И снова я шел по опустевшим улицам, глядя по сторонам, выискивая возможные опасности. На мою спутницу в этом плане надежды было мало. Справедливости ради следует признать, что она меня удивила. После всех свалившихся на нее злоключений незнакомка вела себя спокойно и шагала за мной, как привязанная. За все время после нашей встречи девочка не произнесла ни слова. Возможно, что это были последствия перенесенного шока. Ну, я не детский психолог, после разберемся. По крайней мере, девчонка понимала и выполняла все мои указания.
Поначалу я собирался идти с ней на базу, составить рапорт о случившемся. Ага, случись все неделю назад, я бы, не задумываясь, так и поступил. Но события последних дней заставили меня смотреть на все под другим углом. Перестрелки с местными правоохранителями, взрыв на заводе и к тому же убитые мной коллеги – далеко не факт, что меня вообще будут слушать. Поэтому я решил исчезнуть без следа. Как буду выбираться – бог весть, но сначала необходимо позаботиться о девочке. Да, сэр!!
До следующего сеанса связи с базой оставалось сорок минут, значит, надо уходить. Собрал в одну комнату все оружие и амуницию и крепко задумался.
Идти придется наудачу, пустых домов и квартир в городе теперь достаточно, и на первое время найду, где устроиться. Но утащить на себе всю эту кучу добра, даже вдвоем со случайной помощницей, нереально.
Почесав макушку черепа, я принял, как мне кажется, правильное решение. Немного посомневавшись, сломал замок в двери соседней квартиры, в которой и устроил несколько «нычек». Спрятал все шлемы и бронежилеты, в том числе и свои. Подумав, завернул в простыню и убрал в диван винтовку Мирко.
В рюкзак сложил пистолеты и боеприпасы к ним, все магазины к автоматам, туда же убрал аптечки и радиостанции. Девочке в рюкзачок высыпал содержимое сухпайков, в упаковке они занимали слишком много места.
Два «М-4» пристроил у себя за спиной, свой карабин взял в руки, ну, все готовы, пора выходить.
Вот так, вдвоем, мы шли уже часа полтора. Жилые дома сменились с высоток на трех- и даже двухэтажные, попадались и деревянные постройки.
Девчонка добросовестно крутила головой по сторонам, да и я мух не ловил, так что неприятных встреч нам удалось избежать. Людей мы видели не один раз, но сами на глаза никому не попадались. Пора бы, конечно, определяться с постоем. Рюкзак и оружие за спиной казались уже невероятно тяжелыми.
Мое внимание привлек небольшой двухэтажный дом, построенный из белого кирпича. На жилое это здание было совсем не похоже, скорее, в нем располагалась какая-нибудь небогатая организация. Первый этаж строения буквально утопал в кустах, за которыми явно никто не ухаживал.
В середине здания главный вход, перед которым была потрескавшаяся бетонная площадка. Широкие деревянные двери были приоткрыты. Мы медленно вошли в здание. Слева от входа увидели узкий коридор, стены которого были до половины покрашены зеленой краской. Слева и справа в коридоре находилось по две двери в какие-то кабинеты. Справа от входа была лестница на второй этаж. Вероятно, чтобы попасть в правую часть помещения, необходимо было заходить с торца здания.
Когда я попал в кабинеты (пришлось выбить хлипкие двери ногой), я понял, что за организация здесь была. Типография. Да, да, та самая, где печатают газеты. Взгляду предстали здоровенные станки, огромные рулоны газетной бумаги. Какие-то пластиковые емкости и целые кипы уже напечатанных газет. В одном из кабинетов раньше явно обитал начальник: большое, но слегка обшарпанное, кожаное кресло и большой сейф на полу служили подтверждением сделанным мною выводам. Сейф, правда, был открыт, демонстрируя отсутствие содержимого, и вообще отсутствие забытых личных вещей сотрудников показывало, что здание покидали без спешки.
Поднявшись по лестнице, я обнаружил закрытую дверь на второй этаж. Ее ударом ноги было уже не сломать – открывалась наружу. Пришлось достать штык-нож и минут пятнадцать повозиться с замком.
Второй этаж оказался копией первого, за исключением того, что там царило полное запустение. Даже дверей на входах в кабинеты не было. В самой большой комнате хранили ненужный хлам: ломаные стулья, разобранные шкафы, ведра без ручек и прочее.
Поразмыслив, я решил обосноваться на втором этаже. Обзор из окон гораздо лучше, да и можно эффективнее обезопасить нас от визита незваных гостей.
Оставив девочку с имуществом в пустом кабинете второго этажа, я сходил на разведку вокруг здания. С торца когда-то располагался вход в филиал местного банка. Моих знаний русского языка хватило, чтобы разобрать крупные буквы на вывеске «Банк СГП». Внутрь заходить я не стал, хватило того, что поглядел на выбитые стекла дверей и окон. У входа в банк кто-то нагадил. Ха, наверное, владельцы ипотечных кредитов заплатили очередной взнос. Обошел дом по кругу. Продираясь через кусты, растущие с обратной стороны здания, обратил внимание на одну интересную деталь и решил вечером обдумать возникшую идею.
Вернувшись, натаскал на второй этаж целую кучу газет. Я решил обосноваться в кабинете, единственное окно которого выходит на противоположную от входа сторону. Из разобранных шкафов и стульев соорудил две неплохие лежанки и низкий, но широкий стол. Принес снизу пару нормальных стульев, чтобы сидеть.
Закрыл дверь на второй этаж и прибил ее к косяку найденным гвоздем, используя в качестве молотка подобранную железяку. К двери прислонил стенку от разобранного шкафа. Подумав, примостил сверху ведро. Теперь вздумай кто к нам проникнуть, грохот выйдет немалый. Надеюсь, успею среагировать, потому как устал как пес. Но сначала – жрать!
Девчонка сидела на стуле и безучастно смотрела на стену. Что же мне с тобой делать? Еще твоей депрессии мне не хватало для полного счастья.
– Как зовут тебя? – совсем не умею с детьми разговаривать, но, по крайней мере, начну с простого.
Молчит! По глазам вижу, что поняла меня и молчит. Ну, что за дела, а?
– Сейчас поесть разогрею, потом, если желание появится, поговорим, – я достал из рюкзака девочки две упаковки кукурузной каши.
– Меня Галей зовут! – девчонка смотрела на меня, и из красивых голубых глаз покатились слезы. А потом она стала говорить не останавливаясь.