Сомнения миф лишь огибая – ты
Блюсти не смеешь право, что одна
Тебе оставила покорностью своей
Горящий свалки номер на благах.
Скульптурой тычешь в низменном огне,
Что там искрой становится – программа,
Но в этом поле личности – ни грамма
Души искусства в низости твоей.
Людей не обеляют здесь блага,
В которых стало юностью – посильно
Бродить вокруг Невы и видеть рай
В скульптурной роскоши надмения и боли.
Что утром ты поднял умом – рассвет,
Служивший правом номера в любви,
Но был ли на ответе от людей -
Спонтанный мир для роскоши твоей?
Имея счастья клад – здесь укажи,
Как будешь жить искусно от невежды,
Как будет миром случая – хранить
Свободу роли к призракам любви
Твоя деталь искусного мотива,
Где снова человек не видит рай,
Но берег мира, открывая смело
Он ищет шарм иллюзий – на себе.
Ты вогнут в этом мире приговора,
Седеет слабо поднятая – бровь
Или уходит дум писатель – от немой
Культуры истины – туда, где нет тебя.
Не стал ты риском миру – узнавать
Свободу лиц в обличье этой лиры,
Но духом социально в том страдать
И почивать под яростью меча.
Ты был им сгоряча, как пепел роз,
Как сношенный орнамент на глазах,
Что снова потускнели в этом сами
И душу подчиняют в сердце – страхом.
Имея рай для истины своей,
Как только серость будней – утомляет,
Ей вестник прозы думает теперь,
Что он один объят на берегах.
Невы ли Волги или мира края,
Что сходу движет в мании пера,
Ты был тогда не мастью узнавая -
Искусником для тонкого добра.
Считал своей манеры – в дар причинам
Искусным почерком в умении понять,
Где вогнут сам на сердце половины,
А где не стала миром – в том страдать
Отчётливая страсть внутри любви,
Загнув пороги входа городского,
Что чёрный мир искусства – нам понять
Модерн у роли видимой звезды.
Космическими ливнями снимая
Тот вдох судьбы, как вогнутая дверь -
Уходит в степень мира, понимая,
Что сам ты – смерти новый приговор.