Место преступления он обнаружил без особого труда. Уже издали, по толпе селян, плотными рядами стоявших у самого края лесополосы, можно было понять, где именно все произошло.
Покинув машину, Василий прямиком направился в ту сторону. Еще даже не подойдя близко, участковый понял весь ужас произошедшего здесь события. На фоне яркой летней зелени, прямо под стволом старого раскидистого дерева, на земле лежало бело-красное бесформенное пятно, лишь отдаленно напоминающее человеческое тело. «Соберись!» – строго сам себе приказал старший лейтенант. Вытянувшись для солидности во весь свой немалый рост, он шел вперед уверенной походкой представителя власти.
В свои тридцать четыре года Кутепов имел довольно плотную комплекцию, и при весе около ста двадцати килограммов и росте в сто девяносто сантиметров выглядел весьма внушительно.
При виде подошедшего милиционера люди стали быстро и молча расступаться в стороны, пропуская его к месту преступления. Василий отчетливо слышал, как тихо, стараясь не шуметь, селяне переговариваются между собой, обсуждают сегодняшнее убийство, а заодно и его личность. Ведь ни для кого не было большим секретом, что старший лейтенант Кутепов в последнее время часто прикладывается к бутылке, так как этот факт наглядно демонстрирует его внешний вид.
Где-то невдалеке справа рыдала, громко крича не своим голосом и пытаясь вырваться из рук крепко державших ее односельчан, мать погибшей девушки. Ее истошные вопли эхом разносились на всю округу. Подобные моменты всегда были для Василия отдельным испытанием, поэтому, стараясь абстрагироваться от ситуации и не позволяя себе подходить к выполнению служебных обязанностей эмоционально, Кутепов сконцентрировал все свое внимание непосредственно на месте преступления и обстоятельствах происшествия.
Подойдя поближе, милиционер первым делом отметил, что труп сильно обезображен. Тело погибшей лежало на спине, головой по направлению к лесополосе. Тонкие девичьи руки были раскинуты в разные стороны, а правая нога неестественно вывернута в коленном суставе. Создавалось впечатление, что кто-то с огромной массой наступил на колено и раздавил его. Это предположение могло быть недалеким от истины, так как на размозженной коже довольно четко отпечатался след от крупного кабаньего копыта. Светлые волосы убитой были растрепаны и залиты кровью, которая успела свернуться и поэтому придавала им неприятный красно-коричневый оттенок. На голове в теменной области зияла обширная рана с рваными краями. Как предположил участковый, повреждение возникло вследствие сильного удара головой о ствол дерева, на коре которого также остался большой кровавый след. Тонкое летнее платье, разодранное в клочья, демонстрировало окружающим неприкрытую наготу обезображенного тела. Брюшная полость убитой была грубо вспорота, внутренности вывалились наружу и лежали теперь рядом с телом на зеленой траве. Вокруг жужжали и кружили в непрерывном жутком некротическом танце вездесущие мухи, со всех сторон облепившие ночную жертву.
Кутепов старался бесстрастно фиксировать в памяти все особенности расположения тела и ран, чтобы затем максимально точно отразить все это в протоколе, поэтому на мрачную картину с мухами он пытался обращать как можно меньше внимания. Он задержал дыхание, но вскоре, не в силах дальше сдерживаться, Василий быстро отвернулся и отошел в сторону, чтобы незаметно для окружающих привести свое дыхание в норму.
Отдышавшись, участковый вернулся к месту происшествия. Сфокусировав взгляд на поверхностных ранах, милиционер бесстрастно констатировал факт, что на теле и конечностях жертвы имеются множественные хаотично расположенные рваные укусы разного размера и глубины. Причем в некоторых местах довольно крупные куски плоти были буквально вырваны из тела несчастной крепкими и острыми зубами.
Кутепов по возможности стойко переносил эту часть работы. Даже когда волны тошноты неумолимо подкатывали к горлу, он упрямо старался убедить самого себя, что это всего лишь последствия вчерашней пьянки, не более того.
«Несомненно, все это очень похоже на нападение крупного дикого животного, вероятнее всего, кабана. Сбив девушку мощным ударом в спину, он, по всей видимости, навалился на жертву всем телом, а затем вспорол ей живот острыми клыками. Очень, очень на это похоже. А затем он нанес множественные укусы по всему телу… Пока что все складывается довольно очевидно», – начал выстраивать версию случившегося старший лейтенант.
Вокруг лежавшей на земле мертвой девушки отчетливо виднелись следы кабаньих копыт. Судя по их размеру, все они принадлежали одному и тому же животному, явно очень крупному. Кроме того, повсюду, куда ни кинь взгляд, были следы человеческих ног. «Людей здесь прошло уже немало… Впрочем, чему тут удивляться – вон сколько зевак собралось, – рассудил участковый. – Что ж, похоже, все ясно. Налицо факт нападения диких кабанов – несчастный случай… Так, надо еще разок все осмотреть, пройтись по лесополосе. И позвонить в райотдел майору Кошкину».
Приняв такое решение и ощутив, что на него накатывает очередная волна похмельного синдрома, Василий отошел в сторону. Показывать плохое самочувствие посторонним людям он сейчас никак не желал.
Совместив личную потребность в срочном уединении с необходимостью осмотра места преступления, участковый решил пройтись до станции и осмотреть окрестности. Едва углубившись в лесок, он вновь увидел множественные следы от кабаньих копыт, которые на мягкой лесной почве отпечатались особенно хорошо. И еще повсюду лежал свежий кабаний помет. Пройдя еще сто пятьдесят метров, Кутепов обнаружил бесхозно валяющийся рядом с тропинкой большой цветастый целлофановый пакет. Он поднял его. Внутри оказались ручка, тетрадки и документы на имя погибшей девушки. Оглядевшись, Василий обратил внимание, что немного в стороне от тропинки трава сильно примята. Подойдя поближе, он увидел две поверхностные, но довольно широкие борозды. «Возможно, здесь она шла, споткнулась и упала. Но почему бросила пакет с документами?.. Нет, что-то в моем рассуждении не так… Скорее всего в этот момент она уже от кого-то убегала. Значит, кабанов она встретила раньше, ближе к железнодорожной станции», – рассудил участковый. Повторно обойдя по кругу это место, он нашел в траве около старого трухлявого пня металлическую заколку. Василий нагнулся, чтобы поднять ее, но угодил рукой во что-то мягкое – в траве, в тесной близости с женским аксессуаром, оказалась навалена в самом неприглядном виде большая куча кабаньих экскрементов. «Все-таки это были кабаны, проклятые! Будь они неладны!» – не на шутку разозлился старлей, с остервенением вытирая руку об высокую траву. Для себя он в ту же минуту принял окончательное решение: это стопроцентный несчастный случай, и дальше искать здесь нечего.
В обратный путь Василий двинулся более расслаблено, изучая окружающий лес уже довольно поверхностно и невнимательно.
Вернувшись к исходной точке и подойдя к старому вязу, под которым лежал труп, он присел на корточки, собираясь писать протокол осмотра места происшествия. Он уже расстегнул было свой кожаный планшет, но в этот момент его внимание привлек подозрительный белый предмет, торчащий из коры вяза. Нагнувшись, Кутепов крепко сжал его пальцами, с силой потянул на себя и извлек наружу.
Это оказался крупный обломок кабаньего клыка. В этом участковый ничуть не усомнился, поскольку со свиньями он имел дело с раннего детства. Единственное, что его смутило – размер обломка. Это была концевая часть кабаньего клыка, однако по его диаметру можно было предположить, что его хозяином являлся очень крупный зверь, намного крупнее обычных вепрей.
– Ничего себе кабанчик! – непроизвольно воскликнул удивленный милиционер.
Он аккуратно завернул находку в лист чистой бумаги и положил сверток в карман служебного кителя. Клык мог стать важной уликой и вещественным доказательством нападения дикого животного на человека.
Составив протокол осмотра места происшествия, Кутепов перешел к опросу возможных свидетелей. Первым, с чего начал участковый, был вопрос к присутствующим о том, кто именно обнаружил труп. Оказалось, тело обнаружила соседка погибшей, пенсионерка Зинаида Михайловна Зорина, которая рано утром спешила на первую электричку и решила немного сократить путь до станции. Она пошла напрямик через луг к тропинке через лесополосу, где и обнаружила девушку.
– Зинаида Михайловна, вы, когда увидели тело, ничего здесь не трогали? – стандартно проводил допрос свидетельницы участковый.
– Что вы, что вы, Василий Иванович! Я как только увидела эту страсть, так сама чуть концы не отдала! – запричитала пенсионерка. – Даже не знаю, как обратно до дома добралась!.. Я сразу все мужу рассказала. А он к председателю нашему побежал в сельсовет, но того на месте не оказалось. Зато была его помощница, секретарь, Оля Сырцева. Она позвонила вам по телефону.
– Понятно, – коротко ответил Кутепов и, окинув всех взглядом, вновь поинтересовался: – Может быть, кто-то еще что-нибудь видел или слышал? Может, поздно вечером, ночью или рано утром?
Однако ответа он так и не получил – все как будто в рот воды набрали. «Ну, нет – так нет», – подумал Василий и уже собирался начать писать следующий протокол, но внезапно откуда-то из-за спин собравшихся послышался скрипучий старческий голосок:
– Мне есть что сказать…
Сквозь толпу протиснулся дедок – небольшого росточка, сухонький, но еще довольно крепкий, в затертом до дыр синем спортивном костюме с эмблемой «Динамо» и видавшей виды, засаленной по краям голубой спортивной кепке.
– Мне есть что вам рассказать, товарищ милиционер. Зовут меня – Кузьма Петрович Галанов, а живу я вон в том доме. – Старик показал рукой на маленький деревянный домик, следующий по улице за домом погибшей. – Я, знаете ли, к старости стал плохо спать по ночам. Бывает, если погода хорошая, ночью во двор выхожу – воздухом подышать, кузнечиков послушать али шорохи какие ночные звериные. Ночью все хорошо слышно. Даже то, как наши девчата с ребятами в леске озорничают. Я все слышу. – Произнеся это, дед почему-то повернулся к односельчанам с хитрой улыбкой. – Так вот, значит. Вчера вечером, едва начало смеркаться, по всей нашей округе кто-то стал разъезжать на машине – туда-сюда, туда-сюда. Я любую машину в нашем поселке могу по звуку мотора определить, слух у меня музыкальный! Правда, вижу я теперь плохо – совсем слепой стал к старости. Ну, да ладно. Так вот, эта машина была не местная. Точно говорю, в поселке у нас таких нет. А потом, как только стало чуть светать, я снова вышел во двор – до ветру, так сказать… Впрочем, не об этом сейчас. Так вот, я ее опять услышал. Но звук был уже далеко и он быстро удалялся… А машина эта – марки «УАЗ», это точно. Вот с каким звуком вы сейчас подъезжали, точно такой же был и у него, почти один в один. – Старик заулыбался беззубым ртом и важно замолчал.
– Спасибо, Кузьма Петрович, только что мне делать с этой информацией? Какая от нее польза, если погибшую растерзали кабаны? – несколько растерянно спросил участковый.
– Ну, не знаю, это вам решать. Я лишь докладываю, что слышал этой ночью, – смутился старик и нахмурил седые брови. – Да, вот еще что вспомнил. Ночью к этому «уазику» грузовик еще какой-то подъезжал, кажется, «ГАЗ-53». Постоял так с минутку и дальше поехал. А «уазик» после этого сразу завелся и уехал.
Выслушав эту, как тогда ему показалось, совершенно постороннюю и не относящуюся к делу информацию, Кутепов еще раз поблагодарил старика за бдительность и вновь обратился к присутствующим с тем же вопросом.
Внезапно вперед вышла девушка с испуганным бледным лицом и категорично заявила, что грузовик, про который рассказывал пенсионер Галанов, принадлежит местному пионерскому лагерю. По ее сведениям, на нем ездит шофер Серега, который в последнее время зачастил в гости к Наташке Ряповой, дочери главного бухгалтера.
– У них роман, – добавила рассказчица.
Выслушав и эту информацию, старший лейтенант принял решение перейти к следующему этапу – все равно других свидетелей не нашлось.
Оставалось побеседовать с матерью погибшей девушки. Собравшись с мыслями, Василий сделал попытку задать ей интересовавшие его вопросы, но это оказалось невозможно, поскольку она явно была не в себе.
Зато соседи охотно пояснили, что Нина должна была приехать домой только сегодня утром на первой электричке, поэтому мать вчера ее не ждала.
Все в этом деле наконец-то начинало становиться на свои места, поэтому Кутепов по-быстрому закончил заполнение документов и проследовал в сельсовет. Из комнаты председателя он позвонил начальству в районное отделение милиции и подробно доложил о случившемся и о результатах проведенного им осмотра места происшествия.
– Виктор Сергеевич, когда можно ожидать приезда оперативно-следственной группы? – задал в конце доклада главный для себя вопрос участковый.
– Василий, слушай, тут такое дело… Никого сейчас нет. Все уехали на срочный выезд. У нас тут в райцентре цыгане устроили поножовщину с местными, поэтому группа освободится не скоро, а областных я беспокоить не хочу. Раз уж ты уверяешь, что это стопроцентный несчастный случай в чистом виде, может, тогда ты сам все оформишь? А завтра к утру все бумаги привезешь к нам и передашь дежурному следователю. Я думаю, всем так будет удобнее. А труп в любом случае отправляй в судмедэкспертизу… Да, и не забудь съездить к егерю в кабаний заказник – с этими кабанами нужно принимать какие-то срочные меры, – строгим голосом добавил майор Кошкин.
– Так точно, – ответил старший лейтенант Кутепов и повесил трубку.
«Вот почти и все дела», – облегченно вздохнул участковый, все мысли которого сейчас были заняты лишь одним вопросом: как можно скорее опохмелиться. Сходив к машине, он достал заранее припасенный личный фотоаппарат и детально «отщелкал» место преступления и тело жертвы с разных ракурсов. «Раз такое дело, возьму на себя и работу криминалиста. Лишь бы побыстрее разделаться со всем», – хмуро пошутил сам с собой Василий. С каждой минутой он чувствовал себя все хуже и хуже. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, а во рту было так сухо, что язык стал напоминать ему наждачную бумагу.
С большим трудом дождавшись прибытия сантранспорта и окончания погрузки тела, Кутепов поспешно запрыгнул в милицейский «уазик» и, несмотря на совершенно разбитую деревенскую дорогу, на максимальной скорости помчался на заимку к егерю. Все эти проблемы с кабанами, честно говоря, его волновали очень мало. Значительно больше занимало его мысли то, как бы поскорее вернуться домой и в срочном порядке «поправить здоровье».