– Эй, Оникс! Спасибо, что вывел нас из этих чертовых пещер! А теперь, будь добр, медленно возьми камень с пьедестала и передай его мне!
Голос доносился со стороны входа в пещеру. В нем отчетливо слышалась насмешливая интонация, но в этой игре все было серьезно. За спиной раздался отчетливый щелчок – кто-то снял предохранитель. А за ним последовал металлический лязг затвора. Готовятся к бою. Дают понять, что настроены серьезно…
Но это же глупо! Они же не станут меня убивать, мы все это знаем. Корчат из себя бравых ребят, как будто они имеют хоть какой-то шанс. Но без меня им не выбраться отсюда, точно так же, как без меня они бы сюда и не проникли. И ведь даже просто идя по моим следам, они уже успели потерять одного из своих. Я мысленно усмехнулся. Дилетанты.
– Вы серьезно? – спросил я, не оборачиваясь. Тон был почти ленивым, словно происходящее не заслуживало внимания. – В смысле… вы это правда серьезно? Я вас заметил еще час назад! Я даже подумывал, не спрятаться ли мне в одном из ответвлений и дать вам поработать тараном. Знаете, отправить вас вперед, чтобы вы расчистили путь. Но меня остановили две вещи. Во-первых, так все это затянулось бы до завтра, а я терпеть не могу тратить свое время зря. Оно слишком дорого стоит. А во-вторых, вы бы все погибли в первой же ловушке, и тогда мне пришлось бы ползти через ваши трупы. И знаете что? Это было бы проблемой, потому что вас много, а коридоры здесь узкие!
Я усмехнулся и наконец взглянул на них через плечо.
Они стояли у входа, выстроенные почти полукругом, с оружием наготове. На лицах напряжение, пальцы крепко сжимают спусковые крючки. Но и страх скрыть было сложно – выдали сжатые челюсти, слегка побелевшие суставы на руках. Ненависть так и плескалась вокруг них, отдавала легким химическим привкусом в воздухе. Но это меня не впечатляло.
– Впрочем, вы даже так умудрились потерять одного из ваших… Как его там… Компас, кажется, да?
Я знал, что попаду точно в цель. Спустя мгновение за спиной раздался глухой, сдержанный звук скрипящих зубов. Отлично. Задел за живое. Выведенный из себя враг – наполовину побежденный враг.
Передо мной, на пьедестале, лежал камень – невзрачный, на первый взгляд, прямоугольник, тускло мерцающий в луче света от фонарика. Он был грубо обработан, будто бы создатели спешили, не придавая значения его внешнему виду. Если приглядеться, на его гранях можно было различить тонкие царапины – следы зубила и резца.
– Вы что, правда думаете, что после всего того, что я прошел, я отдам этот камень вам? – продолжил я, снова повернув голову к камню. – Я три с половиной часа бродил в темных коридорах под горой. Я прошел через десятки ловушек, настолько древних, что некоторые уже просто сгнили от времени. Я даже получил царапину на плече от одной из них, когда не успел увернуться от стрелы! Но это ничего, мелочи. А вот камень, за который мне заплатят столько, что большинство людей на планете не заработают за всю свою жизнь, я вам точно не отдам.
Я медленно взял камень в руки. Он был неожиданно теплым, будто хранил в себе энергию, накопленную за века. Развернувшись, я оглядел своих противников. Лидер группы стоял чуть впереди, и, как я и думал, он выглядел точно так, как я себе представлял. Высокий, мощный, с густой бородой, лицо суровое. Его экипировка – тяжелая, тактическая, полностью рассчитанная на боевые действия в городах, но совершенно бесполезная здесь, в пещерах. Куча ненужных обвесов на их оружии, включая тактикульные фонарики и лазерные целеуказатели. И при всем этом они выбрали маленькие коротенькие MP5, что, как ни странно, было самым разумным решением в этой ситуации. Хотя даже это их не спасет. Одно грамотное решение в череде фатальных ошибок не спасет никого. Никогда.
– Тогда мы немного постреляем, – сказал лидер, направив ствол прямо на меня. Его голос был спокойным, но за этим спокойствием скрывалось что-то нервное, напряженное, и я это слышал. – Совсем чуть-чуть. Побалуемся, так сказать.
Какие же они все-таки кретины! Заказчик, конечно, предупреждал, что нанял всех, кого только получилось, ради этого камня. Но я не ожидал, что очередь дойдет до таких идиотов. Они же даже не охотники за артефактами! Такой экипировкой, как у них, я снаряжался еще в начале своей карьеры, лет десять назад. И после первого же рейда я избавился от половины этого хлама. А четверть так вообще выкинул прямо сразу, еще только на пути на первый заказ. Потому что тащить все это на своем горбу было просто нереально.
– Мы оба знаем, что без меня вы отсюда не выйдете, – сказал я, улыбнувшись, держа камень на виду.
– Потому ты пойдешь с нами, – повторил бородач. – Но целым ты нам не нужен. Живым – да. Но не целым.
– У меня есть встречное предложение, – сказал я, с легкой насмешкой в голосе. – Вы сейчас разрядите свои пушки, бросите их в стороны, встанете у стены и дождетесь, пока я не выйду отсюда. С камнем, конечно же. После этого можете пытаться выбраться сами. Конечно, часть ловушек уже перезарядилась, так что будут новые потери. Но хотя бы кто-то выберется. В противном случае вы все останетесь здесь. И ваши крутые пушки с лазерными целеуказателями вас не спасут. Они останутся при вас. И шлемы тоже. Плитники. Только мертвецам оно все уже ни к чему.
Лидер хмыкнул, поднимая оружие.
– Предложение рассмотрено, обсуждено и отклонено, – ухмыльнулся он. – С потерями мы можем выйти и без тебя. Ты для этого не нужен.
Что ж, все понятно. К общему знаменателю мы не придем. Значит пора заканчивать эту игру.
Я вздохнул, будто был разочарован.
– Ладно… – сказал я. – По-плохому так по-плохому.
И я сжал левую руку, активируя спрятанный в ладони радиодетонатор.
Взрыв светошумовых гранат, которые я незаметно сбросил из рукавов, пока шел к камню, заполнил пещеру. Грохот и ослепительный свет ударили так, что на мгновение в подземной пещере стало светло, как самым солнечным днем. Я заранее был готов: активные беруши защитили от грохота, а специальные очки с поляризацией уберегли глаза от вспышки. А вот о противниках этого сказать нельзя – на мгновение они оказались полностью дезориентированы и потеряны.
Этого мгновения мне хватило. Всё вокруг будто замерло. Я ощутил, как время растягивается, как каждый удар сердца звучит всё громче в ушах. Движения перешли на уровень рефлексов, стали предельно точными – как у хищника, который выпрыгивает из засады на свою добычу. Одним плавным рывком я отскочил в сторону, укрываясь за острым выступом скалы. В этот момент рука уже была на пути к рюкзаку – тайный карман, тщательно продуманный для подобных ситуаций, открылся мгновенно. Я нащупал холодный металл пистолета, "Гюрзы", рукоять приветливо ткнулась в ладонь, как верный пес. Это не просто оружие – это МОЕ оружие.
Противников было восемь. Восемь силуэтов, тёмных и угрожающих, сливались с тенями пещеры. Их фигуры казались размытыми в слабом свете фонарей, брошенных на землю. Они думали, что у них есть преимущество. Думали, что численность спасёт их от скорой гибели. Ошиблись. Это была не просто схватка – это был обречённый бой. У меня в магазине – пули СП-10, специально созданные для того, чтобы прошивать броню, как бумагу. Я знал, что не промахнусь. В небольшой пещере, сжатой скалами, как грецкий орех в тисках, промахнуться сложнее, чем попасть в цель.
Первые три выстрела раздались как громовые раскаты, разрывая тишину подземелья. Грохот эхом отразился от стен, заставляя небольшое окружающее пространство содрогнуться, и только беруши спасли меня от оглушения. Два выстрела в грудь, один в голову – это было почти автоматически, почти по учебнику. Кровавый след на камнях стал немым свидетельством точности моей работы. Первый из противников рухнул мгновенно, словно кукла с перерезанными нитями, его тело глухо ударилось о каменный пол. Кровь запачкала камни, распространяя резкий, металлический запах.
Остальные метнулись за укрытия, как крысы, спасающиеся от нафыренного кота. Они начали стрелять наугад, туда, где я только что находился, но меня там, конечно же, уже не было. Выстрелы звучали хаотично, пулемётные очереди разбивали камни и пещера наполнилась грохотом. Но это были лишь жалкие попытки. Пули летели мимо, а я двигался с точностью танцора, используя каждый клочок тени, каждый выступ скалы в качестве прикрытия. Камень, который я до этого держал в руке, теперь безопасно лежал в кармане. А вместо него мои пальцы уже крепко сжимали газовые гранаты – еще один козырь в моих отсутствующих, но крайне широких рукавах.
Гранаты, зашипели в моих руках, когда я их активировал, и полетели в узкий проход впереди. Несколько секунд – и зелёно-жёлтый дым начал клубиться, растекаясь по пещере, заполняя её ядовитыми испарениями. Газ распространялся стремительно, проскальзывал во все щели и постепенно поднимался все выше и выше. Всё, что попадало в его область, дрожало, туманилось, становилось нечетким. Я слышал, как враги кашляют, рвутся к укрытиям, но газ уже делал своё дело. Лёгкие жгло, горло перехватывало, и каждый вдох становился тяжёлым.
Нет, он не убьет их… Если они прямо сейчас перестанут дышать!
Я достал маленький противогаз, больше напоминающий строительный респиратор, и быстро надел его, проверив крепления – не терпелось вернуться в бой. Время было на моей стороне. С пистолетом в руках я шагнул вперёд, скрываясь за стеной дыма. Теперь я был практически невидим. Они не могли меня видеть, их глаза слезились, лёгкие горели, а мысли спутались в ядовитой мгле. Это дало мне возможность атаковать.
Первый выстрел. Чёткий, как удар молнии. Точно в голову. Второй – тот же результат. Два тела упали, словно сломанные куклы, их руки ещё судорожно пытались ухватиться за оружие, но дыхание предательски уходило, превращая их в беспомощных жертв. Я не остановился. Движения стали молниеносными: присел, перекатился за другой выступ, укрываясь от неудачных попыток врагов попасть в меня. Выстрелы свистели мимо, пули отскакивали от стен, и одна рикошетом ударила меня прямо в грудь, прямо в спрятанный под рюкзаком камень. Глухой удар. Пуля нашла свою цель, но бронеплита, спрятанная в спинке рюкзака, приняла удар на себя. Только толкнулся в грудь камень, словно недовольный таким обращением с его артефактским величеством.
Я прицелился и спустил курок, но выстрела не произошло. Я осмотрел пистолет и понял, что стрелять он больше не будет – затвор был поврежден. По ходу, какая-то из пуль попала в него, возможно, тоже рикошетои.
Я сориентировался моментально. Откладывать было некогда. Оружие может отказать, но тело – никогда. Я нащупал ледоруб на поясе. Острые края зубастого клюва блеснули в тусклом свете, и я перехватил рукоять поудобнее, сокращая дистанцию.
Это уже было не просто оружие, а инструмент выживания в самых суровых условиях. И сейчас мне предстояло именно что выжить.
Я вырвался из-за укрытия, стремительно бросаясь на ближайшего врага. Его движения были смазанными, как в замедленной съёмке, а противогаз на его лице не мог защитить от того, что ожидало его дальше. Лезвие ледоруба вошло прямо между глаз, пробивая кости черепа с ужасающей легкостью. Тело повалилось на камни, и кровь быстро впитывалась в пыльный пол пещеры.
Оставалось ещё трое. Один из них лихорадочно тянулся за ножом на поясе, но его руки дрожали из-за того, что он успел наглотаться газа. Я метнулся вперёд, выбив нож из его рук, прежде чем он успел хоть что-то предпринять. Моё движение было быстрым, как удар змеи, и прежде чем он успел понять, что произошло, я уже на развороте засадил ему в ухо клюв ледоруба. И тут же перехватил не успевший упасть нож и метнул его. Лезвие сверкнуло, разрезая воздух, и с точностью вошло в голову предпоследнего противника. Прямо между глаз. Его тело застыло на мгновение, прежде чем рухнуло навзничь, с глухим стуком ударившись о землю.
Оставался только один. Я знал, что он находится у меня за спиной, и знал, что он меняет пустой магазин, но я не волновался. Когда МР5 будет полностью перезаряжен, он щелкнет так характерно, что этот звук ни с чем другим не спутать. И, пока этого не произошло – последний противник не представляет угрозы.
Так я думал.
Но, когда обернулся, то увидел, что он и не собирался перезаряжать оружие. Он тоже понимал, что это слишком долго, поэтому схватил оружие своего уже мертвого коллеги и выстрелил из него!
Я резко рванулся в в сторону, и даже почти успел. Короткая очередь ударила в плиту, одна пуля попала в правую руку, из которой выпал ледоруб, вторая в левую ногу. И еще две попали в живот, пройдя под плитой.
А вот это уже плохо… Это уже очень серьезные ранения, граничащие со смертью…
Но я еще жив!
А раз я еще жив, значит, надо доделать дело до конца!
Мои ноги коснулись земли, я рванулся вперед, и прежде чем противник успел осознать, что происходит, я уже был рядом, как тень. Я заблокировал его руку, сжимающую пистолет-пулемет. Он попытался освободить его, отойдя назад, но я шагнул вперед, продолжая зажимать его между нашими телами. Противник он не мог ни выстрелить, ни сменить магазин, его слегка затрясло от воздействия газа. Паника подогревала его движения, превращая их в хаотичные рывки. Я чувствовал его нервное напряжение, как его глаза расширяются в осознании неизбежности. Это было похоже на танец смерти, но я вёл этот танец.
Ведь здесь и сейчас, раненый я был ближе к смерти, чем он.
– Ты сдохнешь, ублюдок! – его голос дрогнул и сорвался на истеричный визг. Он был пропитан страхом, отчаянием и какой-то мрачной решимостью. В глазах, мутных от ужаса, я увидел не просто страх перед смертью – я увидел конец. Он знал, что его время пришло
Может быть, он и прав. Может быть, в этом затхлом подземелье смерть действительно будет наградой для нас обоих. Но если я уйду, я не уйду один. Лёгкая улыбка появилась на моём лице, и от этой улыбки противник побледнел, как будто увидел во мне свою смерть.
Я продолжал зажимать оружие между нами. Мои пальцы в этот момент добрались до гранаты, зацепленной за броню. Противник даже не успел среагировать, его мозг, погружённый в панику, не успел обработать происходящее. Одним движением я выдернул чеку и граната перестала быть просто оружием – она стала приговорм.
– Ты прав, – прошептал я ему на ухо, чувствуя, как его дыхание сбилось в рваном ритме. Его тело напряглось, но как-то слабо, неискренне. Он уже понимал, что ему не выбраться. – Но ты сдохнешь со мной.
Наемник отпустил автомат, закричал, попытался оттолкнуть меня…
Но я лишь облапил его посильнее, как старого друга, и прижал к себе, зажимая гранату между нашими телами…
Мгновение тишины повисло между нами, словно вселенная замерла в ожидании того, что должно было произнести.
И вдруг вспышка. Ослепительная. Всеобъемлющая. Взрывная волна ударила в грудь, словно тысяча кулаков одновременно. Боль пронзила каждую клеточку моего тела, разорвав его на части. Моё дыхание прервалось – воздух в лёгких, казалось, мгновенно выжжен огнем. Вокруг меня было только ослепительное, нестерпимо яркое свечение, а потом – оглушительный грохот, сметающий всё на своём пути.
Мир исчез. Всё – звук, свет, боль – слилось в одну стремительную карусель, прежде чем раствориться в абсолютной тьме. Я падал, как бы в бездонную пропасть, всё глубже и глубже, погружаясь в бесконечную пустоту. Я больше не ощущал ни времени, ни пространства – только это бесконечное падение, как будто я растворяюсь в самой жизни.
И где-то вдалеке, на самом краю этой пустоты, словно из другого мира, донёсся громкий, полный ярости и праведного гнева вопль:
– Это. Не. Для. Людей!