– Это надо же так умудриться, Птичкина! Это же невообразимо! – возмущается Галина Сергеевна, отчитывая меня.
А я стою перед ней, опустив взгляд, и сквозь землю готова провалиться.
– Ты что же это натворила?! Безобразие!
– Да это же не она… – пытается защитить меня Лика, но делает только хуже. Потому что Галина Сергеевна ой как не любит, когда с ней спорят.
– А кто?! – поворачивается уже она к ней. – Кто, я спрашиваю?!
– Ну, шторы я подожгла. Блин, вернее, не подожгла! Оно само! – признается Лика. – А потоп… Ну, она же не виновата!
Конечно, я не виновата. Я же не знала, что в душевой затор. Пока я помогала тушить пожар на кухне, вода перелилась из ведра на пол и затопила нижний этаж.
Когда я включала воду, она текла тоненькой струйкой, а потом почему-то стала шпарить как ненормальная. Как будто кто-то повернул вентиль на полную мощь.
– Там объявление висело! – восклицает Галина Сергеевна. – С утра сама лично вешала!
– Не было объявления… – шепчу я, поднимая на нее взгляд.
– Так, Птичкина! Ты мне не ври тут! – она грозит мне пальцем. – Я сама его вешала!
– Ну, Галина Сергеевна, – Соловьев подходит к ней с улыбкой, а сам смотрит на меня. – Думаю, мы сможем устранить это небольшое недоразумение.
– «Небольшое недоразумение»?! Леша, ты что такое говоришь?! Кухня пришла в негодность! Там ремонт требуется! А потоп?! Кто ремонт оплачивать будет, а?! Кто, я спрашиваю?!
– Ну, разберемся. Пойдемте, вы пока успокоительного выпьете, – и он уводит ее из комнаты, обняв за плечи.
Проходя мимо меня, чуть останавливается и шепчет:
– Не бойся, Птичкина, решим все, – и заговорщически подмигивает.
– Блин, прости, Влада, – печально произносит Лика. – Я не хотела… что же теперь будет? Но я все возмещу! Влад, ты чего?
– Думаю.
– О чем?
– Куда пойти жить, если, нет, вернее – когда, когда меня из общаги выгонят, – тяжело вздыхаю.
– Да ладно! Да за что? Не имеют права! К тому же, – и она хитро улыбается, – этот парень, по-моему, решил заступиться за тебя, – подмигивает мне. – Как его зовут, кстати?
– Соловьев.
– Ну, а имя?
– Алексей.
– Ну, вот! – Лика подходит и чуть приобнимает меня. – Мне кажется, он точно вытащит тебя! Я думаю…
Договорить ей не дает телефонный звонок. Она быстро отвечает.
– Да, пап! Да никуда я не делась! – бурчит недовольно в трубку. – Уже еду! Не надо никого присылать! Господи, пап, у тебя паранойя!
И дальше, похоже, выслушивает что-то. Стоит с недовольным лицом.
– Пока, – говорит сухо и отключает телефон. Говорит уже мне: – Влада, мне домой надо. А то отец весь город на уши поднимет. Замучил со своей заботой!
– Иди, конечно, – киваю я.
– Влада, позвони мне потом. Ладно? Ну, когда все решится? Я волноваться буду. И ты скажи им, что я… что возмещу все. Правда!
– Ладно, иди.
– Позвонишь?
– Обязательно!
Лика убегает прочь, а я иду на кухню, чтобы хоть как-то попробовать ее отмыть. Выглядит она, конечно, ужасно. Руки опускаются.
– Птичкина, зайди к Соловьеву! – окликает меня одна из соседок. – Он переговорить хочет. По поводу сегодняшнего.
Неужели ему удалось договориться с Галиной Сергеевной? Мне ведь и правда некуда идти.
Я иду к его комнате. Он живет один. Стучусь и после приглашения захожу.
Алексей сидит на кровати, прислонившись спиной к стенке, и крутит на пальце какой-то ключ.
– Проходи, Птичкина, – кивает мне на стул. – Давай обсудим сложившуюся ситуацию.
– Все так неожиданно случилось, – вздыхаю я и сажусь. – Но я постараюсь все отмыть! Прямо сейчас.
– А ремонт? – хмыкает Алексей. – Ты видела вообще, что затопила нижний этаж? Да и кухня… тут не отмоешь. Тут тоже ремонт нужен. Полный ремонт.
Вздыхаю и опускаю взгляд. У меня есть какие-то отложенные деньги. Но их наверняка не хватит даже на кухню.
– Но это плевать, – произносит Алексей и встает, идет ко мне. – Ремонт можем как-нибудь организовать там. Тут проблема в другом.
Вопросительно смотрю на него.
– Тебя хотят из общаги выписать, – говорит он и я, мне кажется, бледнею.
– Меня?
– Ну да, – пожимает непринужденно плечами. – Смотри сама: привела чужого человека, спалила кухню, затопила этаж. Ну, тут как бы целый список нарушений правил распорядка. Так?
– Так, – тихо соглашаюсь я. Соглашаюсь, потому что в шоке.
В голове стучит только одна мысль – куда я пойду, если меня из общаги попросят? Куда? Мне некуда идти!
– Но ведь я… – начинаю.
– Да это понятно, – обрывает меня Алексей. – Но Галина Сергеевна серьезно настроена. Уже пошла писать докладную на тебя в деканат. Еще и говорит, что ты обманом сюда подругу свою привела. Так это?
– Нет, – отчаянно мотаю головой. – Нет, конечно. Я же спросила у нее…
– Ну, сейчас она навряд ли это подтвердит. Сама понимаешь, ей отвечать тоже не хочется. Она и так боится, что ее премии лишат. Ведь чуть пожар не случился! Если бы не я…
– Да, спасибо тебе, Алексей! – искренне благодарю его я. – Спасибо, что потушил все!
– Погоди, Птичкина, – усмехается он. – Погоди благодарить-то. С общагой что думаешь делать? Есть тебе куда жить пойти?
Мотаю головой.
– Ну, вот. Значит думай тогда, – улыбается он и подходит совсем близко.
– Что думать? – не понимаю я, глядя на Соловьева снизу вверх.
– Ну, что бы ты без меня делала, Птичкина, – громко вздыхает. – Ну, смотри. Я с Галиной Сергеевной как договорился? Если за тебя кто-то поручится, кто-то с авторитетом, кто-то, кому можно доверять, в общем, тогда, возможно, тебя оставят тут жить. Ну, и конечно, при условии, что все надо будет отремонтировать, прибраться там. Но главное! – и поднимает вверх указательный палец. – Главное – поручитель.
– Но кто это будет? – я задумываюсь и начинаю перебирать в голове варианты. Кто же подойдет? Кто может за меня поручиться?
– Влада? – зовет меня Соловьев и я чувствую его ладонь на своей голове. Он проводит ей по моим волосам и потом кладет руку мне на плечо. – Я, – улыбается.
Удивленно смотрю на него.
– Ну? Глупенькая, – он продолжает улыбаться. – Я могу стать твоим поручителем. Вернее, так: если я стану твоим поручителем, то проблема будет решена…
И опять гладит меня по голове.
– Понимаешь? – говорит вкрадчиво.
– Не совсем, – я встаю со стула и отступаю на шаг назад.
– Сложная ты, – как будто даже разочарованно вздыхает Соловьев. – Все надо прямо говорить. Трудно, Птичкина, – и потирает глаза пальцами, – трудно в таких условиях работать. Что? Не понимаешь?
Смотрит прямо.
Мотаю головой и еще отступаю.
– Ну, может, так и лучше. Понятнее будет сразу, – усмехается он. – Я стану твоим поручителем и ты останешься в общаге, более того, у тебя будет отдельная комната, без соседок. Вот ключик, – и вертит на пальце ключ. – Будет, если со мной будешь.
Повисает тишина.
– Ну, что тупишь-то, Птичкина? – уже как-то зло произносит Соловьев. – Дашь мне – и твои проблемы будут решены! Так понятно?!
Таращусь на него круглыми глазами и отступаю к двери.
– Ключ держи! – он подходит, берет мою руку и кладет в нее ключ.
– Ты спятил? – дрожащими губами спрашиваю я.
– За базаром следи. Прощаю на первый раз. Иди думай. До завтрашнего утра. Поняла? Я попросил пока Галину не давать хода докладной. Пока у нее полежит. Утром придешь ко мне в комнату.
– Не приду, – уверенно отвечаю я и рукой за спиной ищу ручку двери.
– Придешь, – ухмыляется он. – Никуда не денешься. Из общаги иначе вылетишь. А, может, и из универа.
– Да пошел ты! – кричу ему и кидаю в него ключ.
Открываю дверь и пулей выскакиваю из комнаты. Но успеваю сделать пару шагов, как врезаюсь в кого-то.
– Ты чего, Влада? – слышу голос Лики.
Ошарашенно смотрю на нее.
– Лика? Ты же… ты же ушла?
– Да я шарфик забыла со всеми этими безобразиями! – улыбается она. – Вот, вернулась. Кое-как уговорила вахтершу вашу впустить. Не хотела она, но я сказала, сколько стоит этот шарфик! И вуаля! А ты чего… ты чего такая, Влада?
Лика внимательно всматривается в мое лицо. А я понимаю, что у меня не только губы до сих пор дрожат, но и слезы того и гляди хлынут из глаз. Да и на лице, наверное, без труда читается шок.
– Влада? Все в порядке? – хмурится Лика.
– Птичкина, чтобы утром пришла! – в этот момент дверь комнаты Соловьева открывается и он выглядывает оттуда. Замечает нас с Ликой и осекается. Смотрит недовольно. – Одна!
Окидывает меня усмехающимся взглядом и захлопывает дверь за собой.
А мы с Ликой так и стоим.
– Что тут произошло, Влада? – спрашивает Лика строго.
– Я не знаю, где мне ночевать, – закрываю лицо руками и давлю слезы.
Нет, я не буду плакать. Не буду.
– В смысле? Тебя что, из общаги выгоняют? А этот? Чего хотел? – допытывается Лика.
– Он хочет, чтобы я… – и первый всхлип.
– Так, ясно, – серьезно произносит Лика. – Пошли.
– Куда? – убираю руки от лица и ошарашенно смотрю на нее.
– У меня переночуешь. Заодно и расскажешь все. Сумка твоя где?
– В комнате. Погоди, Лика…
– Да чего ждать-то? Не могу я! Отец опять скоро проверит, дома я или нет! Поехали!
– Но как…
– На машине, конечно! Поехали! По дороге все расскажешь! Ну что ты, никогда у подруг не ночевала?