– Ты закончила? – смотрю на практически нетронутое мороженое.
Перед этим два блюда унесли в подобном состоянии.
– Да, – выдыхает Полина и зачем-то прячет руки под стол. – Я нервничаю и хочу, чтобы это быстрее закончилось, – выпаливает так, словно долго держала эти мысли в себе.
Я напрягаюсь. Отстраненно отмечаю, как раздувшиеся мускулы натягивают рубашку.
– Закончилось что? – уточняю выдержанно.
– Этот… – шепчет Полина и срывается. Совершив глубокий вдох, делает новую попытку: – Этот разговор. Все наши беседы будут такими неловкими?
Некоторое время я просто не знаю, что ответить. Изучаю ее лицо, смотрю в глаза – можно сказать, по привычке. Пытаюсь разгадать причины нервозности.
– Что заставляет тебя испытывать неловкость?
– Ты, – незамедлительно отзывается Полина.
– Чем именно?
– Собой, – сечет таким тоном, будто все очевидно, и это я странные вопросы задаю. – Присутствием, взглядом, какими-то требованиями…
В этот момент у меня возникает весьма непривычное чувство. Растерянность. Пытаюсь, конечно, понять, что именно делаю не так. И осознаю, что попросту не знаю, как еще можно поступить.
– Не присутствовать и не смотреть я не могу, – заключаю коротко. – Ты должна ко мне привыкнуть.
– Я привыкшая к тебе, Миша. Просто… После того, как ты сделал мне предложение, наши отношения стали совсем другими. Вроде ничего и не происходит, но я… Я будто непрерывно в напряжении нахожусь. И никак не могу к этому адаптироваться. А ты, ко всему, еще и постоянно давишь на меня.
– Я не давлю, – отражаю ровным тоном.
– Давишь, – заверяет Полина, явно находясь на эмоциях. – Еще как давишь!
Я же, действуя на инстинктах, выкатываю неоправданно жестко:
– И что теперь?
Выход ищу не в том, что я должен меняться. А в том, что ей бы следовало адаптироваться быстрее. Просто потому что с ее стороны этот процесс все еще возможен и при этом менее энергозатратен.
– Вчера, когда ты обмолвился о правилах, я подумала и приготовила свои условия, – сообщает принцесса все так же взволнованно. – Точнее, условие только одно.
– Хорошо. Озвучивай.
– Никаких правил не будет – вот мое условие.
– Не понял, – грубовато тяну я.
В самом деле, конкретно подвисаю.
– Я приняла твое предложение и твое желание сразу же завести ребенка. На этом все, – звучит Аравина сейчас весьма уверенно. Должен признать, такая позиция вызывает удивление. И, безусловно, уважение. – Больше никаких правил. Я не буду облегчать тебе задачу. Ориентируйся так же, как и я – на ходу.
Не успеваю анализировать все, что чувствую. А чувствую непривычно много. В какой-то крохотной точке за грудиной вспыхивает жар и стремительно распространяется по всему периметру. За ребрами какие-то спазмы, странная пульсация и даже зуд возникают, пока я, вроде как все так же спокойно, смотрю на Полину.
– Какую задачу?
Краснеет, прежде чем дает ответ.
– Влюбиться в меня.
От неожиданности замираю. Полностью цепенею, в надежде, что это упростит и ускорит понимание. Но вместо этого развивается стойкое ощущение, что сознание меня покинуло вначале этой беседы.
– И еще, – добивает Полина. – Я решила, что до свадьбы уеду.
Это уже вконец зашквар.
– Куда уедешь? – тем же ровным тоном уточняю я.
Взгляд увожу впервые с момента нашей беседы. Даю себе время остыть и подумать. Но в реальности это оказывается не так уж и просто.
Что, мать вашу, вообще происходит?
– Мы с Мирой давно планировали, что сразу после моего восемнадцатилетия куда-нибудь вместе поедем. Скорее всего, даже несколько стран посетим. И я вчера подумала… Откладывать нельзя. Если мы поженимся, возможно, это будет мое единственное путешествие без семьи.
Именно эти слова рождают настоящее кипучее варево в моей груди. Долго молчу, только чтобы подавить и не выдать чего-нибудь лишнего.
– Ты не можешь мне запретить, – задушенно тарахтит Полина, когда пауза чересчур затягивается. – Я имею право отдохнуть, подумать, собраться с силами, как-то настроиться… Ты сам признал, что отбираешь у меня… все, – выдыхает с нарастающей паникой. – Я должна свыкнуться, подготовиться… Я просто…
– Давай так, – обрывая этот поток, делаю знак официанту. – Принесите девушке воды, – коротко прошу, толком не взглянув на подошедшего парня. Фокусируюсь на Полине исключительно. И едва официант уходит, слегка усиливая давление, даю добро на своих условиях: – Ты поедешь. Через две недели.
– Почему через две? Что сейчас?
– Будешь приходить в зал, ресторан, парк, ко мне домой, – перебираю места без определенного плана. – Везде, куда я скажу.
Полина хмыкает и качает головой.
– Куда ты скажешь… – повторяет с каким-то недовольством. – В чем твоя проблема, Тихомиров? Почему ты не говоришь «будем встречаться», а используешь этот повелительный тон с односторонней формой глагола «будешь»?
Подоспевший с водой официант и Полинины неспешные глотки дают мне лишних полминуты форы, чтобы осмыслить ее слова и сформировать какой-то ответ.
– Не потому что хочу как-то обидеть, принцесса, – считаю самым главным донести именно это. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
Полина замирает. Кажется, умышленно тормозит какие-то процессы в себе. Я не свожу взгляда в надежде, что она все-таки расколется.
И это происходит.
– Как ты ко мне относишься? – выпаливает, краснея.
– Очевидно, что у меня к тебе полный набор, – выговариваю я, не сбиваясь с ритма. – Я на тебе женюсь и хочу, чтобы ты стала матерью моих детей, – выдаю основные аргументы.
Но Полине, судя по реакции, мой ответ по вкусу не приходится.
– Что не так? – спрашиваю прямо.
Ходить кругами – не мое. Предпочитаю говорить, как есть.
– Ничего, – бормочет она, опуская взгляд. – Просто… Просто это не то, что я хотела услышать.
– Скажи, что хотела, – прошу, возможно, слишком требовательно.
Она лишь мотает головой. Даже взгляд не поднимает.
– Давай пойдем уже… Пожалуйста… Я устала.
Дорога домой проходит в молчании, что со стороны Полины непривычно. Раньше она всегда болтала без остановок. Не нужно было поддерживать диалог, она сама справлялась. Почему же сейчас возникло это дикое напряжение? Что не так, блядь?
Во дворе дома принцесса явно сбежать пытается. Только запутывается в подоле платья, едва успеваю поймать.
– Ты со шлейфом хорошо подумала? – шучу, чтобы как-то сбить накал.
И снова мимо. Не улыбается принцесса. Даже отвечать не утруждается.
Сцепляя зубы, увлекаю ее в сторону того самого сада, где чуть больше недели назад сделал предложение.
Полина заметно нервничает, но не протестует. Ждет, что что-то скажу. Я собираюсь. Но едва припираю ее к металлической конструкции, между нами скользит темнота. Дыхание смешивается и как будто нагревается. Запах ее все внутри разбивает. Оставшееся пространство сотрясает острыми и яркими разрядами электричества. Мир до размера ее дрожащих губ сужается.
– Не надо… – эта растерянная просьба звучит, как стон.
И я, вытесняя остатки раскаленного воздуха, впиваюсь ртом в ее губы.