«Какое всё-таки у неё красивое лицо, – снова подумала Элис, невольно залюбовавшись ранней гостьей. – Если бы я была художником, я бы написала её портрет. Потому что такие мягкие и изящные черты сложно описать словами. Её облик словно сияет. Даже когда она взволнована и чувствует себя определённо неловко. Как, например, сейчас…»
Эля сама настояла, чтобы Арина зашла к ней домой.
Та позвонила с самого утра и слёзно просила встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Элис было ужасно лень куда-то тащиться в такой ранний час. Она едва проснулась и до сих пор тёрла глаза, пребывая в разобранном состоянии. Но и отказать девочке она не могла. Поэтому решение нашлось само собой.
– Приходи ко мне, – решительно заявила Эля и, не слушая невнятные возражения Арины, продиктовала адрес.
Накануне, после спасения, Эля передала совершенно деморализованную нападением девочку её родителям. А перед этим они с Ариной обменялись номерами телефонов.
В отличие от хозяйки гостья сейчас выглядела себе вполне бодрой, будто и не участвовала каких-то десять часов назад в страшной передряге. Одета она сегодня была скромно, но в то же время очень «приятно»: светлая футболка с коротким рукавом, джинсики в облипку; такая одежда выгодно подчеркивала стройную худощавую фигурку молоденькой девушки.
«В ранней юности душевные шрамы заживают быстро, – подумала Элис, продолжая разглядывать раннюю визитёршу. – Хотя, возможно, и оставляют след на всю жизнь».
– Тебя никогда не просили позировать для картины? – спросила Эля после обмена приветствиями.
– Н-нет. – Арина трогательно смутилась.
– Да расслабься ты, – улыбнулась Эля, взяла девочку за руку и повела на кухню. – Давай чего-нибудь жахнем запрещённого прямо с утра, – предложила она. – У меня половина торта киснет в холодильнике!
– Да я ж не за этим… – тихо проговорила Арина, послушно следуя за хозяйкой.
– А я – за этим! – безапелляционно заявила та. – Слушай, а может, тебе пива? Я, если что, не продавщица в супермаркете, паспорт не стану спрашивать.
– Так паспорта у меня нет, – наконец-то улыбнулась и гостья. – Ой, что я говорю! Паспорт есть, конечно, совершеннолетия нет, мне в магазине по закону не отпустят спиртное.
– И сколько тебе? – поинтересовалась Эля, извлекая из холодильника круглый поднос с полуразрушенными остатками торта.
– Семнадцать. – Арина пристроилась на краешек табуретки, стоящей перед кухонным столом.
– Семнадцать, – мечтательно повторила Элис, устраиваясь напротив. – Эх, – вздохнула она, – мой любимый возраст.
– Почему? – удивилась Арина.
– Да потому что в семнадцать у человека нет никакой ответственности. Он, можно сказать, почти свободен. Иди на все четыре стороны. Вся жизнь впереди. И можно представлять её себе такой, какой хочется. Потому что ты ещё не реализовала ни одну из своих возможностей. У тебя – абсолютная перспектива. И в поступках, и в мечтах, и в ожиданиях.
– Ну-у-у-у, – протянула Арина. – Свои проблемы и в таком возрасте имеются. И потом, вы же… э-э-э… ты же…
– Не записывай меня в бабки, – нахмурилась Эля. – Какая я тебе «вы»?
– Ладно, – тряхнула головой Арина. – Ты же тоже ещё очень молодая. Значит, и у тебя всё впереди. Зато тебе не надо ни перед кем отчитываться. Даже если ты делаешь что-то неправильно, с точки зрения других.
– Это так, – не стала спорить Элис. – Видимо, у тебя конфронтация с предками?
– Ну да. Они совершенно меня не понимают. Или не хотят понимать!
– Как это ново, – насмешливо фыркнула Эля. – Между прочим, то, о чём ты говоришь, – эволюция. Биология! Наука! Подростковые бунты – неизбежный процесс, способ оставить родителей и пойти своей дорогой. Даже через конфликт. Иначе мы бы сидели у родителей на шее всю жизнь.
– А у тебя таких проблем разве не было?
– У меня – нет. Потому что я детдомовская. И своих родителей не видела ни разу в жизни.
– Ой-ой, – испугалась Арина и прижала кулачки к груди. – Прости, пожалуйста, я же не знала!
– Да не парься, – махнула рукой Элис. – Ты-то тут при чём? Что-то у нас какие-то нудные старушечьи посиделки, тебе не кажется? Торту вон сие категорически не нравится, он тает на глазах. Так что клади себе в тарелку самый большой кусок.
– Всё-таки хоть убей, не понимаю, как ты там оказалась ночью. – Арина задумчиво покачала головой. – Если бы кто-то рассказал – не поверила бы. Реальная магия.
Девчонки после торта переместились в комнату и сейчас расположились на диване. Арина несколько раз пыталась начать проникновенную речь, сводящуюся к тому, что будет благодарна Эле всю свою оставшуюся жизнь и что готова ради неё на любые… и тэ дэ и тэ пэ. Но Элис неизменно гостью прерывала и заверяла, что в ночном происшествии с её стороны не произошло ничего такого уж выдающегося, и, чтобы закрыть вопрос, от спасённой достаточно простой человеческой благодарности.
– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»… – процитировала в ответ на реплику гостьи Эля. – Иногда колода тасуется действительно причудливо.
– Нет, – упрямо покачала головой Арина. – Ну как так? Ты ведь живёшь совсем в другой стороне!
– У меня есть один знакомый медиум в третьем поколении, – призналась Эля. – Так вот, она утверждает, что у меня критически понижен порог трансперсональной инвольтации.
– Чего-чего? – Обе изогнутые брови Арины поползли вверх.
– Короче говоря, я патологически подвержена к внешнему воздействию «тонкого» мира. Но так как сама толком не осознаю этого, информация поступает ко мне не всегда в понятном и читаемом виде. Но иногда я как бы слышу или вижу то, чего слышать и видеть никак не могу.
– Я поняла! – Арина радостно хлопнула себя по коленке. – Так, значит, там, в бутике, когда я тебя обзывала, то… Ёлки-палки! – Девочка посмотрела на Элис восторженно. – Так ты умеешь читать мысли?! Ничего себе!!!
– Э-э-э… – Эля предостерегающе подняла руку. – Па-а-а-апрашу в моём доме не выражаться! И вообще, это так не работает. Вернее, если и работает, то совсем не так!
– Не важно. – Глаза гостьи загорелись воодушевлением. – Слушай, а давай мы откроем какое-нибудь бюро предсказаний?! А я стану твоей верной помощницей, секретаршей, уборщицей, да хоть кем! Медиума этого твоего подключим консультантом!
– Не получится, – вздохнула Элис. – Вернее, открыть-то мы сможем, а вот предсказывать – нет. У меня, если специально захотеть, ничего не получается, такое уж дурацкое устройство организма. Мы тут с одним товарищем пытались детективное агентство организовать. Типа пришёл клиент, я его за руку взяла и сказала, что убийца – дворецкий.
– Не покатило? – погрустневшим голосом предположила Арина.
– Не-а… Так что пришлось мне «уволиться». Хотя Никита вроде там пока ещё окончательно не закрылся.
– Эх, как жалко. А я сейчас ищу чего-нибудь такого необычного, чем бы заняться. Из бутика же меня уволили. – Арина тоненько захихикала, видимо вспомнив «катастрофу». – Как мы с тобой тогда эпически навернулись!
– Да уж, – хмуро поддакнула Эля.
– Так вот, – продолжила гостья, – у родаков я не хочу одалживаться даже на еду! А ведь надо ещё квартиру снимать, с ними жить ни за что не буду, а из предыдущей хаты нас с Муськой, это моя подружка, попросили. Муська уже себе угол нашла, а я до сих пор – нет! А вообще я собираюсь в Москву ехать, буду в театральный поступать и на пробы ходить, вдруг в кино возьмут сниматься!
– Эх, молодость, молодость, – покачала головой Элис. – Планов громадье… если уж совсем некуда податься, можешь у меня пока перекантоваться…
– Ты что?! – округлила глаза Арина. – С ума сошла? Ни за что! Ещё и тебя стеснять. В однокомнатной квартире, с учётом того, что ты тут же и работаешь? Не-е-е-т! Абсолютно исключено! У меня железные принципы!
– Какая ты, Ришка-Аришка, темпераментная, – засмеялась Эля. – Вот же детская непосредственность!
– Какая есть! Но от принципов своих не отхожу! Да и к тому же не такая проблема – хату съёмную найти. Были бы бабки.
– Ну, давай вместе поищем, – предложила Эля. – Одна голова хорошо, а две-то всяко лучше. Да и безопаснее. А то с твоей склонностью к хождению в пьяном виде по заброшенным пустырям опять на какого-нибудь маньяка нарвёшься.
– Не нарвусь! У меня же теперь есть свой личный ангел-хранитель. – Арина благодарно улыбнулась. – Он же теперь меня не бросит?
– Не бросит, не бросит. – Эля улыбнулась в ответ.
– А зато потом, когда я стану известной актрисой, – Арина говорила очень вдохновенно и размашисто жестикулировала, – я сделаю тебя своим личным директором, и с твоими способностями мы взорвём весь этот чёртов мир!
– Ха-ха. – Эля теперь уже рассмеялась в голос. – Надежды вьюношей питают… Хотя с твоей красивой мордолизацией…
– Вот именно! У нас есть козыри в рукаве.
– Но ты сильно-то не размечтывайся, не побоюсь этого дикого слова. В облаках витать приятно, а по грешной земле ходить опасно, того и гляди об торчащую корягу запнёшься, если всё время вверх, в небо, смотреть будешь.
– Не… да я понимаю.
Арина некоторое время посидела молча, потом в порыве приобняла новую подругу за плечо и тихо проговорила:
– Спасибо тебе за то, что меня спасла…
– А когда можно прийти посмотреть? – поинтересовалась Эля в трубку. – Понятно, понятно… Как?.. А, ну отлично. Перед церковью направо? Да, не заблудимся… До встречи!
Элис нажала на отбой, а Арина, которая стояла рядом, предсказуемо поинтересовалась:
– Ну, что там?
– Да как будто всё в порядке, – задумчиво проговорила Эля. – И район приличный, и квартирка вроде по описанию ничего. Вот цена только почему-то ниже рынка, будто есть какой-то подвох…
– А твоя экстрасенсорная часть сознания что говорит?
– Экстрасенсорная часть сознания спит летаргическим сном. Так что придётся своими обычными человеческими силами обходиться.
– Ну и ладно, сходим да посмотрим, – беззаботно заметила Арина. – Ты быстренько мысли хозяйки прочитаешь, и всё станет ясно.
– Не делай из меня «людя икс», – посетовала ей Элис. – Я же тебе сто раз уже объясняла.
– Ладно, ладно, только не злись. Как там эту хозяйку-то зовут?
– Не знаю, Маргарита, наверное. Она почему-то просила называть её Марго.