Введение. Техасский парадокс
Жители Техаса прославились тем, что качают нефть и качают свои права. В связи с этим трудно понять, как могло случиться, что где-то лет восемьдесят назад техасские чиновники и бурильщики нефти придумали и внедрили в жизнь невиданную доселе предельно жесткую систему квот, устанавливаемую государством. Более того, эти рьяно оберегавшие свою независимость чиновники и нефтяники с готовностью ждали, что администрация Франклина Делано Рузвельта, которая даже и не пыталась скрыть своего стремления порулить экономикой, поможет им ввести квоты и затем контролировать их не только в Техасе, но и в других нефтедобывающих штатах. ОПЕК могла бы позавидовать такому размаху, жесткости контроля и строгости соблюдения квот на нефть, установленных в нефтяных штатах США при поддержке федерального правительства. Основатель ОПЕК доктор Хуан Пабло Перес Альфонсо из Венесуэлы наверняка настолько завидовал системе государственных нефтяных квот в США, что попытался ее скопировать. В течение сорока лет США были своего рода первым в мире и самым могущественным «ОПЕКом».
Почему же стойкие борцы за свободу из Штата Одинокой Звезды и из других нефтяных штатов примирились с таким жестким государственным централизованным планированием добычи нефти? Вкратце – для того, чтобы покончить с резкими ценовыми подъемами и спадами и стабилизировать цены на нефть. Этот техасский парадокс интересен не только с исторической точки зрения. Он непосредственно связан с грандиозным структурным сдвигом, происходящим сегодня на мировом нефтяном рынке, который влечет за собой далеко идущие последствия не только для нефти и других источников энергии, но и для экономического роста, безопасности и окружающей среды в целом.
Необходимость заново исследовать вопрос о стабильности цен на нефть появилась в связи с бешеными колебаниями нефтяных цен, наблюдаемыми в течение последних десяти лет. После того как в течение почти двух десятилетий сырая нефть продавалась менее чем за 30 долларов, в 2004 г. цены начали расти и к концу 2007 г. достигли отметки в 99 долларов. К лету 2008 г. они взлетели, преодолев границу в 100 долларов, и в июле, во время крупнейшего за всю историю бума, достигли максимального значения в 145,31 доллара. Затем произошло резкое падение и цены менее чем за шесть месяцев опустились до 33 долларов. В 2011 г. цены на нефть вновь поднялись до 100 долларов. В течение последующих трех с половиной лет их среднее значение составляло около 95 долларов, однако в промежуток с июня 2014 г. по февраль 2016 г. вновь произошло резкое падение со 107 долларов до 26 долларов – цены упали более чем на 75 %[3].
За десять лет – два впечатляющих цикла взлетов и падений цен – и это после нескольких десятилетий относительной стабильности. Что происходит? Есть ли повод для волнений?
В данной книге эти вопросы будут рассматриваться через призму стабильности цен на нефть, на фоне истории современного нефтяного рынка. Большинство современных исследований рынка нефти начинается с обсуждения энергетического кризиса 1973 г. и последовавшего за этим развития картеля ОПЕК. При этом события предшествующих 114 лет либо просто игнорируются, либо описываются в приукрашенном виде. Это не дело. Чтобы лучше понимать текущее и будущее ценообразование, необходимо глубже и более взвешенно изучить историю нефтяного рынка, начиная с первой скважины, которую пробурил Э. Л. Дрейк в 1859 г. в Тайтусвиле, штат Пенсильвания. Хотя первым коммерчески успешным проектом стала скважина, освоенная Джеймсом Миллером Уильямсом в 1858 г. (Эннискиллен, штат Онтарио), именно скважина Дрейка явилась толчком, который привел к настоящему буму в области нефтяных изысканий, и послужила началом революционных преобразований в нефтяной промышленности.
Если историю цен на нефть начать с момента зарождения нефтяной промышленности, то это позволит лучше понять, почему эти цены по природе своей волатильны. Кроме того, можно будет выяснить, почему их волатильность представляла собой серьезную проблему не только для нефтяной промышленности, но и для экономики в целом, в результате чего нефтяникам и государственным чиновникам приходилось прилагать огромные усилия для стабилизации цен на нефть. Удавалось ли им выравнивать цены? Двигала ли ими жадность, благородные чувства или и то и другое? Можно ли, основываясь на данных о колебаниях, происходящих в течение последнего десятилетия, сказать, что цены на нефть на сегодняшний день успешно стабилизированы? Если же нет, то тогда какими последствиями это может обернуться в будущем? Навсегда ли ОПЕК (или Саудовская Аравия) утратила контроль над ценами на нефть? И если да, то хорошо это или плохо? Смогут ли США со своей сланцевой нефтью заменить Саудовскую Аравию в качестве гаранта стабильных цен на нефть? А если нет, то как нам тогда удастся совладать с гораздо более серьезными флуктуациями цен на нефть?
Все это невероятно важные и сложные вопросы, и эта книга сможет лишь нащупать самые приблизительные ответы на них. Однако хочется надеяться, что если мы рассмотрим все эти вопросы как в исторической перспективе, так и в контексте сегодняшних и будущих колебаний цен на нефть, то сможем внести определенный вклад в дискуссию, которая будет продолжена и расширена в последующих исследованиях. Хотя задача этой книги состоит в том, чтобы пролить свет на проблемы и сформулировать вопросы для специалистов, работающих в энергетике, или для тех, кто связан с разработкой экономической политики, она, в первую очередь, предназначена для широкого круга читателей – для ее чтения не предполагается и не требуется никаких познаний в области истории нефти и нефтяного рынка.
Как будет показано ниже, экстремальная волатильность цен – это неотъемлемая черта нефтяной промышленности. В истории известны периоды, когда в течение нескольких десятилетий цены на нефть были относительно стабильными, а потом вдруг наступал период их резких взлетов и падений. Стабильность зависела от того, каким способом группы нефтяных компаний или государственные чиновники регулировали объемы предложения нефти на рынке – либо посредством введения обязательных квот на ее добычу, либо путем создания картелей. Если объемы добычи нефти никем не контролировались, то цены начинали резко колебаться. Повышения и понижения цен на нефть в период между 1859 и 1879 г. заставили владельца компании Standard Oil Company and Trust Джона Д. Рокфеллера монополизировать процесс переработки нефти и объединить усилия, или даже интегрироваться, с железнодорожными компаниями и газопроводами, благодаря чему с 1880 по 1911 г. цены на нефть были стабильными. Бумы и спады цен возобновились после разделения Standard Oil на несколько компаний. Это подтолкнуло крупнейшие международные нефтяные компании к созданию картеля, контролирующего нефтяные месторождения на Ближнем Востоке. В это же время США продолжали регулировать цены на нефть, вводя квоты. В результате с 1932 по 1972 г. наблюдался наиболее стабильный период нефтяных цен. В начале 1970-х гг. ОПЕК удалось отвоевать контроль над нефтяными ценами. Как будет показано в этой книге, свою стабилизационную функцию ОПЕК перестала выполнять приблизительно десять лет назад. Начиная с 2008 г. ежемесячные изменения цен на сырую нефть составляют около 38 %, что соответствует показателям последнего периода резкого колебания цен, продолжавшегося с 1911 по 1931 г. Флуктуации последних лет знаменуют собой возврат к свободному, нерегулируемому рынку сырой нефти и, как следствие этого, через 80 лет цены на нефть вновь переживают периоды бума и спада (рис. 1 и 2).
Стоит ли волноваться из-за того, что для цен на нефть наступила новая и гораздо более волатильная эпоха? Само собой разумеется – ведь несмотря на все опасения относительно объемов нефтяных запасов, нефть сегодня и в обозримом будущем представляет собой источник жизненной силы развитой цивилизации. В качестве стратегического продукта нефть всегда была горючим для моторов экономического роста, ускоряла технологический прогресс и повышала продуктивность. В XX в. большие и доступные для добычи запасы нефти способствовали увеличению богатства и повышению уровня жизни в развитых странах. Развитые экономики обеспечивают рост, используя меньшие объемы нефти, но все равно продолжают от нее зависеть. В наши дни нефть имеет крайне важное значение для поддержания быстрого экономического роста в развивающихся странах Азии, Латинской Америки и Африки[4].
Рис. 1. Среднемесячные колебания цен на сырую нефть в США, 1859–2016
Источник: Derrick’s, vols. I–IV; API, Petroleum Facts and Figures (1959); Dow Jones & Company, Spot Oil Price: West Texas Intermediate; and U. S. Energy Information Administration, Cushing, OK WTI Spot Price (FOB). © The Rapidan Group.
Рис. 2. Среднемесячные цены на сырую нефть в США, 1859–2016
Источник: Derrick’s, vols. I–IV; API, Petroleum Facts and Figures (1959); Dow Jones & Company, Spot Oil Price: West Texas Intermediate; and U. S. Energy Information Administration, Cushing, OK WTI Spot Price (FOB). © The Rapidan Group.
Из нефти производятся сотни широко распространенных товаров, начиная с лекарств и заканчивая пластмассами. Особое же значение такого нефтепродукта, как бензин, состоит в том, что на нем работают практически все транспортные средства, существующие в мире. Отсутствие должным образом функционирующей транспортной системы наносит обществу огромный урон или приводит к полной остановке его функционирования. Из-за турбулентности на нефтяном рынке часто появляются болезненные проблемы и создается ощущение неуверенности в секторах промышленности, которые зависят от постоянного поступления доступного по цене жидкого топлива. До сих пор над нами маячит тень экономических и геополитических кризисов 1970-х гг. Бум цен на нефть, который наблюдался с 2004 по 2008 г., нанес тяжелый удар по потребителям, нефтезависимым отраслям промышленности и стал одной из причин наступления периода Большой рецессии. Начиная с 2014 г. падение цен не только спровоцировало безработицу в нефтяной отрасли, но и вызвало серьезное беспокойство по поводу стабильности финансового сектора в целом.
Поскольку в экономике нефть играет решающую роль, наверное, каждый из нас радуется стабильным ценам и огорчается, когда они становятся волатильными. Продолжительный период волатильности цен на нефть сужает горизонты планирования, резко уменьшает инвестиции в машины и оборудование (в первую очередь, в оборудование с длительным сроком службы), а также повышает уровень безработицы[5]. Волатильные цены на нефть заставляют всех относиться к инвестированию и тратам с изрядной долей осторожности: это производители нефти, размышляющие, куда направить очередной миллиард долларов, выделенный на изыскательские работы и добычу (дешевый, но нестабильный Ближний Восток или дорогая Арктика?); это автолюбители, выбирающие автомобиль (небольшой электромобиль Nissan или тяжелый внедорожник Ford?); это менеджеры авиакомпаний, раздумывающие, какой выбрать самолет (расходующий большой объем топлива и летающий на дальние расстояния или самолет с экономичным двигателем, летающий на более короткие расстояния?); это владельцы автопарков (продолжать ли покупать автомобили, работающие на бензине или иных дистиллятах, или переходить на автомобили, использующие природный газ?)
При разработке экономической политики, скачущие цены на нефть являются самой большой головной болью для правительства. Цены на нефть создают проблемы для монетарной политики. Так, например, в 2015 г. и в начале 2016 г. в связи со стремительным падением цен Федеральной резервной системе США (далее ФРС) и европейскому Центробанку пришлось отложить планы по повышению процентных ставок. По сравнению с любым другим товаром, нефть является гораздо более важным «фактором в международной политике и в социально-экономическом развитии». Нефть – это товар, который в самом большом количестве покупают и продают на мировом рынке, а «налоги на нефть являются главным источником дохода для более чем 90 стран»[6]. Воздействие волатильности нефтяных цен на развивающиеся страны имеет огромные последствия для международной торговли, финансов и политики. Государственное бюджетное планирование представляет все больше проблем для стран, которые либо субсидируют потребление энергии, либо имеют главным источником доходов экспорт энергетических ресурсов.
Нефть влияет не только на здоровье экономики. Доступ к нефтяным месторождениям и зависимость государственных доходов от нефти оказывают значительное воздействие на международную политику и геополитическое развитие. Бум может придать храбрости экспортерам нефти, которые являются политическими противниками США, например России. Бум может способствовать обогащению террористов ИГИЛ[7]. Падение цен может спровоцировать общественные беспорядки в странах, экономика которых зависит от нефти[8]. Колебание цен на нефть способно дестабилизировать обстановку в странах – производителях нефти на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Латинской Америке, а также привести к войнам, революциям и терактам.
Итак, если после длительного спокойного периода цены на нефть вновь стали скакать вверх и вниз, почему бы нам вообще не отказаться от нефти? Ведь в конечном счете нефтяные цены давят на экономику гораздо меньше по мере того, как повышается экономическая эффективность и появляются заменители нефти[9]. Сегодня машины используют меньше бензина и нефть в большой степени заменили природный газ, уголь, ядерная энергия и возобновляемые источники энергии. Международное энергетическое агентство (IEA) и многие аналитики предсказывают, что в будущем, по мере увеличения эффективности экономики и нахождения заменителей нефти, энергопотребление на единицу ВВП будет, по всей вероятности, уменьшаться. Естественно, кроме этого, существует и обеспокоенность по поводу влияния производства и потребления нефти на окружающую среду и на климат.
Однако даже если кто-то думает, что мы должны отказаться от нефти, в скором времени этого не произойдет по целому ряду причин. Во-первых, эффективность потребления энергии не может мгновенно повыситься. Эффективность использования топлива легковыми автомобилями, даже если не учитывать потребляющие слишком много горючего внедорожники и пикапы, с 1973 г. ежегодно увеличивается на 2,5 %[10]. Рост эффективности частично нивелируется в связи с потребительскими предпочтениями (например, интерес к более крупным машинам и внедорожникам), а также под влиянием явления, которое экономисты называют «эффектом рикошета» – когда более высокая эффективность понижает стоимость вождения автомобиля, в результате чего у автолюбителя появляется стимул больше ездить[11]. Если в производстве электроэнергии нефть и была вытеснена, то вряд ли в обозримом будущем появится адекватный заменитель нефти для транспорта, а именно в этой области ее использование составляет 55 % мирового потребления[12]. По всей вероятности, для транспортных средств еще долгое время будет использоваться нефть, поскольку она имеет некоторые неоспоримые преимущества по сравнению с другими видами топлива. Эти преимущества обусловлены рядом причин: нефть применяется для самых разных типов транспортных средств; нефть конкурентоспособна; имеется доступная нефтяная инфраструктура; программы развития нефтяной промышленности пользуются государственной поддержкой[13].
Если говорить о переменах в области энергетики, то критическую роль здесь играет такой фактор, как масштаб. Чем больше масштаб использования тех или иных доминирующих видов энергетических ресурсов – в данном случае речь идет об использовании бензина и дизеля практически во всей транспортной сфере, – тем дольше будет происходить переход на другие виды энергии. По словам ведущего исследователя в области энергетики Вацлава Шмиля, «даже если бы у нас имелись подходящие альтернативы, отказ от этой колоссальной инфраструктуры, для создания которой потребовалось больше века, означал бы, что инвестиции в размере более 5 трлн долларов были выброшены на ветер – однако совершенно очевидно, что в течение ближайших десяти-двадцати лет никакие иные альтернативные источники не смогут обеспечить такого же количества энергии»[14].
Что же касается политики и требования отказаться от использования нефти в связи с угрозой климатических изменений, то необходимо отметить следующее: хотя представители разных стран, собравшиеся в 2015 г. в Париже, призывали к сокращению выбросов углерода в атмосферу, вряд ли в обозримом будущем нам придется быть свидетелями форсированного отказа от нефти. Парижское соглашение не предполагало никаких механизмов принуждения, поэтому весьма существенное сокращение потребления нефти для транспортных нужд – при отсутствии экономически эффективных альтернатив, сопоставимых по масштабу использования, – потребовало бы установления чрезвычайно высоких налогов и предоставления огромных субсидий, а также чрезмерно вторгающихся в личную жизнь граждан санкций и ограничений на потребление и производство. Вряд ли найдется такая страна, которая готова ввести строгие ограничения на нефть или другие виды органического топлива, не говоря уже о том, чтобы разрешить «насильственное вторжение» в область топливной промышленности. А именно к этому призывает один видный специалист по вопросам климата, который также является и правительственным советником[15]. Защитники окружающей среды и политики, которых беспокоят изменения, происходящие с климатом, нередко сетуют на то, что проводимая политика является совершенно неадекватной, что не может не вызывать сожаления[16]. Практически все ведущие аналитики – даже те, кто агитирует за сокращение использования нефти, которое, по их мнению, будет чрезвычайно полезным для экономики, экологии и безопасности в целом, – сходятся на том, что нефть еще долго будет присутствовать на рынке. Так, например, в одном из последних долгосрочных энергетических обзоров, составленных Международным энергетическим агентством (наблюдательной и консалтинговой организации, имеющей в своем составе представителей развитых стран и активно выступающей за сокращение выбросов водорода, а также за переход к «чистой» энергетике) делается следующий вывод:
Несмотря на все разговоры о неизбежном конце эры бензина, углеводороды и дальше будут играть первостепенную роль, выступая в качестве ресурса, удовлетворяющего мировые энергетические потребности. Это будет продолжаться как минимум в течение последующих 25 лет, а может быть, и дольше[17].
Нравится нам это или нет, но мы должны признать, что по крайней мере в ближайшем будущем общество будет все так же сильно зависеть от нефти – и от этого никуда не денешься. Главная причина в том, что в отличие от военного времени государственным служащим, находящимся на выборных должностях, не хочется просить избирателей платить за решение проблемы сегодня, если известно, что это произойдет еще очень нескоро. Такая тенденция уже отчетливо проявляется в фискальной политике. По сравнению с тем, каким сложным, масштабным и дорогостоящим может стать отказ от природного топлива, осуществление таких программ, как Social Security (социальное обеспечение) и Medicare (медицинское страхование), покажется легкой прогулкой – для их реализации нужно будет всего лишь повысить налоги и урезать социальные льготы. Однако эти относительно простые решения создают огромные политические проблемы. Поэтому избранники народа стараются поменьше говорить о них и не стремятся к их осуществлению. Таким образом, даже если политические лидеры и продолжают твердить о климатических изменениях, это не значит, что они готовы предпринять какие-то решительные шаги по улучшению ситуации. Так или иначе, но в обозримом будущем нефть, как и сейчас, будет играть ведущую роль в экономике, безопасности и защите окружающей среды.
Если без нефти нам не обойтись в течение еще многих лет и если цены на нефть будут все такими же ужасающе нестабильными, то нам придется пересмотреть свое представление о причинах их волатильности и о способах решения этой проблемы. Теперь, когда ОПЕК утратила свое былое влияние и цены на нефть начали скакать то вверх, то вниз, требуется более разносторонний и сбалансированный анализ этого процесса, в котором были бы учтены перспективы стабильности нефтяных цен. Когда речь заходит о магнатах нефтяного рынка, то большинство из нас в первую очередь думает об ОПЕК, некоторые вспоминают его предшественников – «Семь сестер» (Seven Sisters), нефтяных регуляторов в Техасе и в других штатах; или о появившейся еще раньше компании Джона Д. Рокфеллера Standard Oil Trust. Традиционно эти монополисты изображаются как алчные акулы бизнеса, мертвой хваткой вцепившиеся в глобальный нефтяной рынок и диктующие свои цены, стремясь вытрясти деньги из карманов потребителей.
Но такой привычный портрет, больше походящий на карикатуру, не может считаться полным и, кроме того, создает в корне неверное представление. Такое описание не позволяет понять, каким образом поддерживаются цены на нефть в интересах успешно функционирующей экономики и всего мирового сообщества, – а чаще всего это происходит благодаря непосредственной поддержке государства либо в результате партнерства государства с нефтяными магнатами. В конечном счете администрация Ф. Д. Рузвельта никогда не была искренним другом нефтяной промышленности, однако для того, чтобы помочь экономике, она способствовала установлению нефтяных квот различных штатов, что не только стабилизировало, но и повышало нефтяные цены. Все это было на руку американским нефтяникам. И демократам, и республиканцам, когда они находились у власти, приходилось не только мириться с существованием нефтяного картеля «Семи сестер», в течение десятилетий монополизировавшего производство нефти на Ближнем Востоке, но и нередко оказывать ему поддержку. Понятно, что они делали это не только для того, чтобы выколотить деньги из автолюбителей и дать навариться на этом нефтяным баронам. Мы должны понять, почему правительство давало зеленый свет процессу контроля над производством нефти.
Для полной ясности я должен сказать, что в этой книге не собираюсь рекомендовать ОПЕК или какому-либо иному регулирующему органу вновь ввести квоты на поставки нефти с целью стабилизации цен. Зато я хочу подчеркнуть, что в будущем нас еще ждет неприятный сюрприз – хронически нестабильные цены на нефть, поэтому нам придется искать способ, чтобы защититься от этой болезни. Теперь самое время спросить: «И о чем думали эти техасцы?».