Здравствуй, моё мирное будущее!
Писать не на чем, бумагу выдают редко, потому просто поговорю с тобой. Часто так делаю: то с мамой беседую, рассказывая ей о своём военном житье-бытье, то как бы со школьной подружкой болтаю, то с папой… Правда, папы уже нет. Убили через год, как забрали на эту войну. Вместо него я сюда напросилась.
Моё имя Аня, по-простому Нюра. Так зовут меня солдатики, а иногда называют Нюркой-санитаркой. Пусть! Я не в обиде. Раненые и истекающие кровью, им не до ласковых слов. Они кричат и стонут! Иногда страшно, а иногда еле слышно:
– Нюююрааа, я здесь, я здесь, – прошлый бой звал меня молодой сержантик. – Ногааа, ногааа… Нюрааа!
Вытащила его с поля боя. Увезли. Теперь в медсанбате лечится.
– Нюрочка, Нюра, помоги родная! В башке дырка, глаза кровью залило, не вижу ничего, – тихонько стонал здоровый дядька.
Тоже его вытащила, и он жив остался.
Но бывает, и такое услышишь:
– Сука, Нюрка! Где тебя носит! Кишки вываливаются…
Только слова не важны. Мне главное услышать голос раненого, успеть до него добежать или доползти, чтобы помочь. И помогаю… Уж как могу – по мере сил и возможностей. А сил не так много. Вес мой всего три пуда. Ем вроде хорошо, но не поправляюсь. Потому как работа моя нервная и трудная. Взрослый человек очень тяжёлый. Дотащи-ка раненого мужика до безопасного места! Так всё, что есть внутри тебя – наружу вылезет. Не родить мне, наверное… Никогда. Если, конечно, доживу до своих родов.
Скоро утро. И будет наступление с нашей стороны. А мне не спится. Мысли нехорошие лезут в голову, что меня убьют или ранят, а помочь некому… Нас на батальон всего две санитарки осталось, да и от самого батальона меньше половины. Вот, если наши ребята возьмут сегодня высоту, то нам пришлют подкрепление, и тогда санитарок тоже прибавится. Веселее будет! Хотя, о войне так не говорят.
Надоели мужики: посекретничать не с кем. Уже в плечо Акимычу плакалась. Он на старого деда похож. Бородатый. Защитил меня как-то… От наших же! Молодые пристают, иногда не отбиться. Любиться хотят… А жаловаться стыдно. Тот, кто пожалеет, потом сам же тебя и домогается. Уступаешь… А что делать? Предупреждали нас девчонок о таких делах! Старшие товарищи предупреждали, когда на войну отправляли. Да и мама говорила, что я совсем ребёнок, мне рано воевать. Я не верила. Думала – здесь не до любви и желаний, здесь все мысли должны быть об одном: гнать врага с родной стороны! Оказалось, и на войне все всего хотят. А может эти желания ещё больше именно тут обостряются! Ведь сейчас ты жив, а через мгновение – неизвестно! Потому, когда пули не свистят, нет бомбёжки, и наступает временное затишье, то солдатики выпрашивают любовь и ласку у нас – санитарочек!