– Это тебе Миша такое кольцо подарил? – спрашивает мама за завтраком.
Все замирают. Резко прекращаются разговоры, и обрывается звон столовых приборов. Моя рука так же зависает в воздухе, не дотянувшись до корзинки с хлебом.
«Черт возьми…»
Изысканное платиновое кольцо с аккуратным бриллиантом вдруг ощущается непосильно тяжелым. И как я ни пытаюсь выдерживать невозмутимость, буквально сразу же проваливаюсь – щеки заливает жаром.
– Угу. Миша, – бросаю как можно беспечнее и хватаю, наконец, из корзинки пухлую горбушку.
Тишина продолжает висеть. Я делаю вид, что не замечаю. Под тем же пристальным вниманием принимаюсь нервно размазывать по хлебу масло.
– Очень похоже на помолвочное.
«Как всегда, в точку, тетя Юля!»
Только Саульская прямо озвучивает то, что другие, в силу каких-то факторов, не сразу решаются высказать.
– Не наше дело, мурка, – приходит на выручку муж приморской владычицы – дядя Рома.
– Как не наше?
– Юля, придет время, нам сообщат.
– Точно! Как Катюха Рейнер, штампом в сторис маякнет, – вспоминает Саульская.
Рейнеры переглядываются и смеются, а дядя Рома поджимает губы и как-то интересно закатывает глаза. Снисходительно и абсолютно спокойно. Думаю, потому что сил на свою мурку у Бога ему поздно просить. Он ее обожает! И новый взгляд, брошенный на жену, это подтверждает.
– Ну, отлично же все получилось. Порядок, – подытоживает Саульский.
Тетя Юля экспрессивно цокает языком.
Я уже жую, чтобы как-то себя занять и скрыть неловкость, но умудряюсь в процессе хохотнуть. Не знаю, как не давлюсь. На маму с папой смотреть боюсь. Хорошо, что Тихомировых нет. Иначе я бы точно раскололась. А Миша велел держать язык за зубами. Пока никому ничего не сообщать. Сказал, что нам нужно встретиться сегодня и перво-наперво все обсудить между собой. А потом уже будем радовать родню.
«Ух, Божечки…»
Не представляю, как такое вывалить! Мне только четыре дня, как исполнилось восемнадцать, и на самом деле все до сих пор относятся ко мне как к ребенку. Их стараниями в этой атмосфере и я себя таковой ощущаю. Кажется, если скажу про замужество, будет выглядеть, как шутка.
До слез, блин.
Конечно же, ни в одних своих самых смелых мечтах я не представляла, что на свой восемнадцатый день рождения получу помолвочное кольцо. Я не хотела замуж! Даже не думала об этом. Но как я могу отказать Мише Тихомирову? Никак!
Папа с мамой точно сойдут с ума! Ой, что будет! Какая свадьба? Восемнадцать лет! Вся жизнь впереди. И возможностей миллион. Папа хотел, чтобы я реализовалась в выбранной сфере, а мама – чтобы поездила по миру.
Да я уже налеталась, Господи! С Мишей еще не раз полечу. И с дипломом успею все.
– Полин, – осторожно тянет мама, и мне приходится на нее взглянуть. Лицо охватывает новый приступ жара. Кажется, что мамочка видит меня насквозь, хоть и старается осторожничать. – Так это правда помолв…
– Конечно, нет! Просто кольцо! – выпаливаю, прежде чем она успевает закончить. Так стыдно и страшно отчего-то становится. Грудь сотрясает дрожь. Щеки до покалывания горят. Но я продолжаю тараторить: – Миша всегда дарит мне ювелирку. Полшкатулки от него, мам!
– Но колец не было.
– Хм… – хмыкаю легкомысленно. – Просто Миша все остальное уже перебрал. Пришло время колец. Через пару лет буду вся такая в кольцах на каждый палец, – предполагаю шутки ради. – Даже на ногах!
Мама смеется. Наконец, мне удается ее расслабить. Только папа… За столом лишь он молчит и сохраняет напряжение. Я бы сказала, его разбил шок. И никак не отпускает, видимо.
– Очень красивое кольцо. Нежное, – одобряет тетя Наташа.
– Молодец парень, – поддерживает ее муж.
– Молодец, конечно, – выдыхает и мама. Улыбается так, как только она умеет – на щеках ямочки, глаза сверкают. Взяв мою руку, несколько раз проводит большим пальцем по камню. – И правда, очень красивое кольцо. А когда-то ведь… – поджимая губы, направляет взгляд на папу. – Помнишь, как ты точно так же подарил мне на день рождения «не обручальное кольцо»?
– Почему вдруг «точно так же»?
Напряжение на лице отца прочерчивается еще очевиднее. В одну секунду он становится крайне серьезным, внушительным и пугающим. Я инстинктивно замираю, а мама, как обычно, смеется.
– Ну, признай же, что на простое совпадение два этих случая не тянут.
– Стася, – голос папы режут предупреждающие нотки. – Прекращай.
– Да я так… – и смеется дальше. Прикрываясь чашкой, подмигивает мне и незаметно кивает. Так обычно делает, когда хочет напомнить, что в некоторых вопросах папе нужно чуточку больше времени, но все непременно будет хорошо. И тут же достаточно плавно меняет тему: – Чем займемся после завтрака, девочки?
– Я ухожу, сразу говорю, – сообщаю решительно, вновь собирая на себе все внимание.
– Окей, – отзывается мама.
– Может, как в старые добрые времена, на шопинг, да посплетничаем? – улыбается и подмигивает тетя Юля.
Ну, точно мурка, правильно дядя Рома окрестил. Хитрющая и безумно обаятельная.
– Я – за, – первой реагирует тетя Наташа. – Мне срочно нужно вынырнуть из омута Рейнера, – с улыбкой косится на своего мужа.
Тот только хмыкает. Остальные смеются.
– Ну, решили, значит, – поддерживает мама.
Остаток трапезы проходит в привычном гомоне. Я на темп обсуждения уже не реагирую. Редко собираются, потому новостей немало.
Спокойно заканчиваю завтракать и поднимаюсь из-за стола.
– Папочка, – наклоняясь, обнимаю со спины. Прижимаюсь щекой к щеке, легонько трусь. – Все хорошо же?
– Ты мне скажи, – отзывается, поглаживая теплыми, чуточку шероховатыми ладонями мои руки.
– Все хорошо!
– А будет?..
– А будет еще лучше! – заканчиваю известную в нашей семье фразу.
– Это-то меня и настораживает, – негромко заключает папа.
Я заставляю себя рассмеяться.
– Я тебя очень люблю, – быстро целую его в щеку. Еще раз крепко прижимаюсь. – Все, я убегаю!
– К Мире? – интересуется мама, когда целую ее на прощание.
– К Мире, к Мире… – повторяю нараспев и незаметно прикусываю язык.
Это невинная ложь. Ничего плохого я не делаю.
– А раньше, на второй день своего дня рождения, ты требовала продолжения праздника, – замечает папа.
– Я выросла! – нахожусь с ответом.
Родители как-то чересчур внимательно меня оглядывают, от макушки до кончиков ног – оба.
– Точно, выросла, – подтверждают тоже вместе, с нотками непонятной мне грусти.
Я лишь смеюсь в ответ. Схватив сумку, машу всем на прощание и вырываюсь, наконец, из дома. Сердце бомбит, словно сумасшедшее. Ведь я иду на встречу с Мишей. Я увижу его. Мы будем только вдвоем. Говорить о нас. О предстоящей свадьбе. Больше не будет меня и его. Будем мы! Мы, мы, мы… Разве можно быть счастливее? Невозможно!
Спасибо огромное за поддержку, лайки, награды, репосты, комментарии и просто за то, что вы есть!!
Обнимаю❤️
P.S. История Егора и Стаси Аравиных – "Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь", Ромы и Юльки Саульских – "Ты теперь моя", Андрея и Наташи Рейнеров – "Я тебя присвою".