– Надолго? – горестно выдавил из себя Илья.
– Туда двенадцатого утром, пятнадцатого вечером обратно, – ответил Марк.
Илья нахмурился. Он в принципе не понимал, что можно успеть вложить в голову человеку за такое короткое время в профессиональном плане. Но самым удивительным для него было даже не это: Марк был самым толковым управленцем, которого он знал. Хорошее образование, смекалка, интеллигентность, рассудительность и ответственность – это только малая часть всех положительных качеств, которыми он в полной мере владел. Что еще-то этому руководству было нужно от него?
– Серьезно? Ты не шутишь? На три дня? – удивленно переспросил Илья.
– Говорю же, больные, – Марк покрутил пальцем у виска.
– Супер странно. Жаль, что я с тобой не смогу поехать. Мне бы сейчас так не помешало развеяться.
Марк посмотрел на него. Волосы Ильи были уложены сегодня как-то иначе. Наверняка, так было и задумано – он был любителем проводить эксперименты над своей прической. Марк до сих пор не мог забыть те странные три месяца, когда Илья расхаживал с черными, как смоль, волосами. Выглядело очень чудно и непривычно. Марк, разумеется, не говорил этого Илье, но эксперимент оказался провальным.
Илья шел рядом и меланхолично теребил язычок молнии на ветровке. Марк, как и обещал, устроил ему вечернюю прогулку по парку. Наступившая осень еще не успела взять бразды правления в свои руки – утром и днем стояла безжалостная жара, однако вечера уже все равно сопровождались прохладным ветром. Вдали мерцал огненный закат, а в глазах Марка мерцало сожаление.
– …а может, голубь осуществляет свой полет, когда приходит время распахнуть любящее сердце? – тихо пробормотал он себе под нос.
– Что? – не расслышал Илья.
– Что? Я говорю, вон, – Марк вытянул правую руку, – Два голубя с ума сходят.
В нескольких метрах от них, рядом с белой скамейкой дрались два голубя. Одному богу было известно, в чем заключался предмет спора. Голубей-самок поблизости не наблюдалось, источников еды тоже. В воздухе стоял такой сильный рокот, что во все стороны разлетались перья и дорожная пыль.
– Эй, вы! Разойдитесь! – громко прикрикнул на них Илья.
Голуби явно не ожидали этого внезапного вмешательства. Илья в своем порыве навести мир, и добро в царстве орнитологии даже не заметил, как у него из кармана куртки вывалился телефон. По счастью, он приземлился на землю противоположной от экрана стороной. Не желая показаться еще более докучливыми, птицы поспешили ретироваться в разные стороны. Им стало стыдно.
– Ты сегодня в ударе, – пошутил Марк, поднимая с асфальта телефон.
– Черт! – подорвался Илья. – Надеюсь, он не разбился.
Марк осмотрел телефон со всех сторон и передал его Илье.
– Да все в порядке, он упал на заднюю сторону.
– Тупые пернатые, – не унимался Илья. – И чего им вздумалось тут свои разборки устраивать?
– Наверное, это была дуэль из-за женщины. Думается мне, где-то неподалеку их ждала голубиная версия Натальи Гончаровой, – улыбнулся Марк.
– Ага, а это были Пушкин и дантист? – саркастически поинтересовался Илья.
– Как-как ты сказал?
Марк рассмеялся в голос и стал прикрывать рот тыльной стороной ладони, пытаясь сдерживаться.
– А что?
– Его Дантес звали.
– Знаешь, что, – Илья тоже рассмеялся, и легонько ударил Марка по плечу телефоном, который по-прежнему был у него в руках. – Я в курсе, как бы. Да и какая разница?
– Ладно, не кипятись, – успокаиваясь, ответил Марк. – Дантист – так дантист.
– А теперь, если тебя это не слишком затруднит, может быть, сядем? – Илья обеими руками указал на скамейку, возле которой они стояли, приглашая Марка присесть. – Иначе у меня ноги отвалятся, и тебе придется тащить меня домой на спине.
– Было бы там чего тащить, – Марк делано изобразил реверанс и устроился на скамейке. – Коль уж ты приглашаешь.
Илья покрутил головой и уселся рядом, ничего не ответив.
– Теперь рассказывай, – Марк закинул ногу на ногу, а руку положил на верхнюю перекладину скамейки. – Как у тебя дела?
– Как сажа бела.
– Более избитого ответа в мире сложно представить, – хмыкнул Марк.
– Да не знаю я, как у меня дела, – растерянно забегал глазами Илья, сконфузившись. – Честно говорю.
– Почему? – не унимался Марк.
– Что почему? – Илья в полуобморочном состоянии растекся на скамейке.
– Почему не знаешь? Насколько я помню, пару дней назад ты умирал. Вот можно об этом поподробнее, пожалуйста.
Илья, вынуждаемый удариться в рассказы, хотя ему совершенно не хотелось этого делать, долго и упорно смотрел на Марка. Он понимал, что спорить с ним бесполезно – Марк все равно будет докапываться до истины.
– Мне кажется, ты и сам все прекрасно понимаешь, – понуро вздохнул Илья и съежился. – Переживаю из-за нас с Виолеттой.
– В чем причина переживаний? – продолжал выпытывать Марк, хотя в действительности, мог предугадать каждую дальнейшую реплику.
Илья обхватил ладонями лицо и стал лихорадочно трясти головой. Закончив с этим, он стал покачиваться из стороны в сторону, в безуспешной попытке придать себе беззаботный вид.
– Ты сам видел, каким непонятным было ее поведение в последние недели перед отъездом. Я тысячу, две тысячи раз пытался вывести ее на разговор, но она лишь отнекивалась, говоря, что это все глупости, и что я всю голову забил себе этими странными мыслями.