Торжество по случаю замужества Авроры, можно сказать, прошло тихо и мирно, в узком семейном кругу.
За исключением близких подруг Фатимы, соседей и Кости – старшего сына Тани – который поругался с матерью из-за её нежелания – пересекаться со мной даже в такой важный день, и прилетел один, никого мы не звали.
Отметили спокойно, не пышно, без тамады, смешных конкурсов, драк и прочих увеселительных мероприятий, если не считать танцев – в целом точно так, как и настаивала стеснительная Аврора изначально.
Молодоженам, сидевшим как на иголках с первых минут начала застолья, не терпелось уехать в город, ведь они не собирались оставаться в селе так надолго. Они оба устали от сыпавшихся на их головы поздравлений, и мечтали сбежать отсюда.
Но Фархад, то ли из ревности или по другим каким-то соображениям, которые мне были непонятны, продолжал оттягивать момент их отъезда. Он находил то один предлог задержать их здесь как можно дольше, то другой, и упорно гнул свою линию.
Как я могла предполагать, Фархад не желал свыкаться с той мыслью, что дочь его – уже не маленькая девочка, а самостоятельная и замужняя девушка. Либо он ждал чего-то, о чем я не догадывалась. Или кого-то, кто должен был приехать на праздник, но почему-то опаздывал.
Какими бы не были его истинные намерения переть против всех и вся, с утра взвинченный и нервный Фархад не давал молодым супругам даже за руки подержаться, не говоря уже о поцелуях и романтичных танцах.
Фатима же одно приструнивала его, делая замечания при гостях. Она же единственная и произнесла несколько раз "Горько!", чтобы молодожены наконец получили дозволение выразить свои чувства при всех.
В те моменты Фархаду приходилось отворачиваться от них. Он стоически стерпел все поцелуи молодоженов, но зато потом, когда пришло время танцев, вынудил Аврору кружить с ним и в вальсе, и в лезгинке, несколько песен без передышки.
Нашим младшим, Тимуру, Марьяне и Ахмеду вскоре стало невероятно скучно сидеть за одним столом с подвыпившими взрослыми, ведущими неинтересные беседы. А потому я отпустила их погулять возле двора вместе с соседской детворой их возраста и старше.
Магомеда, поскольку он в свои полтора был слишком мал, чтобы выходить на улицу без присмотра взрослых, пришлось оставить с нами и пытаться развлекать. Но Магомед сильно закапризничал, обидевшись, что его не взяли на прогулку, и мне пришлось ненадолго отлучиться, чтобы уложить его спать.
Когда мне удалось это сделать и даже самой немного подремать, за окном уже вовсю вечерело.
Осторожно встав с кровати, чтобы не потревожить сына, я босиком и на цыпочках покинула детскую.
Подходя к гостиной, где и происходило веселье, я обула туфли и заглянула в комнату.
Мурат сидел за столом в одиночестве и напряжённо поглядывал на наручные часы. Потому что неугомонный Фархад снова украл Аврору для танца.
Я понимала, что молодым позарез нужна моя помощь, чтобы отвлечь Фархада, но одной мне не справиться. И для того я вступила в сговор с Фатимой.
Я взяла Фархада на себя, подменив Аврору в танце, а Фатима и соседки тем временем сложили в автомобиль молодоженов все подарки и часть угощений с праздничного стола.
Фархад был пьян, не сдержан в словах и действиях, похотлив и к тому же до сих пор размышлял о нашем утреннем разговоре. В таком состоянии он легко пошёл на контакт, а когда я предложила потанцевать под романтичный медлячок, и вовсе приставать начал – по-тихому, чтобы никто из гостей не заметил, но всё же тискал то там, то тут.
Мне удалось надолго запечатлеть внимание любвеобильного Фархада на так обожаемой им "ложбинке греха" в вырезе вечернего платья, и подогреть его нетерпение пикантной беседой о вчерашнем минете, который всё не давал ему покоя.
Я продолжала мастерски заговаривать Фархаду зубы, флиртуя и заигрывая с ним ровно до тех пор, пока Фатима не подала знак, что миссия выполнена. И машина была к тому времени готова к отъезду, и молодожены под шумок выскочили из дома и заняли места в салоне.
Фархаду ничего не оставалось, кроме как сдать позиции. Но перед тем, как признать своё поражение и выйти на улицу, он посмотрел на меня в некотором смысле мстительно.
Несмотря на то, что Фархад обиделся на меня за то, что морочила ему голову, мы мирно проводили Аврору и Мурата, и пожелав им счастливой дороги, отпустили с богом.
Но даже тогда, когда их автомобиль практически выехал за пределы села, Фархад продолжал стоять у калитки и ждать непонятно чего.
– Что-то холодно стало. Я прям задубела. – умаявшись топтаться на каблуках, я требовательно намекнула Фархаду, что надо бы зайти домой сейчас же. – Да и стемнело. Пора бы и малых загонять…
– Гроза что ли заходит? – Фархад нахмурился и незамедлительно достал телефон из кармана чёрных брюк. – Надо им звонить, чтобы разворачивались.
– И как долго ты будешь препятствовать Авроре делать то, что она хочет? Она вообще-то замужем, и ты сам дал согласие на их брак с Муратом. – скептически напомнила я Фархаду, не в силах более терпеть его упертый нрав и намерение испортить молодым праздник. – Или ты переживаешь, что Мурат не дотерпит до её восемнадцати?
Предположив, что Фархад попросту боится, чтобы Мурат и Аврора не поторопились с первой брачной ночью и не осуществили это сегодня, я спросила его прямо.
Фархад даже не шелохнулся, продолжая стоять как вкопанный. Создалось впечатление, что он и вовсе не расслышал меня, потому что думал о чем-то невероятно важном в тот момент. Его не моргающий взгляд, устремлённый то ли на отдалявшийся автомобиль, то ли куда-то ещё, был настороженным и хмурым.
– Какая гроза? – фыркнула я, будучи уверенной, что Фархад опять выдумывает, всеми правдами и неправдами желая оставить молодых у нас с ночёвкой под любым предлогом. – Погляди, небо ясное – аж все звезды пересчитать можно…
Но стоило мне договорить, как тут и до моих ушей донесся гулкий грохот.
– И впрямь гроза надвигается. – с досадой заключила я, поглядев на небо, которое вопреки раскатам не пойми откуда взявшегося грома, было чистым и ярким. – Неужели, ливанет? Удивительно, даже туч не видно…
Только бы сель снова не сошёл и не закидал село грязью с камнями, что случилось совсем недавно и после сильных дождей.
Но сейчас даже ветра не ощущалось, а раскаты раздавались поистине мощные. Возможно, эхо в горах было всему виной; но что-то странное и необъяснимое и впрямь происходило с погодой.
– Не похоже на грозу. – с подозрением воспроизвел Фархад и вышел на дорогу.
Какое-то время он задумчиво всматривался вдаль и молчал.
Казалось, что и протрезветь успел.
Я тоже попыталась прислушаться и понять, откуда и почему доносится сей непонятный источник шума.
Но что бы там не громыхало без вспышек и не бахало в горах, оно становилось всё громче; разряженный воздух тяжелел из-за усиливающихся вибраций ужаса, и дело было вовсе не в эхо.
В один момент от подземного толчка задребезжали стекла домов. Всё загудело, загрохотало со всех сторон, как будто цепь холмов и хребтов, окружающих село, ни с того ни с сего подпрыгнула на месте.
Обеспокоенные сельчане выбежали на улицу в непонимании, чего ожидать от природной стихии на сей раз. Кто-то из смельчаков отправился в сторону грохота, чтобы разобраться, в чём дело, а кто-то из сельчан, как я, обратили свои взоры к небу.
Я упорно не верила, что не раскаты грома слышат мои уши, пока собственными глазами не увидела высокие столбы пыли, в секунду окутавшие каменистое ущелье, не очень далеко расположенное от села.
А минутой позже обвалилась единственная дорога, и каждый из нас, в том числе и я, понял – надо немедленно спасаться.
Очередной взрыв раздался где-то в ущелье, да с такой силой на этот раз, что земля задрожала.
Я не разобрала, что именно случилось в горах, потому что видимость была ограничена, но и этого с лихвой хватило, чтобы перепугаться ни на шутку.
Решив, что начинается землетрясение, я тотчас побежала за Магомедом, который остался в доме, тогда ещё не подозревая, что на село надвигается нечто иное, но не менее страшное. А когда снова выбежала на улицу, на сей раз с сыном, помимо грохота уловила ещё и звук работающих лопастей.
Над автомобилем с молодожёнами кружил вертолёт. Фархад и несколько мужчин обстреливали его, но тот по всей видимости, был бронированным. Не получая абсолютно никакого урона, вертолёт разворачивался в заранее заданном направлении, игнорируя потоки пуль.
– Ледник сошёл! Наверх! Быстро!
Кто-то из мужчин крикнул мне взбираться на возвышенность, и сам побежал в сторону холмов.
Что он сказал? Ледник сошёл???
О боже…
Ждать Фархада, чтобы вместе с ним добраться до безопасного места, не было смысла. Одержимо растрачивая патроны, он не переставал атаковать непрошеных гостей, которых к несчастью, не брали пули.
Я не успела сообразить, откуда и вертолет здесь вдруг появился, и кто и зачем стрелял по автомобилю, да и не было времени размышлять об этом. Ведь я должна помочь свекрови и детям. Это была моя первостепенная задача, и я не имела права бояться.
Взяв Фатиму под руку, а другой прижимая Магомеда к себе, я повела ее в сторону возвышенности, куда торопились сельчане со своими семьями. Как тут сообразила, что среди всех детей села нет только моих.
Все здесь, кроме моих. Где мои дети???
– Ахмед! Марьяна! Тимур! – громко позвав их несколько раз с уверенностью, что они где-то поблизости, но не получив ответа, меня с головой накрыла паника.
Я понадеялась, что Фатима понимающе примкнет к своим подружкам и доберется до холма с ними. Но Фатима, как сумасшедшая, вместо того, чтобы спасаться и дать мне возможность отыскать детей, ланью поскакала открывать загоны, чтобы выпустить перепуганный скот.
К счастью, Костя буквально выхватил Магомеда у меня из рук и пообещал, что поможет Фатиме добраться до безопасного места, как только они освободят всех животных и птиц.
Костя здорово выручил меня.
Я же, полностью обезумев от чудовищного осознания, что дети, раз ушли за пределы двора, могли находиться где угодно, даже возле ущелья, побежала по дороге навстречу смертоносному потоку, не переставая кричать на всё село.
– Марьяна! Ахмед! Тимур!
Я звала детей в надежде, что они где-то здесь, в каком-нибудь сарае или заброшке спрятались, но никто не отзывался.
– Ахмед! Тимур! Господи, ответьте мне!!! Ахмед!!! Марьяна!!!
Совсем рядом прогремел взрыв, небо озарила яркая красная вспышка.
Я не понимала, что творится и пока что не осознавала, что, помимо обстрела с воздуха, тонна снега уже сошла с горы и теперь надвигается на село с огромной скоростью.
Я вообще ни о чем не думала тогда, кроме детей. Ни о Фархаде, ни об Авроре, ни о собственной жизни уж тем более. Я должна была найти детей, и больше меня ничего не волновало.
Оглянувшись назад лишь тогда, когда вертолёт взмыл в небо и пролетел надо мной, обдав ветром, я вспомнила о перестрелке и убедилась, что с Фархадом всё в порядке.
Фархад вытаскивал из воспламенившейся иномарки Мурата, с которым что-то случилось. Мурат был податлив, как кукла, и явно находился без сознания. У меня сердце защемило, но я не могла вернуться туда и поглядеть, что с Муратом, и жив ли он вообще.
Через пару мгновений снова раздался грохот, от которого взорвались окна в домах.
Меня сбило с ног сильным порывом ветра, взявшегося из ниоткуда. Но я была одержима мыслью найти детей и спасти их от гибели, а потому поднялась с содрогавшейся, будто ожившей земли и снова побежала вперёд.
Надежда найти своих малышей живыми и самой не сгинуть с каждым преодоленным метром становилась все призрачней. Но невзирая на лавину смерти, которая надвигалась на село в разы быстрее меня, я бежала ей навстречу и неустанно звала детей.
Мои детки могли быть уже под завалами. Но я не допускала этой мысли, что мне их не удастся найти.
Все сельчане поголовно, и мужчины, и женщины и дети, с паническими криками бежали по направлению к холмам.
Я не увидела Авроры среди них. Но и это меня не взволновало на тот момент.
Преодолев зелёный массив, где заканчивалось село и начинались голые скалы, ведущие к каменистому ущелью, я без остановок мчалась вперед и почти добралась до места обрушения, как услышала тонкий голосок Марьяны, доносившийся откуда-то сверху.
– Мама, мама! Мы здесь!
Я судорожно поглядела наверх и сразу же увидела их.
Детишки мои, всё до одного, находились на вершине холма и махали мне руками. Пересчитав всех дважды, я поблагодарила господа бога и выдохнула, но так и не успела порадоваться.
– Ка-атя! Не-е-ет!!!
Слух мой уловил предупреждение Фархада за мгновение до очередного взрыва, из-за которого в ущелье всего в нескольких метрах от меня начался камнепад.
Незадолго до осознания, что это мои последние минуты среди живых, и меня совсем скоро перемелет в пыль, я успела обернуться и запечатлеть, что Фархад бежит по вершине холма. И в то же мгновение меня заволокло облаком удушливой пыли.
– Мама! Мама! Иди к нам! Скорее!
Дети, зовущие меня, придали мне сил бороться.
Я убила в себе страх, намеревавшийся сковать тело по рукам и ногам при виде приближающейся лавины, сняла каблуки и взялась карабкаться наверх по крутому склону.
Ноги не слушались и соскальзывали, платье мешало бежать; из-за пыли я передвигалась вслепую, слушая, как лавина мчится на ущелье.
– Катя, где ты??? – раздался приглушенный эхом голос Фархада. – Отзовись! Ну же! Где ты, Катя???
– Мама, скорее сюда!
– Я иду! – во всё горло оповестила я в надежде, что и Фархад где-то вдалеке тоже меня расслышал. – Всё хорошо! Я иду к вам!
На самом деле всё было не так уж и хорошо. Передвигаться босиком по отвесному склону стало в разы сложнее, видимость была затруднена, зацепиться толком не за что, но меня и эти препятствия не останавливали.
На некоторое время едкая пыль осела, и я наконец увидела Фархада.
Он тоже успел заметить меня. На миг это вселило в меня надежду.
Но Фархад был слишком далеко, хоть и бежал быстро. Он не поможет мне. Не в этот раз.
Камень предательски ушёл под ногами, и меня в момент понесло вниз.
Скользкая поверхность склона не давала мне шанса зацепиться. Стирая руки и стопы в кровь, я боролась за жизнь и мысленно ждала, что на пути попадется хоть какая веточка, способная выдержать меня.
Но я безнадежно скатывалась, хоть и хватаясь за всё подряд сослепу.
Наконец мне удалось зацепиться за торчащий камень, но я подозревала, что это ненадолго, потому что склон, по которому я так старательно взбиралась, дрожал от движущейся снеговой массы.
Камни продолжали сыпаться на меня отовсюду, оставляя на моем лице и руках синяки, но я терпела, хватаясь за последний шанс, чтобы победить в неравной схватке с судьбой.
– Мама! Держись! Я спасу тебя!
Мой сын Ахмед неожиданно оказался рядом и прытко схватил меня за запястье обеими руками.
Я испугалась, что он сорвётся вниз вместе со мной и погибнет. Но Ахмед оказался невероятно смелым и сильным ребенком для своего возраста, и с такой силой дернул меня за руку, потащив наверх, что я опешила.
Мы взобрались по склону на приличную высоту, оказавшись на узкой козьей тропе. Оставалось преодолеть где-то половину пути до безопасного плато. Но селеподобная снежная волна, дошедшая до ущелья, приближалась куда быстрее, чем я могла себе представить. С устрашающим хрустом притирая скалу на том уровне, где мы как раз и находились, лавина неслась прямо на нас с Ахмедом.
– Ахмед, беги. Я сразу за тобой. – понимая, что так скоро не преодолею расстояние до плато по торчащим камням крутого склона босиком, и меня снесёт на глазах у сына, я попыталась без слёз убедить его послушаться меня.
– Мам, я тебя не брошу. Пойдем, не бойся.
Ахмед не отпускал мою руку, крепко держа за израненные пальцы, и волоком тащил меня наверх.
– Держите крепче! – откуда-то поблизости донёсся громкий и четкий приказ.
Спустя долю секунды я увидела Фархада, на скорости скользящего по склону, словно на гребне волны.
Я не успела и ахнуть, а уж тем более выразить вслух, что он сумасшедший, как Фархад затормозил перед нами.
При себе у него была лишь веревка, обвязанная вокруг пояса, и невероятная уверенность в собственных силах.
– Давай! – схватив нас в охапку одной рукой, прокричал Фархад кому-то сверху и с рыком оттолкнулся от скалы за считанные секунды до того момента, как нас бы накрыло снежной массой.
– Альхамдулиллах… – произнёс он на выдохе, и, поглядев на лавину, молнией устремился к вершине холма.
Мне только и оставалось, что страховать Ахмеда, цепкой обезьянкой висящего на спине Фархада, самой держаться за мощный торс и с ужасом глядеть на лавину, неистово бушевавшую под нами.
Глядеть и молиться двум богам сразу, чтобы веревка, с помощью которой Фархад так смело и уверенно побеждал крутой склон, словно совершал пробежку по горизонтальной поверхности, выдержала нас.
***
Мы стояли недалеко от обрыва и смотрели вниз. На то, как стихия вновь портит наше село. На сей раз не без удручающих последствий для жилищ, но хотя бы обошлось без человеческих жертв.
– Как это могло случиться? – шептались женщины неподалеку от меня. – Вулкан спящий. Как он мог затронуть ледник?
– Ты что не знаешь? Ледник сошёл не поэтому. Взрывали нас. Кто-то не хочет, чтобы мы жили тут…
Не нарочно подслушав чужую беседу, я оставила детей на Костю и Фатиму, и собиралась подойти к Фархаду, чтобы спросить, что случилось на самом деле.
И только сейчас среди спасшихся я заметила Мурата, о котором, как и об Авроре, уже успела подумать самое худшее.
Мурат сидел на земле неподалеку от группы мужчин, на своём диалекте обсуждающих происшествие, и мучительно пытался избавиться от осколков пуль в плече.
Чтобы не влезать в спор взбудораженных кавказских мужчин с раздражающим цоканьем языками как способом выражения высшей степени досады и осуждения в одном флаконе, я подсела к Мурату.
Хотела предложить свою помощь, но Мурат наотрез отказался, даже не дослушав, что у меня имеется практика в доставании осколков.
Мне не терпелось спросить Мурата, что стало с Авророй, но я не смогла.
Понимала, что и Мурату очень тяжело принимать, что его жена погибла в день свадьбы. Но также понимала, что я должна была его как-то утешить. Если бы Мурат первый не заговорил об этом, я бы так и продолжала считать Аврору погибшей.
– Как я мог допустить, чтобы её похитили… Какой из меня мужчина после этого…
– Её похитили??? – новость эта, отнюдь не радостная, прошибла меня насквозь.
Поглядев на Фархада в тот же миг, как догадалась, что это дело рук Казбека, стало очень тяжело дышать, и я сползла на землю.
Фархад оставил переговоры с местными и поспешил ко мне.
– Плохо тебе, Кать? – спросил он, подняв меня с земли и вглядываясь в лицо. – Сердце болит? Или что?
– Аврору… – в горле пересохло от нахлынувших переживаний, но я заставила охрипшие голосовые связки воспроизвести то, что и вызвало шок. – Похитили? …
– Мы найдем её, Кать. Клянусь, найдем. – тихо, но уверенно сообщил Фархад, глядя мне в глаза. – Ему недолго жить осталось. Этот карликовый тигр своё сполна получит.
Сказав это, Фархад принялся разминать мои кончики пальцев, потому что этот незатейливый массаж обычно помогал мне почувствовать себя лучше при мигрени, головокружении или стрессе.
Я молчала, наблюдая за тем, с каким усердием Фархад помогает мне справиться с тревожностью; кивая, слушала его вселяющие успокоение речи о том, что мы обязательно разыщем Аврору, а сама не переставала сокрушаться и переживать из-за случившегося.
Казбек оказался тем ещё негодяем, раз похитил Аврору и попытался убить не только нас, но и остальных жителей села, не имеющих никакого отношения к нашей семье.
В день её свадьбы и дня рождения он сотворил такое, что Аврора до конца жизни возненавидит его. Мало того горя нам всем, что Казбек украл Аврору, так еще и стихийное бедствие организовал.
Казбек зря времени не терял все эти полтора года. Мы думали, что он отстал от Авроры, а он, гаденыш, план обдумывал, как бы нас всех стереть с лица земли одним махом.