Звонкая пощечина заставила меня рассмеяться. Ее глаза полыхнули от гнева. И тут она вырвалась. Ничего. Никуда она не денется.
Девушка посмотрела на меня испуганным взглядом и вскочила на подоконник.
Секунда, и окно оказалось открытым настежь. Ветер растрепал ее волосы и поднял ее юбку, обнажая очаровательные панталоны. За ее спиной виднелись снежные шапки гор.
– Зря, – произнес я, видя, как девица неловко покачнулась. – Не надо со мной играть в эти игры! Таким театром меня не проймешь!
Но она была настроена решительно. Ну что ж. Посмотрим. Сейчас разрыдается, шагнет обратно в комнату, но не тут то было!
Не успел я схватить ее, чтобы стащить обратно, как она шагнула в пропасть. Ее фигурка исчезла в тумане, а я выскочил следом, обращаясь в дракона.
Я спикировал вниз, в надежде, что успею поймать ее и подхватить. Сердце бешено стучало, крылья ловили потоки воздуха, а я врезался в туман, высматривая девушку.
– Еще и дергаться заставила!
Это была самая глубокая из всех пропастей, которую можно найти в этих горах. Когда-то давно в нее сбрасывали неугодных невест! Но эти варварские времена прошли, и девушки стали прыгать туда сами.
Сердце вздрогнуло, когда внутри всколыхнулись воспоминания о маме. В белом платье, в котором она выходила замуж, она стояла на подоконнике.
– Если истинная, то спасешь, – прошептала она, давясь от слез, шагнув вниз.
Я как раз вбежал в кабинет отца. Она шагнула вниз. Я бросился к окну с криком, но меня схватил Гийом, удержав: “Юный господин! Вы еще плохо летает! Вы только недавно обернулись. Разобьетесь сами!”.
Туман, который клубился, как сегодня, уже поглотил фигуру.
Я тряхнул головой, чтобы отогнать воспоминания о родителях.
“Где она?”, – стучало в голове, когда взмах моих крыльев всколыхнул белое марево, увязавшееся за мной словно дым.
Ни крика, ни вопля.
“Неужели и правда призрак” – подумал я, когда рассекал туман, в поисках ее тела.
До земли было далеко. И я спустился вниз, туда, куда не спускался никто кроме дракона.
Но и здесь, внизу, ее тела не было. Она словно растворилась в полете. Я поднял голову и посмотрел наверх. Словно и не бывало.
***
Я полулежал в кресле, слыша, как в комнату бочком входит Гийом. В его сморщенных руках был таз, в котором плавала тряпка. Я схватил тряпку и положил ее себе на голову.
– То есть, – послышался его скрипучий голос. – Вы ее облапали, поугрожали ей, а она бросилась в окно?
Я стиснул зубы, жалея, что рассказал об этом. Двумя пальцами я отлепил мерзкую тряпку, с которой все стекало по вискам, ото лба.
– Что думаешь? – произнес я, понимая, что когда брошенные любовницы желали мне девушку, которая однажды сведет меня с ума, они что-то не договаривали.
– Я думаю, – произнес Гийом, наливая мне чай с плавающей в нем ромашкой, – что она слишком хорошо воспитана. Редко сейчас встретишь девушку, которая считает себя обесчещенной, только потому, что кто-то потрогал содержимое ее корсета! Наверняка, она еще девственница!
Я отвернулся от чая, но Гийом был настойчив, вкладывая кружку мне в руки. Что происходит?
– Я понимаю, вы расстроены из-за того, что девушка, в ответ на ваши …назовем это словом “ухаживания”, решила покончить с собой, – произнес Гийом, снова пытаясь заставить меня выпить чаю. Я толкнул кружку локтем, едва не пролив.
– Я же говорил, что на меня ваша ромашка не действует! – рыкнул я. – Я – дракон! Она меня не успокоит!
– Зато она успокоит меня. Вы пьете, а успокаиваюсь я! – Гийом снова подсунул мне кружку. – Мне так спокойней, когда я знаю, что сделал все, что мог!
Я вздохнул, глядя на старого дворецкого. Что ж. Мне в пору вызывать целителей. Надо же! До сих пор поверить не могу, что она это сделала!
– Мне кажется, что с ней что-то не так, – заметил Гийом, пытаясь поменять компресс на моей голове. Он выжал его над тазиком, а я убрал со лба мокрые волосы. – Обычно девушки, когда вы нагло лезете им в корсет прыгают к вам в кровать. А тут, видимо, она просто перепутала!
– Перепутала? Окно и кровать? – зарычал я, уводя руку с тряпкой. – Совсем похоже!
– Значит, она плохо видит. Ну конечно же! Она – слепая! – кивнул дворецкий. – Не рассмотреть такого красавца, как вы, перепутать окно и кровать… Тут только слепая может. Я же говорил, что с ней что-то не так!
Гийом промолчал. Я уже знал, о чем он думает.
– Ты думаешь, это как-то связано? – спросил я, вспоминая безутешного отца.
– Мне жаль, что это вызвало у вас воспоминания о бедной вашей матушке, – произнес наконец старый дворецкий. – Она была светлым человеком. Я не знаю никого, кто бы вел себя со слугами так же, как она. Мне так жаль ее.
Я вспомнил, что хотел сделать! Точно!
– Гийом, где лежит ключ от ящика? – спросил я, видя как старик пустил слезу.
– От письменного стола? – вскинул седую бровь дворецкий. – Я его положил… Кажется… Вот!
Дворецкий достал ключ и положил мне его на руку. Я встал, на ходу скидывая тряпку.
– Раз уж это напомнило про матушку, то я бы кое-что проверил, – произнес я, вставляя магический ключ в замочную скважину. Ящик открылся, а в нем лежала аккуратная стопочка писем. Конверты были разорваны, а я достал одно из них и раскрыл. “Любовь моя… Мой виконт…” – прочитал я, пробегая глазами. На моем лице появилась улыбка. Я снова положил письма на место, сверху накидав несколько бумаг.
– Ключ я оставляю у себя, – оповестил я дворецкого, кладя ключ себе в карман. – В этом ящике можете не прибираться.
– Но ваш отец… – начал было Гийом.
– Я- не мой отец, – отрезал я. – Не напомнишь мне, когда свадьба лорда Ярдли? У меня тут есть для него подарок!
– Думаю, вам пришлют пригласительный, – произнес Гийом, поправляя статуэтки на каминной полке.
– Сомневаюсь. Пригласительный мне не понадобится, – усмехнулся я, проверяя ключ в кармане. – Где твой ромашковый чай? Я хочу, чтобы ты успокоился и послушал меня внимательно.