В воздухе висит тишина. Не успокаивающая, а та, что настораживает, как затишье перед грозой. 2 048 год. С того момента, как вибрации Эры Водолея начали проникать в каждый уголок Земли, мир стал беспокойным. Люди пробуждают в себе свет, но вместе с ним из глубин души поднимаются тени, которых они раньше избегали. Я это знаю слишком хорошо: каждый раз, когда свет выходит наружу, тьма пытается утянуть его обратно. И я, как всегда, стою на перепутье, удерживая тонкую грань равновесия.
Я сижу в офисе, наблюдая, как вечерний свет пробивается сквозь огромные окна. Лондонский дождь стучит по стеклам, а улицы внизу светятся огнями. Этот офис – сердце нашего филиала в Европе, и по миру таких – сотни. Я мечтал пожить в современной Англии, и мне это удалось. Одному не так весело, но я вечно занят работой, и, слава Небесам, она никогда не кончается. Я задумываюсь о том, как далеко зашел. Aaron Bailey Music Legacy Corporation. Имя, которое сегодня символизирует утонченность, новаторство и мастерство.
Когда-то я мечтал, что наше влияние охватит весь мир, и вот мечта реализована. Мы начали с пространства в Лос-Анджелесе под флагом “Музыкальной Школы Петерсона”, и произошло то, что навсегда изменило ход нашей истории – моя фейковая смерть, а в связи с ней и ребрендинг. Я просто хотел записывать музыку, которая останется в сердцах людей, а маркетологи подмяли под нас мировую аудиторию и пропиарили мой уход на тот свет как отличную стратегию продвижения. Она сработала. Теперь у нас филиалы на всех континентах, десятки направлений: от музыкального обучения до организации величайших мировых концертов. Но больше всего я горжусь тем, что мы остались верны себе и продолжаем дело сэра Артура Петерсона, пусть и под моим именем. Я все тот же приверженец старых традиций.
Век технологий изменил музыкальную индустрию. Искусственный интеллект может написать симфонию за секунду, а голограммы дают концерты лучше любого живого исполнителя. Но мы продолжаем держаться корней, сохраняя человечность, за что нас и ценят. Мы не просто продаем музыку. Мы рассказываем истории.
ABML – это не только моя заслуга. Это результат работы огромного числа людей. Ректоры и преподаватели наших курсов, аналитики, способные предугадать, какие звуки завоюют сердца слушателей, и даже студенты, которые однажды станут звездами мирового масштаба. Мы все вместе строим этот мир. Моя задача – сохранить искру творчества, вдохновить и помочь каждому, кто становится частью нашей истории.
Я поднимаю взгляд на фотографию, висящую на стене. Это мы с Энни и Адамом. Снимок сделан перед началом одного из первых мировых туров. Энни всегда говорила, что наша семья похожа на оркестр: каждый играет свою роль, и вместе мы создаем гармонию. Но когда ушел Адам, а следом за ним и Энн, у меня остался только мой бизнес, в который я погрузился с головой.
Иногда мне кажется, что я строю нечто, подобное миру, который когда-то создал мой Отец. Да, это не облачный город, и все же я верю, что наша работа делает планету светлее.
Но сегодня в пространстве что-то меняется. Воздух пропитан предчувствием неприятных событий. И правда: на пороге моего кабинета появляется высокий мужчина с пепельными волосами, отливающими в свете ламп серебром. Он наш новый сотрудник бэк офиса. Тихий, незаметный, спокойный. От его взгляда по мне проходят неприятные вибрации. Постойте-ка, я что, нервничаю? Обычно он мелькал в коридорах, словно тень, но сейчас стоит прямо передо мной.
Бумага, что он принес и положил на мой стол, устлана линиями и символами, которые не имеют ничего общего с музыкой. Это нечто большее. Он словно строит энергетическую карту, пульсирующую в такт ритму, который я ощущаю внутри себя. Я задерживаю взгляд на чертежах, и мужчина поднимает голову. Наши глаза встречаются на мгновение. В его взгляде – спокойствие зимнего ветра, но за ним скрывается нечто большее, и я не могу это прочитать.
– Здравствуйте, что это за проект вы мне принесли? – спрашиваю я, пытаясь сделать голос безразличным.
– Проект? Да нет же, мистер Бейли, это… Как бы сказать… В общем…
– Ну что вы мнетесь? – я все же выражаю свое недовольство, и он его замечает. – Я готовлюсь к вечернему концерту, и меня сейчас лучше не отвлекать. Я вызову помощницу, передайте все это ей.
Я нажимаю на кнопку связи с Хейли Грин – моей ассистенткой.
– Это личный разговор, мой Господин. – он подчеркивает свое обращение. Нет, он точно не из этого мира. – Я могу передать это лично вам. И никому другому. Я прикрою дверь. Нас не должны услышать посторонние.
– Эм… Ладно. Я весь внимание. – мой голос предательски дрожит. Я действительно взволнован.
– Я не представился. Меня зовут Арчибальд. Можете звать меня Арчи.
– У тебя пять минут, Арчи. – строго произношу я, сохраняя вид исполнительного директора и публичного лица компании “Музыкальное наследие Аарона Бейли”.
Его движения спокойны, но каждый жест словно несет в себе вес веков, который он пытается удержать под контролем. Я не свожу с него глаз, наблюдая за тем, как он опускает руку на чертежи. Его пальцы скользят по символам – точным, выверенным линиям, которые пересекаются и закручиваются в сложные узоры. Эти символы что-то во мне пробуждают, отзываются гулким эхом в глубине души.
– Знаете, что это? – спрашивает Арчи, поднимая на меня свой ледяной взгляд. Ледяной, потому что когда всматриваешься в его серую радужку глаз, то сразу утопаешь как в бесконечном снежном лабиринте, из которого нет выхода.
Я пытаюсь сосредоточиться. Что-то шевелится в памяти – словно я видел эти знаки раньше, но не могу вспомнить где. Возможно, это всего лишь иллюзия, созданная вибрациями, которые он излучает. Я не уверен, что хочу знать правду. Но не могу отвернуться.
– Не совсем, – признаюсь, стараясь удержать ровный тон. – Это похоже на какую-то древнюю магию.
Арчи кивает, его глаза вдруг становятся мягче, как будто он доволен моим предположением. Он медленно подбирает слова с особой осторожностью.
– Эра Водолея – это не просто эпоха перемен. Это эпоха раскрытия истинных вибраций, глубинных слоев бытия, активация магнитной решетки Земли. Символы на чертеже – ключи к этому раскрытию. Они ведут к пониманию нашего мира таким, каким его еще никто не знал. Мистер Бейли, это чертежи новой реальности. И я ее Архитектор.
– Архитектор новой реальности? – я отхлебываю глоток капучино и слегка давлюсь. – Почему ты показываешь мне это? Не хочешь обратиться к Богу?
– Так Он направил меня к вам. – он хмыкает, словно я сморозил глупость.
– Почему ко мне? И почему в рабочем кабинете музыкальной корпорации?
Бог, если бы хотел, мог бы спуститься ко мне сам. У нас вполне адекватные отношения отца и сына, которые терпят друг друга на сочельник.
– Потому что время пришло, – его голос звучит твердо, почти пророчески. – И вы это знаете.
– Знаю… Что? Что я должен сделать при виде этих чертежей? Надо сказать, Арчи, они меня не вдохновляют. Я в ужасе!
– Понимаю. Но и вы поймите, дело важное.
Все, что я видел и чувствовал за последние годы, все, к чему стремился, вдруг начинает складываться в более четкую картину. Но пока она размыта, как утренний туман. Вибрации Эры Водолея притягивают меня, а он словно знает, куда ведет этот путь.
– Понимаешь, в чем дело, Арчи, – я чешу затылок, – Я ведь отказался быть Правителем. Более того, я не хочу! Вы не можете меня насильно заставить им быть. В крайнем случае, есть Адам. Вот кто воистину обижен на меня за то, что не правит.
– Да, но вы приняли за него решение и нарушили его свободу воли. Вы взяли на себя эту ответственность и несете ее последствия.
– Я помню, да, – я вздыхаю. Паника во мне пробуждается с новой силой. Я вдруг ощущаю всю тяжесть принятого решения. Во мне все холодеет от ужаса. Арчи видит это и переходит на “ты”.
– Ты можешь стать тем, кто поведет людей к свету или утонет в собственной тьме, – он делает паузу, его взгляд пронизывает меня. – Ты знаешь ведь, как сильно повлиял на этот мир? И теперь ответственен за него. Ни Бог, ни Адам в этом случае тебя не спасут! К тому же, – он наклоняется к чертежам, – Все не так и страшно. Миру нужны перемены.
Я не отвечаю. Слова застревают в горле. Арчи проводит пальцем по линии чертежа, и она отзывается светом, излучая мягкое золотистое сияние. Я чувствую, как вибрация этой энергии проникает внутрь меня, откликаясь на мой собственный свет.
– Это связь, – шепчет он, не сводя глаз с чертежа. – Но чтобы ее использовать, нужно понимать ее суть. Понимать не только разумом, но и сердцем. Это то, что ты ищешь, оставаясь наедине, но боишься признать.
Я глубоко вдыхаю, чувствуя, как напряжение внутри меня достигает пика. Все это слишком резко и неожиданно. Но одновременно – это то, ради чего я жил, боролся, к чему стремился. Люди, бойтесь своих потаенных желаний, они обязательно сбудутся.
– Почему ты решил, что я готов? – снова спрашиваю я, осознавая, что сейчас мы на грани. Слова словно выплескивают мои страхи наружу.
– Я такое не решаю, – отвечает он, и его губы изгибаются в легкой, но грустной улыбке. – А вот Бог собрался на покой, считая, что ты мог бы проявить свои таланты руководителя. Но ты должен решить сам – берешь ли эту корпорацию в свое управление или нет. Это твой путь, Аарон. Я здесь лишь для того, чтобы помочь тебе увидеть и воплотить.
– Так нет, я не желаю, – я пожимаю плечами, не понимая, в честь чего этот странный разговор вообще происходит.
– Было бы это так просто, Аарон, однако, есть обстоятельства, о которых ты скоро узнаешь.
С этими словами он складывает чертежи, и свет на них гаснет, оставляя после себя лишь след вибраций, которые еще долго пульсируют в воздухе. Я чувствую себя сначала опустошенным, но сразу после – наполненным чем-то новым, до конца неосознанным.
– Мы еще встретимся, – говорит Арчи, направляясь к выходу. – И тогда, возможно, ты будешь готов задать правильные вопросы.
Он уходит, оставляя меня наедине с мыслями. Остаток дня я провожу в смятении. Узнать такое и быть спокойным теперь не выйдет. Я швыряю кружку с недопитым кофе в стену, и она зависает в воздухе, не расплескивая содержимое.
“Я контролирую мои эмоции. Я контролирую мои эмоции. Я… Вдох и выдох, вдох и выдох… Я спокоен, я спокоен. Я дышу спокойствием, и мне хорошо”.
Накатывает вселенская усталость. Я так спокойно отпустил Адама и Анабель в Небесный город, не проронив по этому поводу ни слезинки. Я просто выключил эмоции на многие годы и с тех пор погрузился в бесчувственный мрак. А вдруг все это сейчас водопадом хлынет наружу? Как же я не заметил, что мое спокойствие было ложью?
– Ой, да кого я обманываю? – я выкидываю это вслух, и в мой кабинет заглядывает ассистентка. Я уже и забыл, что позвал ее.
– Мистер Бейли? – ее вздернутый носик снует туда-сюда в поисках причины моего негодования. – Что-то случилось?
– Хейли, все хорошо. Принеси мне новый кофе, пожалуйста.
Я прикрываю спиной зависшую в воздухе кружку, понемногу успокаиваясь. Дело не обойдется без подмоги.
– Дэн, привет. Ты мне нужен. Сможешь взять небольшой отпуск и помочь старому другу? Сейчас я в Лондоне. Пару дней проведу здесь, а потом поеду в… Потом посмотрю, не знаю, куда. Все равно куда! Просто приедь. Пожалуйста.
Да, у него на Небесах есть смартфон – у единственного в качестве исключения, и я могу с ним общаться старым дедовским способом – наше с Дэном изобретение, чтобы оставаться на связи, что бы ни случилось. Бог его любит. Записывая голосовое сообщение, я осязаю, как меня трясет от холода и бросает в жар. Новая реальность. Интересно, почему Архитектор не оставил мне чертежи?