Лежать с открытыми глазами было неприятно. Голова болела, тело было ватным, а мысль о том, что она, сама того не желая, стала гвоздем свадебного шоу, вызывала физическую тошноту. «Завтра все только об этом нырянии в бокал будут говорить», – Марта поморщилась и снова почувствовала прилив тошноты.
– Тебя тошнит? Ты все-таки успела нахлебаться вина? – Рафаэль стоял, облокотившись о дверь библиотеки.
Марта вздрогнула всем телом, но в полутемной библиотеке Рафаэль этого увидеть не мог.
– Долго ты тут стоишь? – она совсем не ожидала, что в комнате есть кто-то еще.
– Минуты две. Ты еще лежала с закрытыми глазами, когда я вошел. Я решил тебя не беспокоить и тихо постоять здесь.
– Мне надо вернуться. Я обещала Натану тост, – Марта засобиралась. Встать быстро не получилось, и она лишь сделала рывок вперед.
– Думаю, Натан тебя поймет, если свой тост ты пропустишь, – он едва улыбнулся, но в голосе не было издевательской иронии. Скорее всего, он хотел поддержать разговор. – Ты, правда, в порядке? Ты такого же темно-зеленого цвета, как твое платье и этот симпатичный головной платок.
– Это тюрбан.
– Теперь понимаю, зачем он тебе. Ты весьма экстравагантная дама. Ныряешь в бокал с вином, носишь тюрбан, ходишь почти без волос на голове. Наверное, есть пирсинг и тату?
– Почему я не помню, как оказалась здесь?
– Потому что ты ударилась головой о край бокала и топориком пошла на дно.
Только сейчас Марта почувствовала на лбу большую заплывшую шишку с небольшим рассечением брови.
– Не пойму. Голова болит из-за шишки или из-за того, что я успела нахлебаться вина.
– Думаю, все сразу. Мне кажется, тебе нужно вызвать скорую помощь. Ты, правда, плохо выглядишь.
– Я сама врач. Я могу определить свое состояние. Натан, наверное, сильно расстроен. Никто теперь не будет лезть на этот дурацкий бокал и, уж тем более, пить из него.