Сквозь дрёму я услышал, как гомерически хохотали женщины в противоположном конце коридора. Их смех больше походил на кудахтанье кур. И я закудахтал, как курица. Иного развлечения в камере с двумя спящими близнецами не нашлось.
Всю ночь я не сомкнул глаз, считая минуты. Меня выпустили из камеры административного задержания ранним утром. Воздух был свежим после грозы. Как приятно после запаха тюремной плесени дышать чистейшим кислородом. Коля встречал меня у выхода. Он сконфуженно улыбался. А рядом с ним я заметил своего отца. Вид он имел мрачный, и я догадался, что меня ждёт взбучка.
– Доброе утро, – нарочито бодро поприветствовал Коля, пытаясь скрыть чувство вины.
– Доброе, – дружелюбно ответил я, и Коля рассмеялся. – Ты прав – дождь был. И гроза тоже.
Отец не проронил ни слова, но его угрюмое молчание было красноречивее громких фраз. После меня из здания дежурной части вышла Аделина. Её никто не ждал, и она обрадовалась этому. Очевидно, не хотела, чтобы знали, что она провела ночь в таком месте. Не оглянувшись, девушка побрела к автобусной остановке.
– Аделина, стой! – крикнул я, догоняя её.
Она обернулась и удивлённо посмотрела на меня.
– Устала?
И вдруг я почувствовал, что мне действительно небезразлично всё, что касается этой очаровательной девушки. Даже мятый кашемировый джемпер и жёваные брюки не портили её обаяния. Я не сомневался, что и сам выгляжу, как освобождённый арестант – неумытый, но счастливый, вдохнувший воздух свободы.
– Я никогда не устаю, – она обворожительно улыбнулась.
– Таким качеством я похвастаться не могу. Тебя подвезти? – я оглянулся и посмотрел на отца.
Александр Михайлович нервно расхаживал по тротуару, у нас определённо состоится неприятный разговор. Чувствуя витавшее напряжение, небритый Коля, в растянутом свитере и рваных джинсах, неловко мялся в стороне. Кроссовки с белой подошвой отчаянно напоминали о его бегстве.
– Нет, спасибо. Доберусь на автобусе до метро.
– Как тебя найти?
– У меня телефон разрядился.
– Мой тоже выключился.
Аделина достала из сумочки блокнот, ручку, быстро написала номер и, вырвав листок, протянула мне.
– Благодарю, я непременно позвоню, – пообещал я.
Она улыбнулась и, тихо попрощавшись, ушла. Я смотрел ей вслед, пока не услышал сердитый гудок. Отец нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. Я взглянул на маленький лист с заветными цифрами и, свернув пополам, положил в карман.
Когда я сел в машину, Коля поник.
– Обиделся? – виновато опустив глаза, спросил друг.
– Ты проклятое трепло! – бросил я в сердцах и усмехнулся.
Коля приободрился, поняв, что прощён.