Лестница привела к двери в крепостной стене – из почерневшего дерева, массивной, полукруглой, на кованых петлях, с ручкой-кольцом. Полина попробовала ее открыть, но дверь оказалась заперта. По тропинке вдоль стены девушка обогнула крепость и вышла к обзорной точке, откуда открывался вид на Туманган. Это было странно, но реальная городская панорама в точности совпадала с нарисованной воображением. Особенности ландшафта, застройки, береговая линия, какие-то детали, которых она никак не могла увидеть, находясь на берегу, – картина являлась точным слепком с ее фантазии. Решив и этому поискать объяснение когда-нибудь попозже, а лучше никогда, Полина пошла дальше, надеясь найти проход за стену.
Небольшое квадратное отверстие вроде окна обнаружилось вскоре. Находилось оно высоковато, но если подпрыгнуть, то можно было зацепиться за край. Так Полина и поступила. Репетиции с тренировками не прошли даром, девушка смогла подтянуться, протиснуться внутрь, спрыгнуть и приземлиться на ноги.
За стеной возвышался настоящий средневековый замок – небольшая крепость в четыре этажа с башнями и арочными окнами. Замок окружал роскошный парк, дальше за деревьями просматривались еще какие-то строения. Держась в тени, Полина направилась по аллее вглубь парка. За замком находилось несколько маленьких одноэтажных домов в таком же средневековом стиле, выключенный мраморный фонтан с изящно вырезанной чашей, а дальше – сферическое сооружение, напоминающее крытую эстраду для музыкантов. И любопытство повело девушку прямиком туда. Но чем ближе она подходила, тем медленнее становился шаг. К летним концертам на свежем воздухе эта постройка явно не имела никакого отношения. Пространство под арочным сводом «ракушки» закрывало восемь узких железных дверей с маленькими зарешеченными окошечками посередине. Унылые тюремные двери так контрастировали с прекрасным парковым пейзажем, что одним своим видом портили настроение.
Полина поочередно заглянула в каждое окошко. Картина везде была одинаковая: крошечные пустые комнатки-кельи с белыми оштукатуренными стенами и по одной железной кровати с высокими бортами в каждой. Девушка разглядывала скупую обстановку со смешанными чувствами тревоги, сильнейшего волнения и… смутного узнавания этого места. Когда она подошла к шестой двери, сердце бешено заколотилось, поплыли круги перед глазами, звон в ушах заглушил отдаленные птичьи крики. Собравшись с силами, Полина заглянула в окошко. Все то же самое – крошечная комната с белыми стенами, железная кровать с бортами и панцирной сеткой. Воображение дорисовало на сетке доску, сверху матрас и белье в мелкий цветочек, обычное домашнее постельное белье. Полина будто очутилась внутри, села на кровать и стала смотреть, как кружатся пылинки в солнечном луче, проникающем сквозь решетку. Девушка могла поклясться, что все там знает изнутри, ведь она провела взаперти в этой комнате много, очень много времени…
Ослабевшие колени подогнулись, Полина опустилась на корточки, прислонилась затылком к двери и закрыла глаза. Когда головокружение прошло и темнота в глазах рассеялась, она подумала, что любопытство достаточно и даже с лихвой удовлетворено, пора возвращаться на берег.
Девушка заставила себя подняться, сняла с плеча ставшую вдруг слишком тяжелой сумку, взяла ее в руку и пошла прочь, не оглядываясь.
На тенистой аллее, под живым зеленым навесом стало гораздо легче. Тревожное наваждение рассеялось, сделалось даже как-то смешно и неловко за прямо-таки настоящую паническую атаку из-за разгулявшейся фантазии.
В босоножку попал мелкий колючий камешек. Девушка наклонилась, чтобы его вытащить, а когда выпрямилась, увидела чью-то фигуру в конце аллеи. Мужчина в черном костюме с белым прямоугольником воротничка под горлом стоял посреди дорожки и смотрел прямо на нее. Сердце ухнуло куда-то в пропасть, Полина судорожно вцепилась в свою сумку похолодевшими пальцами. Роль любопытной дурочки, которую она собиралась изобразить на случай гипотетической встречи с хозяином острова, не казалась такой уж легкой теперь, когда он стоял в сотне метров от нее. Делать было нечего, на ватных ногах девушка пошла дальше по аллее. Мужчина стоял неподвижно, заложив руки за спину. Даже издалека было видно, что падре Гаэтано очень хорош собой. На вид ему было от силы сорок с небольшим, выше среднего роста, светлая кожа, слегка позолоченная загаром, классически ровные черты лица – твердый подбородок, острые скулы, высокий лоб и прямые брови. Черные волосы, густые, блестящие, чуть длиннее скул, как отросшая стрижка, обрамляли его лицо.
– Здра-а-авствуйте! – протянула Полина, пытаясь улыбнуться дрожащими губами. – Прошу прощения за вторжение…
Девушка подошла еще ближе и рассмотрела, что у мужчины разноцветные глаза – сапфирово-синий и светло-зеленый. Он смотрел на нее в упор немигающим взглядом гипнотизера, и Полина почувствовала, что ей опять становится плохо. Все слова и роли вылетели из головы, захотелось только одного – лечь на дорожку и застыть без движения, притворившись мертвой. Ведь тогда хищник должен потерять к ней интерес и скрыться в чащобе.
– Извините меня, – пролепетала Полина, неожиданно для самой себя собираясь расплакаться, – я не хоте…
И тут мужчина моргнул, наконец. Но моргнул поочередно, сначала синим глазом, потом зеленым. Это послужило последней каплей. Девушка запнулась нога об ногу и упала на колени прямо перед ним. Не зная, куда глубже проваливаться со стыда, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Мужчина не пошевелился, чтобы ее поднять. Он продолжал молча стоять, нависая над непрошеной гостьей гранитной черной тенью. Захлебываясь, Полина прорыдала:
– С-с-кажите… что-нибудь… Мне… мне… страшно…
– Давай руку, – сдержанно произнес мужчина.
Звук необыкновенно красивого глубокого голоса, каким не каждый артист обладает, немного отрезвил Полину. Она подняла залитое слезами лицо и взглянула на него. Падре Гаэтано протягивал ей ладонь. Девушка схватилась за его руку, он помог ей подняться и повел за собой.
– Ку-куда мы и-идем? – Она продолжала судорожно всхлипывать и никак не могла успокоиться.
– В дом, выпьешь воды, приведешь себя в порядок.
– Лучше я пойду… то есть поеду, у меня там лодка… – сбивчиво пролепетала Полина.
– Сначала выпьешь воды.
Приказной безапелляционный тон отбивал всякое желание спорить, и девушка покорно поплелась за мужчиной к средневековому замку. Хотелось верить и надеяться, что от человека в костюме священника, пускай даже такого странного, ничего плохого ожидать не стоит.