Кабинет окутывает тишина. Я стою у окна, глядя на серый лондонский дождь. Капли бьются о стекло, сливаясь в тонкие ручейки, которые напоминают мне, как все в моей жизни будто стекает куда-то вниз, в бездну. Нападения на учеников, их испуганные лица, пепел, оставшийся от залов, где звучала музыка, – все это давит, оставляя внутри пустоту. Пепел… Может быть, все, что я создал, будет разрушено, и это и есть мой пепел?
Где же пройдоха-Дэн? Я звоню, он не поднимает трубку. Его лицо в последние дни выглядело напряженным, а глаза убегали от моего проникновенного взгляда. Он выпросил у Бога дар – никто не в силах прочитать его мысли. Это нужно, чтобы ни я ни отец не могли больше использовать его в своих вселенских играх. Но он лжет мне! И это на него совсем не похоже. Дэн всегда был прямолинеен. Всегда смотрел мне в глаза. Но не теперь.
Я прохожу через его кабинет, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Все аккуратно лежит на своих местах, разве что на столе его небрежно брошенный ежедневник. Я не сразу решаюсь взять его в руки, но любопытство берет верх. Быстрый взгляд на записи, и мое внимание приковывает одна фраза: «С-р Св. П. 16:00». Собор? Собор Святого Павла? Под самое закрытие. На часах сейчас 15:30. Я едва ли успеваю перехватить этого рыжего кота на месте преступления. Придется переместиться. Не люблю нарушать правила, которые сам же придумал – жить как человек и максимально не пользоваться своими способностями, отчего я практически разучился ими реально пользоваться. Есть такие навыки, которые атрофируются, если не практиковать их. Вот как с крыльями – ну зачем они нужны, когда есть способность перемещаться? Они словно рудимент. Я твердо решил быть земным, и даже Энни не смогла уговорить меня стать сыном Бога – прежним свободолюбивым и нарушающим правила. С тех пор, как Бог разрешил мне жить так, как я хочу, нарушать Его законы мне расхотелось. Я повзрослел. Но сейчас я попросту не успею.
Лишь с пятой попытки я оказываюсь перед собором Святого Павла – ровно за десять минут до его закрытия. Солнце садится, окрашивая купол в теплый золотой цвет. Колонны фасада отбрасывают длинные тени, словно очерчивая на площади границы рая и ада. Воздух наполнен гулом шагов и шепота, но что-то в этом месте заставляет мое сердце биться быстрее. Последние туристы покидают здание, а я только билет приобретаю! У меня возникают проблемы.
– Пожалуйста, мне очень надо попасть внутрь!
– Не могу вас пустить! Мы закрываемся! – женщина в возрасте непреклонна.
– Мне бы только почтить память погибших во Второй Мировой войне. – я специально произношу это с ужасным американским акцентом. – Я только ради них сюда приехал. Ночью я уже улетаю!
– Ах, американцы! – билетерша цокает языком, но выдает мне заветный пропуск. Охранник пытается преградить мне путь, но я показываю билет и под строгий неодобрительный взгляд проникаю внутрь. К моему счастью, ребятки музыку не слушают, новости не смотрят, на концерты не ходят, а значит, и меня не узнают. Хотя наша реклама и моя физиономия у них прямо над головой на огромном городском билборде. Впрочем, я в солнечных очках как часть образа, чтобы меня не узнали остальные жители Лондона. Приходится прятаться от журналистов, хейтеров и вандалов.
Внутри собор кажется еще более величественным. Своды, уходящие ввысь, украшенные росписями и орнаментами, словно смотрят на меня сверху вниз. Шаги гулко отзываются эхом, и я осторожно ступаю.
Где-то впереди слышны голоса. Звуки усиливаются, и я начинаю различать слова. Я поворачиваю за колонну и вижу их. Дэн стоит рядом с Энни, ее лицо бледное, голос звучит тревожно.
– Аарон не должен знать, что я здесь, – говорит она, ее голос дрожит. – Он не готов. И ты тоже это знаешь.
У меня перехватывает дыхание и в плотный комок сжимается сердце. Она спустилась на Землю и не сказала мне. И даже не хочет меня видеть!
– Энни… – голос Дэна звучит мягко, но в нем чувствуется тяжесть. – Это не мой секрет.
– Ни слова про Эмили. Я прошу тебя.
Эмили? Кто такая Эмили?
– Кто такая Эмили? – я не сдерживаю любопытство. Мой голос звучит в пространстве громче, чем я рассчитывал. Они оборачиваются. Энни делает шаг назад, а Дэн молчит.
– Аарон… – шепчет она, но я уже не слушаю. – Аарон… Она…
– Кто? – я в недоумении. – Друг? – я смотрю прямо на Дэна. – Ты же всегда говоришь мне правду. Почему ты молчишь сейчас?
– Она моя дочь, – произносит моя супруга. И я ощущаю то, что, наверное, ощущают, когда близкие совершают предательство.
– Аарон! – Дэн делает шаг ко мне, его лицо излучает тревогу. – Позволь мне объяснить.
– А надо ли?
Я реально не ожидал такого предательства. Я так скучал по Энни и по Адаму. А теперь еще и это. Что это? Измена? Мне было так горько от ухода жены, что я закрыл свои эмоции и стал так много времени уделять работе, я погрузился во мрак и до сих пор живу как зомби! – Да я от кого угодно ожидал бы подвоха, но не от вас. Не от самых близких. Я знаю, кто такая Эмили. И я никогда не прощу вас! – я перехожу на крик. Охранник бежит к нам в попытках остановить надвигающийся конфликт.
– Знал же, что вас нельзя сюда пускать! – он злится, узнавая меня. – Мистер Бейли, что вы тут забыли без своей охраны?
– Не надо толкать, я уже ухожу. – на моем лице ни тени слез или расстройства. Кажется, в этот миг я окончательно застыл как черный безжизненный камень.
“Как вы могли?”
Мой мир окончательно рушится. Доверие, дружба и любовь, все, что я пытался построить.
Я выхожу из собора. Его величие больше не производит впечатления. Теперь это место кажется мне тюрьмой.
Эмили. Это имя, как удар молнии, пронизывает меня. Я чувствую, как воздух становится плотным, как на площади мне вдруг нечем дышать. Ужасное отравляющее чувство.
– Предатели! – кричу я в небеса, не в силах сдержать себя. – Как же вы могли так поступить? Вы мне ответите за это! Будьте вы прокляты!!!
Молния рассекает темное небо. Земля под моими ногами дрожит. Я чувствую, как что-то меняется, как воздух становится вязким, как будто меня обволакивает тьма. Площадь на моих глазах рассекается на две части огромной трещиной, и я уже понимаю исход. И даже не борюсь. Нет, я так сильно хочу того, что случится дальше. Я, может быть, всю свою долгую жизнь мечтал об этом.
– Если вы думаете, что я не справлюсь, вы ошибаетесь! Я не боюсь смерти!
Мои слова звучат как вызов. Я падаю на колени, чувствуя, как земля уходит из-под меня. Черная трещина раскрывается, издавая низкий гул, и я падаю в нее. Меня окружает тьма. Невесомость. Ветер, как ледяные когти, пронзает мое тело. Я кричу, но звука нет. Только пустота, бесконечная и жуткая.
Спустя некоторое время, как в воздухе водрузилась пугающая тишина, я открываю глаза и вижу густой дымный мрак. Это нечто большее, чем просто тьма. Это бесконечное пространство. Здесь нет времени, нет жизни. Только я и эти стены, которые меняются, как живые существа. На каждой поверхности зеркала. И в каждом – я. Но не такой, каким я знаю себя. В каждом отражении я вижу свои страхи и привязки – все, чем я оброс за жизнь на Земле.
В одном зеркале я – ребенок, стоящий под дождем. В другом – взрослый, но сломленный, на коленях. В третьем – я с кровавыми руками, смотрящий на разрушения вокруг.
– Добро пожаловать черт знает куда, – шепчу я, осознавая, что понятия не имею что это такое и как отсюда выйти. Мне казалось, что я исчезну, нырнув во тьму. Стану ничем, просто нейтральной энергией. Но это оказалось не тем, что я ожидал. Как мало мы знаем о темной материи, ведь из нее никто не возвращался прежним.
Шаг. И еще один. Каждое движение будто вытягивает из меня силы. Я слышу шепот. Голоса звучат из зеркал, они повторяют мои сомнения.
– Ты всегда будешь один, – шепчет одно из отражений.
– Твои действия приносят лишь боль, – добавляет другое.
– Ты ничтожество, – третье смеется. – Тебя все предали. Ты никому не сможешь доверять. И даже себе.
Я падаю на колени, закрывая уши. Но голоса не утихают. Они заполняют лабиринт, превращая его в бесконечный круг боли и отчаяния. Я понимаю: это тьма. Не внешняя. Это моя тьма. И, конечно, карты от лабиринта вечности у меня с собою нет. Финита