– Бабуля! – воскликнула Малика́, открыв дверь и широко распахнув свои объятия. – Какая ты нарядная! – рассматривала она ее одежду.
В дверях стояла не высокая женщина лет шестидесяти в платье изумрудного цвета в пол с длинными рукавами, а поверх платья была лёгкая накидка с ручной вышивкой. В зоне декольте платье было украшено изделиями из железа и камней, выполненных в национальном татарском стиле. Черные, как смоль, волосы были собраны в элегантный пучок. А поверх их был надет широкий ободок в тон платья, украшенный так же в национальном стиле.
– Малика́, ты что опять прибавила в весе?? – первое, что сказала ее бабушка при виде своей внучки. – Да кто такую толстую замуж возьмёт?? – и она с недовольным видом и твердой уверенной походкой прошла в квартиру. – Зульфия, ты совсем не следишь за нашей девочкой! – посмотрела строгим взглядом бабушка на жену своего сына. – Она же скоро в дверь не пройдёт!
Малике́ хотелось в этот самый момент хлопнуть дверью с такой силой, чтобы ее "любимая" бабушка подпрыгнула до потолка и обратно. Но она сдержалась и, быстро закрыв дверь, последовала за мамой и бабушкой.
– Ну что Вы, Гульназ Маратовна, она совсем мало ест, – защищала дочку Зульфия. – Малика́ даже похудела, – обернулась она назад, подмигнула дочке и улыбнулась.
– И в кого она такая толстая?! – буркнула недовольно бабушка и села на диван в гостиной. – Явно в породу материнскую пошла!
Тут Малика́ не выдержала такого нападения и разговоров о ней в третьем лице и вступила в бой.
– В материнскую?? – рассмеялась она и подошла к маме и обняла его. – Моя мама весит, как баран зад0хлик. Вы, дорогая моя бабушка, весите как два барана. А мой папа как три барана, который сожрал ваших с мамой! Ну и вопрос на миллион. В кого я такая толстая??
– Слишком болтливая ты стала, Малика́! – нахмурилась бабушка. – Целыми днями заняться небось нечем?!
– Гульназ Маратовна, наша Малика́ целыми днями работает, – гордо произнесла Зульфия. – Тексты переводит с французского, испанского и даже китайского. Вундеркинд, а не ребёнок!
– Лучше бы врачом стала! Ладно, я голодная. Весь день ждала, – наконец- то улыбнулась бабушка Гульназ, – когда же я полакомлюсь баурсаками и чак- чаком от своей любимой внучки. Даже наряд праздничный надела по такому случаю, – встала она с кресла и покрутилась, демонстрируя его.
Тут Зульфия аж закашлялась, понимая, что они с дочкой не оправдали ожидания бабушки и свекрови.
– Ну красота конечно, – произнесла Малика́, глядя на бабушку. – А я то наделялась, что Вы замуж выходите, – засмеялась она.
– Меня то замуж хоть сейчас возьмут, а вот за тобой пока ни один джигит не прискакал!
– Так как же он прискачет, бабуля, если он свою лошадь сожрал, – залилась смехом Малика́. – Бедняга пешком идёт! Мазоли кровавые небось натирает.
Ну тут даже ее мама не выдержала и засмеялась, чего нельзя было сказать о бабушке, которая как была с недовольным лицом, так и осталась.
– Ты с таким зубоскальством вообще никогда замуж не выйдешь! Ну пошлите уже ужинать! Я Фаизу звонила, он будет позже, у него пациент сложный, задержится.
– Конечно- конечно, – улыбнулась Зульфия и рукой указала ей направление. – Пойдемте, на кухне уже все накрыто.
– Как на кухне?? – возмутилась бабушка Гульназ. – У вас гость в доме, а вы его на кухне посадите??
– Ну нас же трое, – пыталась оправдаться Зульфия, – да и на кухне стол большой.
– Если гость в доме, накрывать надо в гостиной! Давайте, несите все сюда!
– Хорошо, как скажите, – ответила ей Зульфия и, схватив под руку дочку, потащила ее на кухню. – Милая, беги, достань праздничную скатерть и накрой ею стол в гостиной.
– А этому Чингисхану еще дань не собрать?? – прошептала недовольным голосом Малика́. – А то я туда и обратно метнусь.
– Малика́! – недовольным тоном произнесла ее мама. – Живо давай! Может за чак- чаком в магазин сбегаешь? Скажем, что ты сделала. А то ведь получим сейчас!
– А может как раз таки если она не получит ничего, то будет к нам реже в гости ходить?! Все, я за скатертью. А то Великий Чингисхан без нее еду не найдёт, – старалась смеяться она как можно тише.
Через пару минут в гостиной был накрыт шикарный стол.
Даже бабушка Гульназ стала улыбаться и ее лицо засияло. Она привстала со своего стула и стала любоваться угощениями.
– Бешбармак, зур бэлиш, кыстыбый, – стала она перечислять все блюда. – Ну прямо все, что я так люблю. Постаралась, Зульфия, угодила свекрови. Надеюсь внучка также меня порадует?! – в этот момент Малика́ хихикнула. – Жаль Фаиз задерживается на работе и пропускает такое застолье шикарное! – села бабушка обратно на свой стул. – Но пациент важнее.
– Да- да, его работу же никак нельзя отложить до завтра, – недовольным тоном произнесла Малика́.
– Зря ты, Малика́, не пошла в нас с отцом, – смотрела бабушка Гульназ за тем, как Зульфия накладывает ей в тарелку бешбармак. – Стала бы врачом, была бы, как мы.
– Ага, одна смотрит женские гениталии, в другой вообще по локоть в… , – промолчала последнее слово Малика́. – Проктолог!
Тут Зульфия поняла, что надо срочно спасать ситуацию.
– Малика́, неси свой сюрприз для бабушки.
И та просто пулей выскочила из- за стола, чтобы не ляпнуть чего- нибудь ещё бабушке.
– Слишком своенравная стала Малика́, – недовольным тоном произнесла бабушка Гульназ, глядя в след внучке. – Совсем ты ее распоясала!
Зульфия, скрипя зубами, слушала возмущения и недовольства от своей свекрови, ведь за все эти годы брака, она поняла, что лучше смолчать, иначе будет только хуже.
И вот в гостиную вошла Малика́ с красивым подносом, на котором лежали пончики со цветной глазурью и всевозможными посыпками.
– Дорогая бабуля, – торжественным голосом произнесла Малика́, – сегодня я решила тебе сделать сюрприз, порадовать тебя чем- то новым, вместо стандартных баурсаков и чак- чака, – и она поставила перед ней поднос. – Пончики! И не просто пончики, но они с разными вкусами: со сгущёнкой и ягодным джемом. Угощайся, бабуль.
– Что- о- о??? – прокричала бабушка Гульназ, словно гром прогремел где- то рядом, и подскочила со стула. – Какие ещё пончики??? Я же просила приготовить баурсаки и чак- чак! Неужели было так сложно??? Все, с меня хватит, Зульфия! Распустили вы с Фаизом дочку! Готовить не умеет наши традиционные татарские блюда, старшим огрызается, толстеет ни по дням, а по часам! Раз вы не можете с ней справиться, то я возьмусь за ее воспитание! Завтра переезжаю к вам на месяц! Посажу ее на диету! – ткнула она пальцем в Малику́.
И тут грозный монолог Чингизхана, то есть бабушки Гульназ, прервала громкая мелодия сотового телефона. На всю гостиную играла песня "Мин бэлеш".
Малика́ поспешила к дивану, на котором лежал ее телефон.
– Вот! – крикнула ей в след бабушка Гульназ и указала на нее рукой. – У нее даже песня про пирог! Она помешана на еде!
Малика́ быстро схватила свой телефон и убежала в свою комнату подальше от криков.
– Да, слушаю Вас, – приняла она вызов от незнакомого номера, ведь она разместила свое резюме на всех сайтах в поисках работы. – Добрый вечер. Ничего страшного. Да, это мое резюме. Фотографию свою я никак не могу загрузить, сайт вечно выдаёт какую- то ошибку, – а про себя добавила, что наверное сайт считывает ее вес по фото и у него перегруз системы. – Все верно. Французский, английский, испанский, итальянский и китайский. Ну и сейчас параллельно изучаю еще и японский. Загранпаспорт?? Да, есть, правда я по нему ни разу никуда не летала. Куда?? – шокировано воскликнула Малика́. – Простите, я наверное плохо услышала. Повторите, пожалуйста, ещё раз. Серьёзно?? В Париж??? – закричала она на всю комнату. – Ой, простите, пожалуйста, просто я всегда мечтала там побывать. А Вы точно не шутите?? Это не розыгрыш?? Завтра в двенадцать вылет? Конечно успею! Да я хоть сейчас готова в аэропорт бежать! – смеясь, ответила Малика́. – Хорошо, поняла, буду там даже раньше.
И как только она убрала телефон на стол, завизжала так громко, что ее наверное в соседнем доме было слышно. На этот крик прибежали и мама с бабушкой.
– Милая, что случилось?? – воскликнула мама.
– Мамуля, я лечу в Париж! – кинулась ее обнимать Малика́. – Меня пригласили поработать переводчиком в крупную медицинскую компанию!
– Ты не шутишь?? – удивилась очень сильно ее мама.
– Нет, мамуля, вылет завтра в полдень. Надо срочно собирать вещи!
Все это время в сторонке стояла бабушка Гульназ с жутко недовольным лицом. И тут она громко и грозно произнесла:
– Ты никуда не полетишь, Малика́!