У Макса началась новая жизнь. В одночасье юноша вознёсся если не на самый верх иерархии обитателей подземелий, то достаточно высоко. Просторная комната в престижном районе, обставленная дорогущей мебелью из чистого дерева. Атланты крайне редко поднимались на поверхность: древесины мало, и позволить себе столы, стулья или кровати из неё могли только самые зажиточные горожане. Тот же дилохит вряд ли способен отложить из жалования достаточно средств на подобную роскошь, но ведь юноша – не обычный младший командир. Феодосия щёлкнула пальцами, и как мановению волшебника комнату обставили по высшему разряду. Понятно, возможности дочери правителя безграничны. Только после её негативной реакции на агоре, Макс ожидал чего угодно в свой адрес и отнюдь не благоволение и заботу. В крайнем случае формальное исполнение поручения архонта, но девушка расстаралась. До событий последних дней юноша ни разу не сталкивался с представителями правящего класса и не понимал: можно думать одно – делать другое, ненавидеть в душе – на публике хвалить, улыбаться в глаза и держать за спиной нож. Колонисты были прямодушнее, честнее.
Питание. Непонятную кашу и воду заменили салаты, мясные блюда и прохладительные напитки. Макс недоумевал, откуда такая дивная пища могла взяться в подземном городе, пока Феодосия во время очередной ознакомительной экскурсии не показала юноше скотные дворы и бесконечные вереницы теплиц, под каменными сводами которых добросовестно трудились атланты. Руководитель сельскохозяйственного сектора лично сопровождал гостей и подробно рассказывал, как производят продукты, перерабатывают отходы и рекультивируют почву, не забывая нахваливать грамотное правление архонта и непрерывно кланяться Феодосии. Большую часть технических подробностей Макс не понимал, а подобострастные речи, сознательно пропускал мимо ушей, из-за чего прогулка юноше очень быстро наскучила. Тем не менее до конца недели молодой человек побывал во многих частях подземного города, поражавшего размерами. Конечно, Макс видел в записях планету, с которой прибыли родители и довольно большие по меркам колонии населённые пункты, но проведя всю жизнь в маленьком посёлке, юноша не представлял, что города действительно столь огромны, а их обитатели могут запросто не знать друг друга в лицо!
По должности дилохиту полагался отряд из десяти бойцов. Когда юноша впервые увидел подчинённых в тренировочном зале, то чуть не прослезился: настолько те напомнили молодому человеку разведчиков. Он словно снова очутился в родном посёлке, дома, среди близких. Едва Феодосия и Макс вошли, солдаты прервали тренировку, выстроились в ряд и приветствовали командира. Все плечистые, крепкие люди, от двадцати до сорока лет, кроме одного – худого тинейджера со смазливым лицом. Макс узнал несколько позднее, тот, в отличие от остальных, не потомственный воин. Родители всю жизнь, как и предки, безупречно прислуживали семье архонта. Переход из категории слуг в военные не был чем-то из ряда вон, но, как правило, дети атлантов наследовали профессию родителей, и для её изменения требовалось определённое стечение обстоятельств или желание большого начальника. Мальчик единственный нарушил воинский этикет и, встав на колено, поцеловал руку бывшей госпожи. Феодосия в ответ одобрительно потрепала кучерявые вихры тинейджера.
Изнурительные тренировки стали тем, чего так не хватало Максу. Он не осознавал этого, пока снова не начал тягать железо и бороться врукопашную. Среди бойцов юноша был как рыба в воде. Окружающие казались ему такими же разведчиками, как он сам: сильными, смелыми, готовыми рискнуть жизнью, если того потребуют обстоятельства. После непрерывного потока сюрпризов, загадок и открытий, быть среди воинов Максу оказалось просто и приятно. Физические нагрузки доставляли наслаждение, а большинство упражнений давались легко. Неудивительно! Они не очень-то отличались от принятых у колонистов. Кроме фехтования. Разведчики не пользовались архаизмами вроде меча и щита. Подобное оружие давно покинуло арсеналы людей. Здесь же сталь в ходу. Максу пришлось старательно учиться. И это принесло массу удовольствия. Молодой человек целыми днями упражнялся в зале, отрабатывая движения, выпады, уколы, блокировку, контрудары, а солдаты с радостью помогали командиру, и вскоре Макс лучше многих обращался с отточенным клинком, чем немало гордился: ведь негоже начальнику хуже подчинённых знать работу?!
Вне зала солдаты держались несколько отстранённо от командира, неуклонно соблюдая социальную дистанцию, оттого юноша не сразу узнал: предшественник не ушёл на повышение или в отставку, а погиб в бою. Атланты воевали! Причём отнюдь не с машинами, встреч с которыми избегали, стараясь крайне редко появляться на поверхности. Война кипела под землёй. Макс не стал солдат подробно расспрашивать, дабы не упасть в глазах подчинённых из-за неосведомлённости, но записал на подкорку необходимость в кратчайшие сроки прояснить данный вопрос, тем более под рукой имелся неиссякаемый источник информации – Зоя.
Девушку юноша видел по-прежнему часто, только их встречи стали короткими и совсем иными. Долгие расспросы прекратились. Теперь она занималась с Максом лишь языком атлантов – Феодосия желала, дабы юноша свободно общался без малейшего акцента. Однако главное и неожиданное отличие заключалось в другом: Зоя отдалилась. Макс – господин, она – слуга. Девушка покорно, как следует представителю низшего класса, выполняла любые поручения, не поднимая глаз, без малейшего намёка на чувства. Юноша мог заговорить с ней о чём угодно, как и ранее взять за руку, дотронуться до плеча, и девушка не отстранилась бы, напротив, обрадовалась вниманию. Но наигранно! Любовь умерла. Макс не мог её воскресить.
В вопросе войны, несмотря на старания, Зоя мало чем помогла. Какие-то черви, мутанты, вековая вражда. Путаный рассказ, хоть и сопровождённый посещением дальнего тоннеля с зарешеченным в конце проходом. Юноша понял: путного от девушки не услышит и потребовал провести к отцу. Ведь кто, как не главный учёный в курсе происходящего?
Агазон помог охотно, даже включил несколько фильмов для большей наглядности. Атланты не выкапывали города в толще земли и скальных пород: не хватало времени. Они заняли пустующие пещеры и тоннели, прорытие местными крупными животными навроде червей, только размером в пяток машин. Правда, потом оказалось, у гигантов существует определённая социальная организация на уровне муравьёв, термитов или иных насекомых: есть королева, трутни, рабочие, солдаты. Последние и стали досаждать атлантам, пожирая людей, как мелких тварей, которыми огромные монстры питались ранее. К счастью, проблема фактически устранилась сама собой. Незадолго до бегства с поверхности, генетики атлантов настолько продвинулись в работе над человекообразными животными из фауны планеты, что те смогли освоить не только зачатки речи, но и примитивные технологии, навроде обработки камня или дерева, и даже создать нечто похожее на первобытное общество, под контролем людей, конечно. Вот этих-то животных – зоолов – атланты и расселили в тоннелях вокруг городов, создав своеобразную прослойку между разумным человеком и безмозглыми агрессивными червями.
Макс тут же вспомнил: его именно зоолом назвала Зоя при первой встрече. «Неужели за пару дней на вершине горы, я стал настолько похож на животное?» – подумал юноша. Ему сделалось не по себе.
Большинство проходов, ведущих из тоннелей в города, завалили. Оставшиеся закрыли прочными решётками, навроде той, что недавно показала Зоя, сохранив естественную циркуляцию воздуха. Только один вход оставили работоспособным, перекрыв железной дверью. Решётка там тоже есть. Через неё сбрасывают объедки, дабы немного подкормить зоолов, питающихся обычно кореньями, проросшими в подземелье, или жучками и прочими обитателями туннелей. Не брезгуют генетические мутанты и червями. Сказав об этом, Агазон поморщился и добавил:
– Сам всё увидишь. Ты же военный. Вскорости заступишь на пост у двери. Может, через решётку и зоолов, капающихся в дерьме, разглядишь. Но поверь мне, Макс, смотреть там не на что!
В заключение учёный поведал: люди помогают зоолам сдерживать червей, выполняя функцию заградотрядов. Иначе «защитники» трусливо разбегутся. Бывает, атланты погибают, а в последние несколько лет заметно чаще. Тут Агазон заговорил тише, словно боясь прослушки:
– Скажу больше, некоторые из нас. Учёных. На полном серьёзе обсуждают гипотезу: у червей произошёл качественный скачок в сознании, и они стали если не разумными, то весьма продвинулись по ступеням эволюции. Уж больно продуманными, со слов выживших очевидцев, стали атаки. Сам посуди. – отец Зои нажал кнопку и на потолок помещения спроецировалась карта, – Город. Территория зоолов. Такая она несколько лет назад. Вот граница десятилетней давности. Тут за столетие до сего дня. Очевидно, в последние годы, несмотря на усилия военных, черви стремительно отвоёвывают тоннели. Никто не считал зоолов, но полагаю, их популяция сократилась катастрофически. Мы проигрываем. – Агазон сделал паузу. – Но это секрет. Ничего подобного я не говорил и не показывал. За боевые действия отвечает стратег. Да продлят боги его жизнь!
Изображение карты погасло. Макс попрощался и вслед за Зоей побрёл домой, не глядя по сторонам. Общество атлантов больно. Пришёл юноша к такому печальному выводу. Социальное расслоение на две касты, глубочайшее презрение одних по отношению к другим. Абсолютная власть архонта, принимающего решения исходя не из общего блага, а по личным соображениям. Теперь ещё и зоолы – разумные животные, похожие на людей. Этих бедолаг фактически бросили на убой. И черви, всепожирающие твари, как птица на скале.
«Нет, – твёрдо решил Макс, – приводить сюда колонистов нельзя! Да и просить поддержки атлантов бессмысленно. Им самим нужна помощь. Вот только потомки древней расы этого не понимают, а вернее, не хотят знать. Как улитки укрылись в домиках. Ползут, куда говорят. А что в конце пути не ведают. Это – не люди. Куклы. Без чипов в головах, но суть та же».
***
На агоре шли выборы. Атланты определяли, кто будет возглавлять общество подземных жителей в последующие несколько лет. Кандидат один – действующий архонт Теламон.
Отец Феодосии, преисполненный достоинства, восседал за длинным и широким столом, благосклонно наблюдая за процессом волеизъявления народа. Традиционно голосовали лишь главы секторов, именно их в качестве представителей накануне выбрали подчинённые.
Макс, наряженный как франт, стоял подле Феодосии, ожидая, когда до них дойдёт очередь. Многочисленную свиту знатной дамы составляли сотрудники исследовательского сектора, включая Зою и Агазона. Посёлок колонистов, сколько помнил юноша, всегда возглавлял староста Андре, то есть смарвик Тантал, подчинивший людей, и выборов не проводилось. Теперь, пользуясь возможностью, молодой человек старался изо всех сил разглядеть, как должно работать свободное волеизъявление. Хотя безальтернативный кандидат и голосование только элиты, уже настраивало на пессимистический лад.
На столе стояли чаши с камнями двух цветов. Человек подходил, брал один и бросал в высокую амфору. Белый – в поддержку Теламона и продление его полномочий на посту архонта, чёрный – против.
Вперёд с высокоподнятой головой вышел Хектор, быстро взял камень, повернулся в сторону зала и под одобрительные возгласы нарочито медленно показал в руке белый камень. Стратег на мгновение задержался взглядом на Феодосии, и та тут же взяла Макса под локоть, а головку слегка наклонила в сторону юноши, всем видом убедительно показав близость. Стол стоял достаточно далеко, но молодой человек был готов поклясться, что расслышал как стратег, не переставая улыбаться, проскрежетал зубами. Девушка сразу раскусила поддержанный её отцом замысел Хектора и решила тоже сыграть в эту игру. Ей требовался любовник! Конечно, не настоящий для интимных встреч в полном уединении, а тот, кого можно демонстрировать назло «жениху», показывая тщетность его усилий. Никто в городе, находясь в здравом уме, не решился бы публично бросить перчатку стратегу. Для осуществления замысла требовался простачок, не ведающий происходящего. И выбор естественным образом пал на Макса. Юноша принял чувства Феодосии за чистую монету, особенно на фоне холодности Зои. Молодой человек охотно подыгрывал дочери архонта, единственно недоумевая, почему она наиболее соблазнительна и горяча на людях, а наедине держится на дистанции.
– Не вижу чёрных камней, – вытянув шею, дабы пристальнее рассмотреть стол, сказал Макс.
– Вон же чаша, – недовольно откликнулась Феодосия, ещё не отошедшая от удовлетворения, вызванного реакцией стратега.
– Где?
– С краю. Самая мелкая.
Юноша присмотрелся. Эту чашу он видел давно, хоть её заслоняли более большие с белыми камнями. Просто Макс по своей наивности ошибочно предполагал: ёмкости должны быть одинаковым для обоих цветов. Ведь не знаешь же заранее, как будут голосовать люди!
– Глупость какая-то, – простодушно удивился Макс, – а если понадобится много чёрных камней? За ними побегут, что ли?
– Зачем? – в свою очередь, без тени лукавства, удивилась Феодосия.
– Ну, как. Их всего несколько штук. «Представителей народа» заведомо больше. Могут закончиться.
Девушка рассмеялась, наивность дикаря поражала цивилизованного человека.
– Ты не понял. Я спросила, зачем кидать чёрные камни?
Юноша замялся. Образованная молодая женщина сморозила очевидную глупость, и Макс хотел как-то помягче ответить, дабы не выставить новую подругу полной дурой. Потому решил начать издалека:
– Если за архонта, то кидают белый камень. Верно?
– Так, – девушка кивнула.
– Если против – чёрный. Точно?
– Как это против? – недоумённо переспросила Феодосия, дикарь казался ей умнее, а сейчас тот задавал вопросы на уровне ребёнка или зоола, – Как можно быть против архонта?! Отец на протяжении десятков лет заботится о народе и процветании города! Совершенно невозможно!
– Погодь, ну чисто теоретически я же могу бросить чёрный камень, – упорно настаивал юноша.
– Нет. Ты не голосуешь.
Разговор напоминал диалог слепого с глухим.
– Давай зайдём с другого бока, – не унимался Макс, – допустим… – он посмотрел в сторону стола, где глава сектора обслуживания брал камень из чаши, – допустим, Зотикос бросит чёрный булыжник. Что будет?
– Толстяк так не поступит, – уверенно возразила Феодосия, – он не дурак и не предатель. Его семья отцу многим обязана.
– Ну а если…
– Никаких «если», – отрезала девушка.
– Неужели никто не голосовал против? – вздохнул Макс, – никогда? Вот так образцовые выборы!
Он полностью разочаровался в атлантах.
– Было дело, – неожиданно ответила Феодосия, – пришлая дрянь, мать этого ничтожества, – женщина кивнула в сторону Зои, – испоганила праздник чёрным камнем.
Макс посмотрел на девушку. Та вся сжалась, ожидая удара хозяйки, но Феодосии уже было не до неё:
– Хорош разглагольствовать! Моя очередь голосовать. Пошли!
Сектор двинулся в направлении стола, увлекая за собой Макса. Юный разведчик вспомнил, как, сидя посреди плато, думал, куда делся человек из капсулы корабля «15-10», и надеялся: тот спасся, спустился с горы. Член экипажа «Валькирии» добрался до подземного города! Теперь молодой человек это знал точно. Стало понятно, откуда атлантам ведом язык колонистов и почему на нём лучше всех говорит именно Зоя. Мать научила!
***
На должность архонта в очередной раз переизбрали Теламона. Атланты устроили пышные празднества. За время, прошедшее со дня выборов, Макс так и не успел пообщаться с Зоей, а ведь ему хотелось многое узнать о судьбе её матери. Юноша больше не ощущал бесконечного одиночества. Где-то рядом такой же колонист, как он. Однако Феодосия бесцеремонно заняла всё время Макса, таская новоиспечённого «любовника» повсюду, а в подготовке праздника она принимала наиболее активное участие.
День торжества настал, и Макс облегчённо вздохнул: понятно, сегодня ещё предстоит «помучиться», но завтра, точно, всё вернётся в нормальное русло. Снова наступит рутина, включая ежедневные занятия с Зоей языком атлантов, и юноша сможет расспросить девушку, а там, чем чёрт не шутит, найдёт её мать, вместе с женщиной разработает план побега из подземного города. Она же за годы пребывания здесь наверняка узнала все лазейки, ведущие наверх! И если не пойдёт сама, что вполне вероятно, то подскажет лучший способ покинуть «гостеприимных» хозяев.
Праздник подходил к концу. Финал – битва гладиаторов. Когда Макс впервые услышал, то подумал, что неверно понял, но сейчас, сидя с Феодосией и её свитой в амфитеатре на одном из первых рядов, мог наглядно убедиться: дело обстоит именно так – цивилизованные люди дружно собрались посмотреть на дикое зрелище далёкого прошлого, как два человека на потеху толпе, стараются убить друг друга. Впрочем, определённое отличие от древней забавы, всё же имелось: между собой на арене сражались зоолы, а значит, не люди. Схватка ближе к бою петухов или собак, но всё равно странное для нормального человека и кровавое зрелище, давным-давно забытое потомками землян.
Два бойца, одетые в шкуры каких-то зверей. На головах шлемы с плюмажем. Оружие – мечи, как у солдат, и такие же маленькие щиты. Видя зоолов впервые, Макс не мог не удивиться: те действительно разительно походили на людей. По крайней мере, структурой тела. Скорее всего, предки мутантов – приматы или даже тупиковая ветвь в развитии местного человекоподобного существа, типа неандертальца на Земле. Последнее предположение очень не понравилось Максу, ведь тогда получалось зоолы, с формальной точки зрения – люди или могли ими стать, не вмешайся атланты в естественный ход эволюции. Юноша хотел разглядеть лица бойцов, дабы проверить догадку, но это оказалось невозможно: шлемы полностью закрывали головы гладиаторов, не имелось даже прорезей для глаз. Зоолы слепы! Они сражались, используя лишь обострённый слух, а потому в амфитеатре стояла «гробовая» тишина, нарушаемая только звоном оружия.
Вдруг от мощного удара противника один из бойцов выронил меч, и клинок, брякнув, упал на мраморный пол арены.
– Всё, конец, – выдохнул Макс, тут же почувствовав недовольные взгляды и упрёки соседей по амфитеатру.
Феодосия крепко сжала руку юноши.
– Не мешай, – едва слышно прошипела женщина, – он знает, где меч. Гелиос – опытный воин. Хоть и не так физически развит, как другой.
Макс умолк. В помещении стало ещё тише. Молодому человеку казалось: он слышит тяжёлое дыхание гладиаторов и биение их сердец. Противники выжидали. Внезапно вооружённый боец сделал выпад. Даже юноша уловил свист клинка, а Гелиос и подавно. Гладиатор легко уклонился от смертоносного оружия, сделал кувырок и поднял меч. Мгновение спустя, он нанёс ответный удар, поразив противника в бедро. Первый боец упал, заливая кровью арену. Гелиос подскочил, поставил колено на грудь врага и, не раздумывая, вонзил клинок в тело соперника. Бой закончился. Зал взорвался восторженными овациями.
Праздник завершился. Усталый Макс, проводил Феодосию, добрёл до своей комнаты и без сил упал на кровать, заснув крепким сном.
Наутро юноша полностью восстановился и был готов действовать. После традиционной тренировки он покинул расположение подразделения и направился к амфитеатру. Хотя поиск матери Зои – первостепенная задача, но Максу хоть краем глаза хотелось успеть разглядеть вчерашнего зоола, победившего в бою. Того в награду должны накормить, залечить раны и вернуть домой примерно к середине дня. Юноша не хотел упустить единственной возможности посмотреть на существо вблизи при ярком освещении. Понятно, потом в тоннелях, он увидит множество мутантов, но в полумраке. А ночью все кошки серы.
Зоол сидел в дальнем углу клетки и что-то смачно жевал. Тень от здания почти полностью скрывала гладиатора. На свету лишь ноги. Лохматые, похожие на человеческие, только в многочисленных шрамах и с растопыренными пальцами, не знавшими обуви. Макс нервно ходил вдоль клетки, пытаясь рассмотреть поболее. Ничего не получалось, и юноша недовольно пыхтел. Внезапно животное бросило есть и произнесло:
– Да перестань мельтешить. Макс? Меня зовут Гелиос. Я тебя ждал.
Зверь положил фрукт обратно в миску и подвинулся ближе к решётке. Юноша увидел перед собой заросшее лицо, нечёсаные волосы и чёрную бороду. От неожиданности Макс отпрянул: мало того, что Гелиос свободно разговаривал на языке атлантов, так он мало чем от них отличался. Посади того же Теламона в клетку на пару лет, архонт наверняка будет выглядеть примерно как зоол. Без генов людей в их эволюции явно не обошлось.
– Возьми ящик справа. Садись. Поговорим. – уверенно сказал Гелиос, – ты пришёл с неба?
Макс машинально придвинул пустой контейнер к решётке.
– Не совсем, но можно и так сказать. Откуда меня знаешь? – спросил юноша, расположившись на импровизированном стуле, и внезапно осёкся от догадки: они никогда не встречались, и зоол не мог узнать Макса ни по звуку шагов или голосу, ни по запаху, а только…
– Да, ты прав, я не слепой и сносно вижу, – Гелиос протянул жилистую руку сквозь прутья, – будем знакомы?
– Конечно, – машинально согласиться Макс и пожал конечность зоола.
– Вот и славненько, – усмехнулся гладиатор.
На самом деле юноша уже не сомневался: перед ним вполне обычный человек, а не полудикое животное. Рассказ Гелиоса лишь подтвердил правоту предположения Макса. Дальние предки зоолов – бедняки, занимавшие на момент войны с машинами низшую ступень в иерархии общества атлантов. Им не досталось места в прекрасных городах с ограниченным жизненным пространством и ресурсами. Или звериное существование в тоннелях, или неминуемая смерть на поверхности. Люди выбрали первое. Архонты на протяжении веков обещали дать доступ в города, как только ситуация стабилизируется. Годы шли, ничего не менялось. Вероятно, правящую элиту устраивало такое положение дел. Со временем обещания забылись, а жителей тоннелей стали считать животным, даже теорию происхождения от зверей в результате искусственных мутаций придумали. Чушь, но сейчас воспринимаемая всеми, как правда. За столетия забыто всё. Зоолы не умеют ни читать, ни писать, произнести могут буквально несколько слов, предпочитая в общении между собой рычать, издавая примитивные звуки. Слепы, носят шкуры, едят коренья, мелких грызунов и по праздникам отбросы, кидаемые через решётку атлантами. Единственная работа – умирать за город, сражаясь с гигантскими червями при помощи заострённых железок, оторванных от каких-то древних приспособлений. Атлантам без разницы, сколько падёт в бою зоолов, главное – не допустить червей в город.
Гелиос вздохнул, а Макс не преминул воспользоваться паузой:
– Мы же с тобой нормально разговариваем, и ты видишь. Как-то не вяжется.
– Верно подметил, – живо откликнулся гладиатор, – зоол наполовину, мать – человек. Притом не атлант. Отсюда зрение и знания.
Новая ужасная догадка посетила Макса.