После свидания с Ласситером Вивьен проводила большую часть своего свободного времени в личной гримерке Клаудии, избегая его звонков. Клаудия сама пряталась от посторонних глаз и допускала к себе только Вивьен. Итальянские члены съемочной группы стали обходить стороной закрытую дверь гримерки, уловив единственную женскую реакцию, которая могла их отпугнуть: необъяснимую самодостаточность. Леви сказал Вивьен, что мужчины на съемочной площадке начали за глаза называть двух женщин congrega[32] – ковеном. Как человек, который постоянно дает разные прозвища, Вивьен могла только посмеяться над этим мнением.
– С ним-то легко, это личная жизнь у него сложная, – призналась она однажды Клаудии.
– Эти две штуки обычно идут рука об руку. – Клаудия поднялась со своего места на диване рядом с Вивьен и присела к косметическому столику. Она задумчиво провела указательным пальцем правой руки по глубоким морщинкам в уголках рта. – Альберто переживает из-за этих морщинок. А мне они нравятся.
– Нравятся? – Вивьен была удивлена, учитывая, какое давление оказывает индустрия на женщин-кинозвезд.
– Мне тридцать один. Я все это видела, я во все это играла. – В устах любого другого эти слова прозвучали бы огромным преувеличением. – Хотя, может быть, не стоит далеко заходить с Ласситером.
– Я не буду. Да и не ищу ничего серьезного.
– Умно.
– А ты?
Актриса рассмеялась.
– О, я ищу что-то очень серьезное. – Клаудия достала салфетку из плексигласовой коробочки и энергично вытерла кораллово-розовую помаду с губ, как будто очень долго хотела от нее избавиться. – Послушай, сделай себе одолжение, забудь о синьоре Ласситере на один вечер. Ава вернулась из Испании без единого влюбленного тореадора и пригласила нас всех в «Бриктоп».
– Я думала, ты сторонишься ночной жизни.
Клаудия улыбнулась.
– Аве Гарднер никто не говорит «нет».
Благодаря общеизвестному списку клиентов, в который входили Коул Портер, Эрнест Хемингуэй и герцог и герцогиня Виндзорские, «Бриктоп» был обязательной достопримечательностью для любого голливудского таланта, проезжающего через город. Непринужденная обстановка клуба создавала приятный домашний уют с его сумеречностью времен сухого закона и американским джазом, который звучал до рассвета. Ада «Бриктоп» Смит, владелица, была бывшей артисткой водевилей и управляла подобными успешными заведениями в Париже и Мексике, прежде чем переехать в Рим в 1949 году.
Когда вошла съемочная группа Кертиса, все они выглядели немного потрепанными после долгих дней попыток спасти сценарий «Когда ничего не останется». На Клаудии было простое черное коктейльное платье, которое она в последнюю минуту одолжила в отделе костюмов. На Вивьен было такое же простое красное платье-футляр, а волосы она распустила по плечам в стиле своих молодых и модных маргуттских соседок.
Ада Смит, знаменитая владелица «Бриктопа», бросилась к группе, как только заметила Клаудию. Ада также была скромно одета в платье свободного кроя от «Молино», хотя дополнила его блестящим боа из перьев, которое игриво перекинула через плечо, приветствуя вновь прибывших. Первое, что Вивьен заметила в бизнесвумен средних лет, – это ее веснушки и рыжие волосы, которые, по слухам, достались ей в наследство от дедушки-рабовладельца ирландско-американского происхождения; второе – ее хриплый смех.
Ада провела группу к столику в передней части зала, куда Ава Гарднер – вечно опаздывающая, импульсивная и склонная к ночному общению («Чтобы жить ночью, нужен талант», – весело заявила она однажды) – распорядилась принести несколько бутылок шампанского «Пайпер-Хайдсик» для своих гостей в качестве извинения за опоздание. Пока суть да дело, мужчины открыли шампанское и закурили сигары из обширных запасов Кертиса.
– Даже по дороге в Неаполь, когда фрицы бомбили нас со всех сторон, он держал коробку в джипе, – рассказывал Леви сидящим за столом. – У нас продовольственные пайки кончились раньше, чем курево.
Дуглас глубоко затянулся кубинской сигарой и пожал плечами.
– Приоритеты.
Вивьен нравилось слушать, как режиссер и его команда вспоминают о своих армейских буднях. Они опустили все ужасные моменты и, казалось, только укрепились в этом опыте – в их устах это звучало почти весело. Она узнала тактику психологической защиты, но, по крайней мере, они выжили вместе. Война оставила ее без товарищей, без общих историй, которые она могла бы рассказать.
– Вы все были здесь? – спросила она мужчин, сидевших за столом.
– Так точно. А до этого некоторые из нас побывали на Сицилии и в Северной Африке. Живописный маршрут, – ухмыльнулся Кертис.
– Мой жених был в Ливии.
Мужчины побросали свои дела, чтобы послушать Вивьен.
– Он был схвачен в Тобруке и умер в здешнем лагере. Где-то здесь. – Вот, она произнесла это вслух. Значит, это должно было случиться – это должно было быть правдой.
Мужчины в ответ промолчали. Все эти письма, пересекающие Атлантический океан, маленькие пачки сигарет и шоколада в праздничные дни, шестнадцатимиллиметровые домашние фильмы с участием голливудских жен и детей, играющих в бассейне, – Вивьен знала, что теперь она олицетворяет для этих мужчин тот суровый факт, что некоторые мужья и отцы так и не вернулись домой.
Вивьен отвела взгляд и заметила, что Клаудия отказывается от выпивки. Она заявила, что отказалась от спиртного на время Великого поста, хотя этот религиозный сезон закончился неделю назад. К этому времени к ним присоединилась Бриктоп и тоже отказалась от шампанского и сигар.
– Бросила все это, – объяснила Ада сидящим за столом. – И секс тоже.
Клаудия громко рассмеялась, в то время как мужчины за столом сидели в ошеломленном молчании. Они разволновались еще больше, когда наконец появилась Ава Гарднер, просунув голову между Леви и другим сценаристом.
– Мисс Ада на разогреве? – спросила кинозвезда с широкой улыбкой, после чего игриво и заговорщицки подмигнула другим женщинам, сидящим напротив. На ней было эффектное платье с круглым вырезом и серебряными блестками – совсем не скромное, и все мужчины повскакивали со своих мест в жуткой спешке, чтобы освободить для нее место. Вивьен с удивлением наблюдала за происходящим, вспоминая недавний визит кардинала Маркетти в Teatro 5 и парусиновое кресло, появившееся из ниоткуда как раз вовремя, чтобы принять его впечатляющую фигуру.
Клаудия, Бриктоп и Ава немедленно вступили в оживленную беседу, оставив Вивьен развлекаться, изучая толпу и пытаясь разглядеть других знаменитых гостей. Через несколько секунд она заметила Анну Маньяни за одним столиком, а за другим – Орсона Уэллса, ужинавшего с удивительной молодой женщиной с не менее удивительным именем Эрта Китт. Вивьен всегда поражало, как кинозвезды вживую становятся еще ярче. Кертис как-то сказал ей, что, когда дело доходило до второстепенного кастинга, он предпочитал просто пройти мимо очереди претендентов за дверью своего кабинета. Он утверждал, что найти будущую кинозвезду не так уж и сложно. У самой Клаудии Джонс была только одна эпизодическая роль, прежде чем она получила главную роль в своем втором фильме.
Было уже далеко за полночь, и, хотя Вивьен привыкла задерживаться в студии допоздна, она не удержалась и посмотрела на свои часы от «Картье». В Риме ресторан «Бриктоп» часто был последней остановкой на вечер, которая начиналась со знаменитых фетучини Альфредо со сливками уже в десять вечера и заканчивалась всего за несколько часов до восхода солнца.
– Мисс Ада приглашает нас пополнить ее коллекцию в это утро, – неожиданно объявила Ава Гарднер. Благотворительные пожертвования «Бриктоп» стали легендой среди больниц, монастырей и сиротских приютов Рима. По ночам Ада собирала деньги и одежду у своих знаменитых покровителей, а затем каждое утро отправляла выручку в другое учреждение.
– Что за благотворительная акция на этот раз? – храбро спросила ее Ава. – Святая покровительница стареющих голливудских актрис?
– Небольшой танец на столе для каноссианок, per favore[33], – ни на секунду не задумавшись, ответила Бриктоп.
– Не зря тебя называют святой аферисткой. Ладно. – Ава встала. – Уберите все со стола, ребята.
Выйдя из «Бриктопа» в половине четвертого утра, Кертис, Леви и другие мужчины проводили Вивьен до ее квартиры. На следующий день все опоздали на работу, за исключением Клаудии, которая вообще не пришла. Однако это был первый такой случай, и Кертис не стал возмущаться. Последнее, что они слышали, – это то, что Клаудия помогла закрыть «Бриктоп» с очень энергичным Орсоном Уэллсом и очень уставшей Анной Маньяни, в то время как Ава Гарднер давно ушла. Несколько часов спустя фотограф запечатлел Клаудию, прогуливающуюся босиком по Виа Венето под руку с Адой, которая несла самое большое пожертвование, которое она когда-либо получала, исключительно благодаря несравненной силе танца Авы Гарднер на столе.