Экстрасенсорный салон Минервы Солей не мог похвастаться обилием света, зато щеголял тяжелыми портьерами, хрустальными шарами, картами Таро, тибетскими молитвенными флажками и статуэтками дюжины святых. Стены были увешаны изображениями ориша, бодхисатвы, каббалистического древа жизни и старыми мистическими фотографиями с призраками потерянных близких, просочившимися в кадр пятнами эктоплазмы. Вокруг неуловимым узором, над которым Минерва усердно трудилась, желтели ее снимки с кино- и телезвездами пятидесятых и шестидесятых годов. В счастливые дни она буквально чувствовала, как пространство излучает спокойную, но мощную духовную силу. А в дни похуже Минерве в основном казалось, что она работает на блошином рынке в палатке Злой ведьмы Запада. Но безделушки скрывали трещины и подтеки воды на штукатурке, потому оставалось только смириться с этой запылившейся необходимостью.
– Вы уже вошли в контакт? – спросила миссис Кэролайн Барнет. – Скотти здесь? Что он говорит?
«Вероятно: “Умолкни, старая карга”. Наверняка, умерев, он первым делом станцевал джигу».
– Он рядом, – произнесла Минерва тихим успокаивающим голосом. – Я его вижу.
– Ох, хорошо. Спросите, что мне делать с драгоценностями из банковской ячейки? Там кольца с бриллиантами, жемчужные ожерелья… Он ведь не украл их, правда? Он обещал, что завяжет.
– Вот ведь болтушка, – хмыкнул Дросс, проводник Минервы по миру духов и единственный мертвец, которого она могла выносить.
Все общение проходило в ее голове.
– Может, уже сообщить что-нибудь полезное? – мысленно откликнулась Минерва. – От миссис Мафусаил у меня сыпь.
– Я в процессе. Скотти уже не так резв, как прежде. Да и я, если задуматься, тоже.
– Хватит ныть. Нам нужна эта работа.
– Не нервничай. Я… Погоди. Вот и он.
– Хвала тебе, гребаный Иисус, – забывшись, прошептала Минерва.
– Но Скотти еврей, – озадачилась миссис Барнет. – И атеист. Зачем вы беседуете с Иисусом?
Дросс в голове хохотнул.
«Вот же повезло. У старушенции слух как у эрдельтерьера».
– Не с Иисусом, – ответила Минерва. С Иисом. Да, его зовут Иис Ус. Старый римлянин, дух-проводник. Очень могущественный. Очень мудрый.
– Ох, божечки! Вы стольких людей знаете. Это, должно быть, так увлекательно!
– Все равно что ядром вылететь из спиритической пушки прямиком в ангельскую сеть.
– Ох, божечки.
Дросс снова хохотнул, а потом вдруг закашлялся. Минерва никогда прежде не слышала, чтобы призрак кашлял. Не будь она занята, пытаясь осчастливить неугомонную старуху, непременно бы задала ему парочку вопросов.
– Передавай. Скотти говорит: «Чего ей надо?», – сообщил Дросс. – И еще: «О боже, я не могу ее заткнуть? Даже отсюда?»
– Скотти говорит, что любит вас и скучает.
– Правда? – усомнилась миссис Барнет. – При жизни он никогда такого не говорил.
Минерва глубокомысленно кивнула:
– Смерть в силах раскрыть людям глаза на их истинные чувства.
– Спросите его о драгоценностях. Они меня нервируют. Я подумала было показать их оценщику, но решила, что это неразумно, учитывая прошлое Скотти.
– Я спрошу.
– Он хочет, чтобы она ушла, – передал Дросс. – Завывает тут будь здоров.
– Еще уточните у него, где гарантия на кондиционер, – добавила миссис Барнет. – В шкафчике с бумагами я не нашла.
«Пусть все получится, или сразу убейте меня», – подумала Минерва.
– А по мне, она милая, – протянул Дросс. – Скажи ей, что она милая.
– Слушай, мне нужны эти цацки, но надо убедить ее, что это идея Скотти, – мысленно проворчала Минерва.
– Эй. Мы этим уже пятьдесят лет промышляем. Да я такие аферы знаю от и до.
Она уже собиралась рявкнуть, чтобы он пошевеливал своей эктоплазматической задницей, как Дросс снова закашлялся.
– А Ягодка с ним? – спросила миссис Баннер. – Она любила свернуться калачиком у Скотти на коленях.
– Хм-м-м, – промычала Минерва, мысленно обращаясь к Дроссу: – Быстро спроси его про Ягодку. Мне нужно сказать миссис Побрякушки хоть что-то дельное.
– С Ягодкой все чудесно, – откликнулся призрак. – Бегает и облаивает ангелов в небесном собачьем парке.
– Ваша собачка с ним, все хорошо, – ободряюще улыбнулась Минерва.
Миссис Барнет смерила ее насмешливым взглядом:
– Ягодкой звали нашу кошку.
– Да ладно? – удивился Дросс. – Погоди.
И исчез, оставив в голове Минервы лишь гулкую тревогу. Впрочем, за годы практики с ней и не такие казусы случались. Справится.
– Я имела в виду не вашу собаку, а собаку Скотти. Он приручил бродяжку на небесах.
– У Скотти была аллергия на собак. Он их ненавидел. Мне пришлось везти его в больницу, когда соседский шпиц едва коснулся его ноги.
– Но теперь он их полюбил, – с надеждой произнесла Минерва. – И Ягодка с ними. Они играют вместе.
Миссис Барнет прищурилась:
– Ягодка ненавидела собак даже сильнее, чем Скотти.
«Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт».
Когда в голове Минервы снова появился Дросс, она могла поклясться, что он запыхался.
– Понял, в чем дело. Только не сердись.
– Так что там с гарантией? – напомнила миссис Барнет.
– Похоже, это не тот Скотт Барнет, – заявил Дросс.
Смятение Минервы росло вширь, словно испуганный иглобрюх.
– Забавно, если вдуматься, – промямлил Дросс. – Как в анекдоте: сколько Скоттов Барнетов могут быть женаты на Кэролайн? Что ж, как минимум два.
– Спроси, знает ли он что-нибудь о кондиционере и драгоценностях, – велела Минерва.
– Я мигом.
– Да уж поспеши.
– Ну так? – поторопила миссис Барнет. – Он что-нибудь говорит?
– Одну минуту. Он вспоминает. Порой земные материи ускользают от призрачного разума, особенно когда человек мертв так долго.
– Прошло всего две недели.
– Для призрака это долгий срок.
– Неужели? – раздраженно и мрачно поинтересовалась миссис Барнет.
Иглобрюх смятения Минервы превратился в акулу-молот чистого ужаса.
– Итак. Я проверил. Он никогда ничего не крал, – сообщил Дросс. – Сомневаюсь, что он хоть раз был достаточно трезв для любого дельца. Это просто пьяница, который только и хочет резаться в карты с приятелями.
– За шкафом проверяли? – спросила Минерва. – Скотти считает, что гарантия могла завалиться…
– Первым делом там искала.
– Что ж, думаю, вы должны принести мне драгоценности для обряда духовного очищения…
Миссис Барнет вскочила на ноги:
– Так и знала! Ты ведь с самого начала только к этому и вела, мошенница.
– Нет. Вы не поняли. Я не мошенница, – заверила Минерва. – Я прямо сейчас общаюсь с мертвыми.
– Ни с кем ты не общаешься, – фыркнула миссис Барнет, хватая сумочку.
– Я экстрасенс. С духом-проводником и…
– Экстрасенс? И мысли читать умеешь?
– О! Я умею, я, помнишь? Быстрей, говори ей «да», – затараторил Дросс.
– Разумеется, – кивнула Минерва. – Спросите о чем угодно.
– Мое второе имя, любимое блюдо и число, о котором я сейчас думаю?
– Аннет, пицца и семь, – отозвался Дросс.
– Аннет, пицца и семь, – повторила Минерва.
– Луиза, тайский жареный рис и четыре, – отчеканила миссис Барнет.
– Ух ты. Сначала не тот призрак, теперь это. Сегодня явно не мой день. – Дросс снова зашелся в приступе кашля.
А Минерва разом избавилась и от смятения, и от страха, и прочих чувств. В прежние времена все было иначе. Лимузины. Элитные вечеринки. Приглашения на кинопремьеры. Стив Маккуин и Элизабет Тейлор никогда не спрашивали у нее о гарантиях на кондиционер. Почему же теперь, в ее-то возрасте, Минерве приходится иметь дело с таким дерьмом?
– Давайте начистоту, миссис Барнет, – вздохнула она. – Когда женщина находит неизвестные драгоценности в депозитном сейфе мертвого мужа, можете не сомневаться, они краденые. Точка. Все. Конец предложения. Но я знаю людей, для которых это не проблема…
– Значит, дело все же в них? В драгоценностях?
– Почти, – устало отозвалась Минерва.
Миссис Барнет пересекла комнату и настежь распахнула дверь. В гостиную тут же ворвались ослепительные лучи солнца, озарявшего ЭлЭй. Минерва подняла ладонь, защищая глаза.
– Так что скажете, миссис Барнет? Могу назначить встречу на завтра.
Гостья казалась размытым пятном на свету.
– Мне следует позвонить в полицию, прохиндейка, – обронила она, а затем вышла и растворилась в солнечном сиянии, точно призрак.
– Да иди ты в задницу, – буркнула Минерва.
– Ну, как-то грубовато, – заметил Дросс. – Не считаешь?
Минерва промолчала.
– Ой, ну не бузи. Слушай, мне правда жаль. Просто в последнее время стало совсем сложно.
– Что именно?
– Все. Мистификация. Обман. Аферы. Старые добрые подмены.
– Нам ведь не всегда приходилось обманывать, правда? Мы передавали людям великие духовные истины.
– Ну, мы говорили, выстрелит ли их фильм и трахаются ли их жены на стороне, но да, то была великая истина, ни капли лжи.
– Хорошие времена, – вздохнула Минерва.
– Мы были великолепны, но… – Снова кашель. – Теперь мы оба не те, что прежде.
– К чему ты клонишь?
– Я подумываю о том, чтобы повесить шпоры духа-проводника на гвоздь и уйти на покой.
– Ты призрак. Куда тебе уходить?
– Призраки не люди, что ли? Они все время уходят в отставку.
– И чем занимаются?
– Призрачными делами. Тебе не понять.
К Минерве вновь вернулся страх, на сей раз промаршировав по душе железными сапогами.
– Ты серьезно?
– Увы, – прохрипел Дросс. – Слушай, мы неплохо повеселились…
– Лучше помолчи, – перебила Минерва. – Говоришь, как Карл, когда вручал мне бумаги о разводе.
– Ой. Прости.
– Мне просто нужно провернуть одно дельце покрупнее. Задержись еще немного.
– Не могу, Минерва, – тихо произнес Дросс. – Мне пора.
– Ну хоть лотерейный номер на прощанье назовешь?
– Я даже не смог отличить тайский жареный рис от пиццы в мыслях старухи. Думаешь, я угадаю выигрышный номер?
– А лошадь? Я достану программу скачек!
– Прощай, Минерва.
– Стой…
Там, где обычно обитал Дросс, в голове образовалась пустота.
Минерва подошла к двери, закрыла ее на замок. Затем достала из жестянки на алтаре Санта Муэрте7 толстый косяк и прикурила от свечи со Святым Иудой на одной стороне и портретом Кита Ричардса на другой.
– Хорошего дня, мальчики.
Следующие полчаса Минерва дымила, пытаясь насладиться воспоминаниями о более счастливых, более прибыльных временах, но мысли упорно текли в другом направлении. «А всё эти современные звезды», – думала она. Все вдруг ударились в веганство. Все занимались йогой. Или бегали к шарлатанам из Беверли-Хиллз, вываливая тысячи долларов за клизму высшего разряда. А если кто-то все же появлялся в салоне по пьяному совету какой-нибудь ископаемой звезды, такой же старой и вышедшей в тираж, как сама Минерва, то всегда приходил с компанией. Они дружно гоготали и не слушали, что говорят карты или хрустальный шар. Хотя Дросс таких, конечно, любил. Нелепый ублюдок! Впрочем, пусть детишки смеялись, но платили хорошо, потому Минерва исправно изображала провидицу.