Девочку звали Саррой, она была дочерью очень богатых евреев. Кроме нее, было еще пять человек детей. Семья жила в провинции. Отец был крутого нрава, и дети его очень боялись, боялась его и жена.
Однажды отец вышел из дома, собираясь отправиться по какому-то делу, и, сунув руку в карман пиджака, вынул вчетверо сложенную бумагу.
– Эх, не хочется возвращаться! – сказал он. – Сарра, возьми этот документ, он очень важный, и отнеси в мой кабинет, – позвал он пробегавшую мимо него дочь. – Положи на письменный стол и придави книгой. Да не потеряй, а то голову оторву! – крикнул он вдогонку.
Сарра положила бумагу в карман платья и только было направилась к кабинету, как ее позвала старшая сестра посмотреть, какую ей подарил жених шляпку. Посмотрев подарок, Сарра увидела в окно, что во дворе собрались дети соседей и готовится интереснейшая игра. Забыв обо всем, она присоединилась к играющим. Бумага лежала в ее кармане, и она прыгала и играла до позднего вечера. Сброшенное ею на ночь платье горничная отнесла в стирку, а утром дала ей другое.
Садясь за чайный стол, отец удивленно спросил Сарру:
– Где та бумага, которую я тебе вчера дал? Только сейчас Сарра вспомнила о ней. Начались поиски, но Сарра хорошо знала, что они бесполезны: бумага была в кармане ее платья, и она ее не вынимала, а потом платье взяли в стирку. Несомненно, бумага размокла, и ее выбросили. Трясясь от страха, она во всем призналась отцу. Он посмотрел на нее и жестко сказал:
– Это был вексель на десять тысяч рублей. Через две недели я должен его опротестовать. Мне нет дела до того, что его нет, он должен быть. Достань где угодно… или…
Сарра закрыла глаза от ужаса. Отец никогда не грозил зря.
Начались дни бесцельных поисков и мук. Вначале этими поисками были заняты все в доме, но, поняв их бесполезность, – оставили. Сарра потеряла сон и аппетит. Она перестала играть с детьми, пряталась от всех в дальних уголках огромного сада.
Охотней всего она сидела в том месте, где их участок соприкасался с небольшим двором старой русской женщины. Та жила одна в бедной хибарке, хозяйства у нее не было, бегала только пестрая кошка и весело зеленел огород. Качали ветками три яблони, и пышно раскинулись кусты смородины. Женщина постоянно была занята делом на своем убогом дворе, но часто оставляла работу и, став во весь рост, молилась. Ее доброе лицо во время молитвы делалось еще добрее, часто слезы текли из глаз, она не замечала их, а только осеняла себя крестом. Сарра в заборную щель наблюдала за ней, и, когда женщина молилась, Сарре делалось вдруг легко и радостно и страх перед отцом уходил, но вот женщина кончала молитву, и снова страшные мысли овладевали Саррой, и она шла на речку искать на ее берегах место, откуда она бросится в воду.
Как-то, когда было особенно тяжело, Сарра пришла в заветный угол сада и, повторяя движения женщины, попробовала молиться сама. Она не знала, как это делать, и, неумело крестясь, твердила:
– Русский Бог, помоги мне.
Потом она начала ему жаловаться на свое несчастье и снова просила помочь. Так она начала делать каждый день, что, однако, не мешало ей продолжать ходить на речку, где она предполагала окончить свою жизнь, так как расправа отца была для нее страшнее смерти.
Прошло две недели. Наступило утро рокового дня. Сарра не спала ни одной минуты и, как только рассвело, она оделась, оглядела спавших с ней в одной комнате сестер и тихо вышла из дома.
Солнце только поднималось, во дворе не было ни души, в такую рань все еще спали. Последний раз оглянулась Сарра на родной богатый дом, на сад, на большой двор, весь в надворных постройках, и пошла к калитке. Отбросив засов, решительно взялась за ручку.
Что это? В ручку продета свернутая вчетверо бумага. Сарра вынула ее и машинально развернула. Вексель… Неужели это тот, что отец дал ей две недели тому назад?! Но ведь он размок в кармане ее платья и его выбросили! Как же он мог попасть сюда?
Забыв страх перед отцом, забыв все на свете, Сарра с криком бросилась в спальню родителей. Всклокоченный, еще не очнувшийся от сна, отец выхватил из ее рук бумагу.
– Вексель, тот самый вексель! – закричал он на весь дом. – Где ты его взяла?
Трясясь всем телом, Сарра рассказала. Отец опять принялся рассматривать документ. Все правильно, ни к чему нельзя придраться, только он чем-то неуловимым отличается от пропавшего: как будто другая бумага, иной почерк.
В доме все проснулись и сбежались в спальню, радостные и возбужденные. Только Сарра не радовалась со всеми. Новое чувство чего-то великого и непонятного переполняло ее душу. Она опять ушла в свой уголок в саду.
– Это сделал Ты, русский Бог, – шептала она, и ей не хотелось идти домой, а хотелось сидеть здесь в тишине и думать об этом необыкновенном Боге, Который пожалел ее и сотворил чудо.
Днем отец Сарры опротестовал вексель и получил деньги. В доме было весело и шумно.
После этого события Сарра очень изменилась. Она стала серьезнее, молчаливее. Мысль о русском Боге не давала покоя. Но она знала, что для того, чтобы стать к Нему ближе, надо креститься. Набравшись смелости, она пошла к священнику и попросила окрестить ее.
Священник отказался:
– Вы, барышня, еще несовершеннолетняя, и без согласия родителей я не имею права это сделать.
Рассерженная Сарра пошла к другому священнику и тоже получила отказ, отказал и третий.
Легко им было говорить – согласие родителей. Сарра прекрасно понимала, что если бы она заговорила об этом с ними, то в ответ последовали бы только проклятия. Отец и мать были ревностные евреи, дед был раввином. Семья родителей была одна из самых уважаемых и богатых в городе, отец постоянно жертвовал на синагогу, и в доме у них жили, строго выполняя все требования иудейской веры.
В волнениях и тайных молитвах к русскому Богу прошел год. От подруги Сарра узнала, что недалеко от их города есть женский монастырь.
– Поезжай туда и проси игумению, чтобы тебя окрестили, – советовала подружка.
Сарра решила идти на этот шаг и порвать все с семьей. «Мне скоро шестнадцать лет, я не ребенок, проживу как-нибудь, Бог поможет».
Собрав все свои деньги (отец давал иногда) и кое-какие вещи, Сарра ночью убежала на вокзал. Доехав до нужной ей станции (монастырь находился в нескольких километрах от железной дороги), Сарра пешком пошла в монастырь. Она боялась, что если начнет нанимать извозчика, то это обратит на нее внимание, а как пройти в обитель, подруга ей рассказала, так как не раз бывала там с бабушкой.
В пути Сарре повезло: попались богомолки, шедшие туда же, они ей указали и как пройти к матушке игумении.
С бьющимся сердцем переступила Сарра порог игуменских покоев. Молодая послушница, с любопытством оглядев ее, пошла доложить матушке.
От волнения Сарра не могла стоять.
– Боже, помоги! Боже, помоги! – шептала она, повернувшись лицом к образу.
Не слыхала она за своей молитвой, как открылась дверь, вошла матушка и, остановившись, принялась рассматривать пришедшую. Наконец, под ее пристальным взглядом Сарра обернулась, протянула ей руки и с плачем упала в ноги.
Долго разговаривала с ней игумения. Рассказ Сарры тронул ее чуткое сердце. Но самостоятельно решить вопрос о ее крещении она не могла. Оставив девушку в своих покоях, игумения немедленно поехала к епископу.
Епископ был горячий и решительный.
– Крестите, мать, девушку и оставляйте у себя, а то дома ее со свету сживут. Делайте всё без огласки. Если родные приедут, девушку не отдавайте, грозить станут – посылайте ко мне.
Так и сделали, как сказал владыка, и родным, когда они приехали за Саррой, ответили так, как было велено.
Прошли годы.
Сарра никуда не уезжала из приютившего ее монастыря, а вступила в число сестер обители и пошла трудным монашеским путем.
Умерла она схимонахиней (прожив в схиме много лет), передала этот рассказ одному священнику, который рассказал его моему знакомому, а тот – мне.