Нико ложится рядом, продолжая придерживать меня одной рукой, и пока его губы продолжают целовать мои, ловкие пальцы уже пробираются вниз и начинают играть с моей плотью. Пробегаются по члену заставляя меня выгибаться дугой.
Замираю на миг, а затем снова начинаю трепетать, но уже не пытаясь освободиться, а от невозможности терпеть эту пытку, становится так хорошо, что я ощущаю что-то такое, на грани эйфории. От умелых движений ладони по плоти и кажется, еще миг и я взорвусь, и станет совсем нереально хорошо. Так хорошо, что я наконец-то сдохну!
А потом его пальцы скользят к моей припухшей дырочке, и я вздрагиваю.
– Не трогай! У меня там теперь болит! – нервно вскрикиваю я, ощущая снова дискомфорт.
Чем больше меня отпускает алкогольное опьянение, тем больше я ощущаю, как у меня все болит. Меня словно переехал трактор.
Нико протягивает руку и берет бутыль с растительным маслом. Резким движением поворачивает меня на живот и грубо раздвигает ноги, пока я черепашкой барахтаюсь, пытаясь приподняться.
– Что? Нико, что ты опять делаешь?! – а вот это реально становится страшно. Он льет холодное масло между моих ягодиц и начинает смазывать мою дырочку.
Жаль, что он в аптеке не купил каких-нибудь мазей для заживления! Или какой-нибудь любой другой крем!
Его палец, щедро смазанный растительным маслом, осторожно проскальзывает внутрь. Удивительно, но его толстый палец не встречает сопротивления, а скользит внутри легко. Я не сопротивляюсь, исследуя свои ощущения в теле.
Нико слегка подтягивает меня за таз, вынуждая встать на колени, а затем продолжает свои манипуляции. Я представляю, насколько это выглядит со стороны унизительно, но не могу сопротивляться. Мужчина сгибает палец и нажимает внутри меня на какую-то точку, от чего у меня напрочь сносит башню.
Становится внезапно легко и приятно. Морщусь от саднящих ощущений у самого входа, но продолжаю терпеть эту унизительную пытку, а когда пытаюсь отстраниться, Нико второй рукой начинает ласкать мою плоть. Вот тут он окончательно меня добивает. Хочется плакать и ругаться матом, но я не могу отказаться. Какой же я идиот! Позволяю ему так с собой обращаться!
Почувствовав мою безвольность и согласие на все дальнейшие действия, Нико начинает проталкивать второй палец и мне становится ощутимо больно.
– Нико, не надо! Мне больно! – Я пытаюсь отпихнуть от себя его руку, ставшую чрезмерно настойчивой. Но мужчина не собирается сдаваться так быстро. Его рука перемещается на мои яички и слегка сжимает их, не больно, но довольно убедительно. Нико не может говорить, но может быстро дать понять, что он хочет.
Вот уже два пальца начинают двигаться, проникая все глубже и глубже, царапая меня изнутри и одаривая меня этой грубой лаской.
Я пытаюсь дернуться, чтобы избавиться от этого наглого вторжения, но Нико начинает сдавливать мои шарики и на этот раз, довольно больно.
– Отпусти, урод! Ты мне делаешь больно! – начинаю стонать от безысходности и страха, пока мой мучитель продолжает меня трахать пальцами, растягивая, и вероятнее всего, подготавливая меня к очередному акту насильственной любви.
Ощущаю как дрожат мои ноги, руками я вцепаюсь в подушку и утыкаюсь в нее лицом, чтобы Нико не видел мое красное от злости и смущения лицо.
Увидев, что я успокоился, он перемещает руку с яичек снова на член и начинает его ласкать. Терпеть боль в заднем проходе становится легче, а потом Нико нажимает куда-то внутри, и в следующую секунду по телу пробегает яркая волна возбуждения, заставляя меня несколько офигеть от самого себя. Не могу понять, мне что, это нравиться?
Нико повторяет и повторяет эти движения, а я ощущаю как лечу, сам не замечаю, как с громким стоном кончаю в его ладонь, позорно сотрясаясь всем телом и насаживаясь на его пальцы. Он вытаскивает из меня пальцы и отходит на несколько секунд. А потом в меня летит полотенце.
Вытираюсь и слышу его смех. Вот сука, еще и ржет надо мной!
– Ненавижу тебя! Ненавижу! – на моих глазах снова появляются слезы. – Лучше бы ты не возвращался из города! Жаль, что тебя там не поймали менты!
Он внезапно меняется в лице и хватает мой подбородок двумя пальцами. Точно такое же движение, как и у его брата в ту ночь аварии. Больно сдавив мою челюсть, он вынуждает посмотреть ему в глаза.
Лучше бы он этого не делал. Истинный облик зверя – сочетание грубости и мужественности – производит убийственно сексуальный эффект, я к своему ужасу обнаруживаю, что у меня опять ноет в паху, а плоть начинает просыпаться.
Нико смотрит грозно, но терпеливо, продолжая оставаться молчаливым и загадочным, а его соблазнительные нежные губы, сводят с ума – немыслимое противоречие.
Иногда мне кажется, что он читает мои мысли как открытую книгу. Видит, как мое тело реагирует и поэтому смеется надо мной. Игнорирует мои слова и сопротивление.
Его пристальный, изучающий взгляд смущает и пугает, вызывает противоречивые чувства.
Он садится на меня, перехватив за руки и прижав к бокам, обхватывая меня коленями, хотя в этом уже и нет никакого смысла. Я лежу неподвижно и устало смотрю на него.
Больше всего меня бесит, что он знает правду. Видит по моим глазам, что мне это все нравится. Он держит мои руки и пугает своим взглядом, а меня это все чертовски возбуждает. То, что он делает с моим телом, как унижает и заставляет подчиняться, уничтожает мою душу и заставляет желать чего-то большего.
Мне хочется утонуть в нем, но не с помощью его грубого метода. Хочется чего-то другого, более нежного и мягкого. Чего-то домашнего. Хочется просто прижаться к нему и уснуть в его объятиях, как мы это делали до этого много раз.
Умом я ненавижу его, но тело тянется к нему. А самое главное, я не могу позволить ему продолжать делать это со мной дальше. Если я дам слабину, он поймет, что мною можно манипулировать.
– Ты можешь насиловать меня, но с каждым разом я буду ненавидеть тебя за это еще больше и когда ты будешь спать, я тебя убью!
Смотрю ему в лицо и пытаюсь передать ему все свое презрение. Пусть мой член сейчас упирается в него, плевать. Я не позволю этому уроде сделать из меня свою бабу! Не позволю!
Его лицо снова меняется и в глазах вспыхивает огонь.
– Давай! Трахай меня! Можешь избить! Ты ведь этого хочешь?! – начинаю снова реветь и отталкивать его.
Он резко слезает с меня, а затем подхватывает на руки и ставит на ноги, слегка толкая в спину и давая понять, чтобы я оставил его.
Меня шатает. Все-таки, я не протрезвел до конца. Хотя голова довольно ясная. Отхожу от Нико и натягиваю на себя одежду. Сажусь на табурет. Холодно, сука. Дико холодно. Начинаю топить печь. Нико не реагирует, лежит с закрытыми глазами, прикрывшись до пояса одеялом.
Не знаю, что у меня было за помутнение рассудка. Но мне показалось, что более идеального момента уже не будет. Я подождал еще немного и взял нож.
Медленно, кажется, почти не дыша, я приближался к спящему Нико. Руки тряслись, про колени вообще молчу. Навис над моим насильником, приподняв руки с ножом на уровень плеча и, выдохнув, зажмуриваюсь, чтобы нанести удар.