочувственно:
– Едем домой.
На секунду я растерялась. Дом – это маленькая квартирка в Вирджинии. Там только я и кактус, подаренный мне Скарлетт на новоселье. Как долго кактус может выдержать без воды? Три месяца – это, наверное, слишком много… Кактусу конец. И моей службе в ФБР тоже. Я пропадаю неизвестно где больше двух месяцев, да и до этого была не слишком общительна. По правде говоря, меня уже наверняка выселили из квартиры.
– Домой, – повторила я, глядя на мелькавший за окном парк.
– Я имею в виду мой особняк.
– Ну да. Особняк Таранисов…
Если нам с Роаном суждено быть вместе на веки вечные, этот дом станет и моим тоже. Хозяйка особняка Таранисов… Как и сам Роан, этот дом до сих пор оставался для меня загадкой. Смогу ли я жить так далеко от людей, в мире древней кровной вражды и предназначенных пар, где любовь и месть объединяют на века? Более того, смогу ли я жить, постоянно защищая свои мысли, чтобы не рисковать навлечь на человечество Гнев Тараниса? Даже не представляю, с каким чувством вины мне придется жить, если одна из неосторожных мыслей приведет к упреждающей резне людей со стороны фейри. Я этого не вынесу.
Небо затянуло тучами. В окно барабанил дождь. Я следила за каплей на стекле.
– Сколько живут пикси?
Роан поднял брови:
– Король изгнал пикси из наших земель много веков назад. Думаю, до этого они жили так же долго, как и фейри. Но среди людей их жизнь сокращается. Не дольше, чем у людей. – Он говорил таким тоном, словно речь шла о смертельной болезни, а не о нормальной продолжительности жизни – лет восемьдесят.
Я прикусила губу:
– Значит, если я останусь с тобой, то проживу тысячи лет?
Тысячи лет на то, чтобы выдать Роану человеческие секреты…
– Верно. – Он протянул руку и на секунду коснулся моего колена. – Ты отлично поработала.
– Спасибо.
– Тогда почему я чувствую твою грусть?
Мои пальцы сжались в кулаки:
– Пожалуйста, хватит рассказывать, как ты чувствуешь мои эмоции. Это несправедливо. Мои самые сокровенные чувства для тебя как открытая книга, а я твои вообще не ощущаю. Вообще ничего!
– Ты злишься.
– Да, спасибо, Капитан Очевидность. Ты почувствовал мою пикси-ярость, раз пришел к такому выводу? – Мои нервы все еще были на пределе из-за приступа гнева. – С тех пор как я здесь появилась, каждый в курсе, что я чувствую. И в первую очередь ты.
– Я ничего не могу с этим поделать, Кассандра.
– Да, не можешь… – Повисла напряженная пауза. – Но ты видел все мои воспоминания, когда мы сблизились, хотя и скрыл это. Ты не можешь контролировать свои ощущения, но можешь контролировать свои слова. Можешь для начала рассказать о своих чувствах, чтобы ситуация не была слишком односторонней. А сейчас я могу только догадываться. Он испытывает какую-то вину? Хочет, чтобы его предназначенной парой была Элрин, а не я? Понятия не имею.
– Я не хочу, чтобы Элрин была моей предназначенной парой, – выпалил Роан и глубоко вздохнул. – Точно. Я же должен рассказать тебе о ней.
Я скрестила руки на груди. Что ж, возможно, мы подобрались к истинной причине моего раздражения…
– Хорошее начало. Ты говоришь, что мы связаны друг с другом навечно, а сам прячешься в ее комнате. Вы ведете себя как влюбленные, шепчетесь и сговариваетесь, строите планы, которые мне не доверяете…
– Я доверяю тебе свою жизнь.
Я тяжело вздохнула:
– Тогда почему ты держишь меня в неведении?
– Послушай, мы с Элрин не любовники. И никогда не были.
– Разве ты не заметил, в каких нарядах она перед тобой разгуливает? Некоторые прозрачные, словно из стекла.
Роан покачал головой:
– Двор Похоти был уничтожен, но представляешь, как одевались на наших лесных вечеринках? Я могу заметить прозрачную одежду при одном условии: если она на тебе. – Он откашлялся и поерзал на сиденье. – Вот сейчас представил это и отвлекся. Но я помню, что нам нужно поговорить о чем-то важном.
– Об Элрин. Она запала на тебя – это же ясно. И что ты там еще хочешь рассказать из вашей истории…
Роан глубоко вздохнул, направляя машину по лондонским улицам и стиснув руль.
– Ты не ошибаешься. Три месяца назад она предложила мне связь. Я сказал нет.
– Что?
– Это было как раз перед тем, как ты присоединилась к восстанию. Элрин пришла ко мне и попросила связать наши жизни. Я отказался и сказал, что этому никогда не бывать.
Я пыталась сообразить, когда это произошло. Вскоре после того, как мы спасли Элрин из лап Сиофры.
– Почему ты отказался?
– Потому что я никогда не любил ее таким образом. И уже тогда был влюблен в тебя. До того как понял, что мы предназначенная пара. Я люблю Элрин, но только как сестру. Мы дружим с детства. Когда я был в тюрьме, она помогала мне сохранить жизнь и рассудок, тайком передавала мне нужные вещи, рискуя жизнью. Последние четыреста лет она была моей единственной семьей. Когда она попросила о связи, мне было… непросто. Я думал, она тоже относится ко мне как к брату.
Влюблен в тебя… Он никогда раньше не говорил таких слов. Мои щеки вспыхнули.
– Элрин влюблена в тебя.
Роан откашлялся.
– Да, – наконец произнес он.
– И она до сих пор рядом, в твоем доме. Она твоя лучшая подруга. Для нас всегда будет проблемой, что она злится на меня и пытается тебя заполучить. Поджидает за углом, выставив соски…
– Нет. Проблем не будет.
Я фыркнула:
– С чего ты взял?
– Как раз об этом я говорил с ней в ее комнате и во Дворе Радости. Объяснил, что так она ничего не добьется. И посоветовал образовать связь с кем-нибудь другим. И даже сказал с кем.
– Что? И с кем же?
Он испустил долгий вздох, и я почти физически ощутила его чувство вины:
– Это ради нашего союза. Это способ наконец объединить дом Эрнмаса и дом Арауна. Джудок Араун ухаживает за Элрин уже больше года. Найфейн, конечно, тоже за. Она хочет власти, которую получит ее двор. Политическая связь между двумя наследниками сделает дом Эрнмаса могущественным как никогда. И Найфейн огорчена, что ее шестисотлетняя дочь не замужем. Как только я дал понять Элрин, что мы с ней никогда не будем вместе, она решила образовать связь с Джудоком.
– С Джудоком? Сыном следовательницы, которого мы встретили во дворце Арауна? Которого хочет убить Коэл?
– Он самый. Его отец – Лорд Араун. Как только идея связи с Элрин стала реальной, они согласились присоединиться к нашему союзу.
Да, это и впрямь неожиданно.
– И как они… это сделают? – поинтересовалась я.
– Она сейчас там, – Роан глубоко вздохнул. – Я бы никогда такое не предложил, если б не знал, что Джудок – порядочный фейри, который будет ее уважать. Когда кое-кто из аристократии Неблагих начал охотиться на трущобных женщин-фейри, Джудок сразу жестко поставил этих мужчин на место. Наши дома в ссоре, но я уважаю его.
У меня голова пошла кругом, когда я подумала об Элрин в то утро. Про горечь, обиду в ее глазах. Роан разбил ей сердце.
Словно услышав мои мысли – что вполне вероятно, – Роан продолжил:
– В королевстве Неблагих принято заключать подобные союзы. – Он словно оправдывался. – Я знаю, люди больше не вступают в браки по таким причинам. Но если у Неблагих нет своей предназначенной половины, они образовывают связь именно так. Наша знать должна создавать союзы.
– Но ты никогда не образовывал связь.
– Нет. Мне кажется, я всегда знал, что у меня где-то есть предназначенная половина. Не у всех фейри она есть, но я что-то чувствовал. – Роан свернул на крытую улочку Френч-Ординари-Корт, к своему особняку с наложенными чарами, и выключил двигатель. – Послушай, я всегда буду чувствовать то, что чувствуешь ты. Ничего не поделаешь. Но это может быть взаимным. Мы – предназначенные половины, связанные друг с другом. Дай руку.
Я протянула ему ладонь, Роан взял ее. Его пожатие было необычайно мягким. Когда он посмотрел на меня, в его глазах блеснуло золото.
Я взяла его за руку, и на меня нахлынул внезапный поток эмоций Роана. Горечь и вина из-за разбитого сердца Элрин и ее жертвенного брака. Страх из-за войны с Благими. Мрачное удовлетворение оттого, что король, уничтоживший его семью, мертв. Столетия одиночества и изоляции, чувство вины за то, что он выжил…
Но сквозь всю эту тьму я ощущала его чувства ко мне. Гордость за то, что он моя пара, едва сдерживаемое желание ко мне.
И, самое главное, бескрайнюю волну чистой безудержной любви.