– Смотри, Ром, солнце падает! – с ужасом воскликнула Мира.
– Нет, оно заходит.
– Так быстро?
– Ага.
Из белого дома выскочили Гамаш и Дим. Они подхватили лохань и унесли её в дом.
Мгновенно опустились сумерки, словно некто невидимый задёрнул плотный серо-голубой тюль.
– В дом пойдёте или воздухом подышите? – выглянул из-за двери Гамаш.
– Воздухом подышим, – ответил Ром. – Мира никогда не видела зарабийских ночей.
Гамаш скрылся в доме. Спустя минуту в окне зажёгся свет и стало видно, как отец с сыном сидят за столом, занимаясь своей кропотливой работой.
– А что необычного в зарабийских ночах? – поинтересовалась девочка.
– Сейчас увидишь.
Дверь домика снова приоткрылась, и на пороге показался зевающий Аксельбант. Заметив хозяйку, он заторопился к ней, волоча за собой поводок шлейки. И тут раздался странный глубинный гул.
– Что это? – встревожилась Мира. Она схватила кота на руки. – Землетрясение?
– Это наступает ночь.
Ром примостился рядом с девочкой и поднял глаза вверх. Небесный свод потемнел, по нему расползлись серо-багровые полосы и понеслись чёрные облака, да так быстро, что у Миры закружилась голова. Гул нарастал, становясь всё громче и басовитее.
Перепуганный Аксельбант засунул голову под куртку девочки и сопел ей в подмышку, переживая странное и страшное природное явление. Постепенно бег облаков замедлился, и по небу разлилась густая сливовая синева. В этой глубочайшей синеве не виднелось ни единой звезды.
– Смотри, – шепнул Ром, – сейчас красиво будет.
В тёплом сине-сиреневом воздухе стали возникать крошечные огоньки, похожие на светящиеся тополиные пушинки.
– Ах, – только и могла произнести Мира, в восторге наблюдая за необыкновенным зрелищем.
Огоньки парили, кружились, не касаясь земли. Они путались в ветвях деревьев, из-за чего казалось, что кроны украшены светящимися гирляндами. Аксельбант тоже заинтересовался, чем там восторгается хозяйка, и высунул голову из-под куртки.
Увидав, что вокруг творится, кот едва ли не по-человечески завопил: «Ма-ма!». Мира отстегнула поводок и отпустила своего питомца. Подпрыгивая, Бант затанцевал на задних лапах, пытаясь поймать светящиеся пушинки. Мира смеялась, глядя на него, и хлопала в ладоши.
Вдруг пушинки исчезли так же неожиданно, как и возникли. Аксельбант перестал прыгать и с разочарованным видом уселся рядом с хозяйкой. Сливовая синева посветлела, сделалась лазурной, и над землёй с отдалённым гудением помчались белоснежные облака с розоватыми краями. Из домика выбежал Гамаш, следом торопился Дим. Они несли новые порции пана. Едва работники установили лохани, как сквозь облачную карусель хлынули лучи ослепительно жёлтого солнца. Ветуловое «молоко» заволновалось, вспенилось и стало подниматься к бортикам.
– Это и вся ночь? – Мира не могла поверить в происходящее.
– Ага, – коротко бросил Гамаш, пристально наблюдал за поведением пана. Дим ушёл обратно в дом.
– А спать когда?
– На это другое время есть.
– Зимой, что ли? – не отставала девочка.
– Когда? – не понял Гамаш.
– В Зарабии три времени года, – пояснил Ром. – Зимы здесь вообще нет, после осени сразу наступает весна.
– Ловко, – покачала головой Мира. – Хорошо устроились.
– Вы кушать хотите? – спросил гостеприимный Гамаш.
– Не откажемся.
Мире, как потенциальной наследнице ветуловых плантаций, разрешили вдоволь отведать чудесного лакомства, нарезанного аккуратными прямоугольниками. На вкус сладости Зарабии оказались нежными, как утренний туман, сладкими, с лёгкой кислинкой и пахли то ли липой, то ли медовой акацией. Аксельбанту, как любимому питомцу дочери владельца ветуловых плантаций, налили полную чашку густого «молока». Он долго принюхивался, мочил в чашке усы, но в конце концов признал угощение достойным своей персоны.
Когда все были сыты и довольны, Дим принёс Мире чудное украшенье: на суровой жёлтой нитке покачивались прозрачные бусины с маленькими оранжевыми шариками внутри.
– Какая прелесть! Из чего это сделано? – спросила девочка, принимая подарок.
– Всё те же ветуловые косточки, – ответил Гамаш. – Высыхая, они становятся прозрачными. Так же высыхает и твердеет горькое семечко, превращаясь в маленький шарик.
– Ну надо же! – Мира разглядывала бусы на свет. – Их ведь тоже можно продавать.
– А мы и продаем.
Девочка надела подарок на шею и спросила, как же всё-таки добраться до отчего дома? Отец и сын, размахивая руками, наперебой принялись объяснять. Мира даже и не пыталась уловить суть.
– Всё, я понял, – изрёк наконец паривший неподалёку Ром. – Теперь мы найдём дорогу. Спасибо за гостеприимство.
Мира с благодарностью посмотрела на него и принялась устраивать в рюкзаке кота.
Отойдя от фабрики в лёгкую тень деревьев, Мира спросила:
– Ром, ты и вправду вспомнил дорогу?
– Нет, конечно. Я там был тринадцать лет назад, у меня ж память не бетонная: раз увидел, на всю жизнь зацементировал. Просто понял из объяснений Гамаша и Дима, как добраться.
– Ну ты могучий! – Мира с уважением посмотрела на своего спутника.
– А то! – усмехнулся Ром.
Дальше Мира шла молча, наслаждаясь необычайно свежим ароматным утром.
Внезапно из-за дерева выглянул очередной ветуловый хрок и уставился на непрошеных гостей глазами-блюдцами.
– Хочу рассмотреть его получше, – сказала Мира, но тут в рюкзаке заворочался кот, и ситуация повторилась.
Под яростные вопли Аксельбанта, перепуганный зверёк бросился прочь, но со страху немного не рассчитал, стукнулся лбом о соседнее дерево и упал навзничь, раскинув тощие лапки.
– Бантуха, ну что ты взъелся на этих симпатяг? – Мира подошла к хроку поближе.
Размерами со среднюю собаку, с острой мордочкой, худощавым тельцем, покрытым тёмно-коричневой шерстью, ветуловый хрок выглядел очень мило. Однако кот всё равно орал и плевался.
– Странно Бант на него реагирует, да? Вроде бы совсем безобидная зверуха, – огорчённо сказала Мира.
– Смотри-ка! – кивнул Ром.
Оказалось, хрок быстро пришёл в себя, тихонечко поднялся и бросился бежать, спасая свою жизнь.
– Наверное, теперь всем расскажет на своем хрокском языке, какая с ним ужасная история приключилась, – улыбнулась Мира, и они отправились дальше.
Только теперь путешественники двигались не по прямой, а по диагонали, отклоняясь влево.
– Ром, ты точно знаешь, куда идти? – через некоторое время с беспокойством спросила Мира.
– Да, да, да, не беспокойся, у меня внутри прямо компас вмонтирован, – заверил девочку Ром. – Я очень хорошо ориентируюсь, у меня в голове словно суперкомпьютер работает, я всё замечательно помню!
Если до этого Мира полагалась на Рома, то после такого напыщенного ответа у неё зародилось подозрение, что флоин не знает дороги. Но так как сама не имела ни малейшего представления, куда двигаться, приходилось следовать за своим непутёвым проводником.
Путешественники плутали до тех пор, пока солнце не стало абрикосового цвета.
Рассердившись и выбившись из сил, Мира остановилась и села прямо на тропинку в знак протеста. Аксельбант крепко спал: его мало интересовало, куда и зачем его несут.
– Да мы почти пришли, – не очень-то уверенно промямлил Ром. – Ещё пара шагов – и будем на месте.
– Ага! Разумеется! – с сарказмом произнесла Мира. – По этой роще можно год бродить. Походим, походим и отправимся обратно домой, если, конечно, разыщем то самое дерево с дверью!
– Всё будет в порядке, – Ром попытался придать своему голосу уверенности. – Как бы то ни было…
– В чём трагедии причина? – раздался чей-то приятный мелодичный голосок.
– Кто здесь? – Мира вскочила на ноги, озираясь по сторонам. – Кто это сказал?