Глава 8


Наутро, спускаясь к завтраку, я вижу около задней двери ярко-красную сумку на колесиках. Слышно, как Джез разговаривает в кабинете по телефону.

– Сожалею, но у нас все занято, – запальчиво говорит она. – Боюсь, до конца каникул свободных мест не будет. – Джез кладет трубку и в следующее мгновение чуть ли не вприпрыжку вбегает в кухню.

– Забавно, но ты не выглядишь так, будто сожалеешь, – усмехаюсь я.

– Она звонит уже в третий раз. Я уверена, что в последний раз она изменила голос, но это определенно одна и та же женщина.

– Упорство окупается.

– Только не сейчас! Черт возьми, она и сама может позаботиться о своей собаке! В это Рождество моя очередь отдыхать.

– Если путешествие на Северный полюс в разгар зимы можно назвать отдыхом.

– В Лапландию!

– Один черт.

– Только не для меня, – с лукавой улыбкой говорит Джез.

– Ладно, хватит этих непристойностей! Я еще даже кофе не выпила. – Я наливаю себе кружку и сажусь за стол, беря газету. Джез – сама активность: еще минут двадцать она вихрем носится по дому и наконец кидает передо мной пластиковую папку и связку ключей.

– Держи! Вот все, что тебе понадобится! Ключи от дома, псарни и «Шкоды», а еще список экстренных контактов – информация о владельцах собак, телефоны Кэла, врача, больницы, истопника, Джерри и Валко. Жди его. Он зайдет позже.

– Спасибо, – говорю я, возвращаясь к кроссворду. – Обязательно выучу наизусть все имена и телефоны, – добавляю я, хватаясь за карандаш.

– А вот список еды для каждого. На случай, если забудешь. – Джез протягивает мне распечатку, и я быстро пробегаю ее глазами, прежде чем поднимаю на нее взгляд.

– Моего имени здесь нет.

– Ты же не собака, – говорит Джез.

– Но мне тоже нужно есть, не так ли?

– В твоем распоряжении содержимое холодильника и морозильной камеры, – отвечает Джез. Она бросается к вешалке, снимает пальто с крючка и берется за сумку. Когда она снова поворачивается ко мне, ее глаза сверкают от возбуждения. – Ну, что? Пожелаешь мне удачи?

Я встаю и обнимаю ее.

– Конечно. И пусть удача будет настоящей леди, – добавляю я с ухмылкой.

Джез смеется.

– Но не слишком леди.

– Довольно! Убирайся, пока я не передумала насчет суппозиториев.

– Счастливого Рождества, – говорит Джез.

– Иди уже.

* * *

Когда Джез исчезает, я снова сажусь за стол и поглядываю на Пегги, которая спит на своем привычном месте на диване.

– Эй. Похоже, теперь в доме только ты и я.

Бигль открывает один глаз, смотрит на меня и снова зажмуривается.

– Ну, и что ты думаешь? Нам стоит выйти на прогулку?

Бигль поворачивает массивное тело, вытягивая перед собой передние лапы.

– Слово из семи букв, начинается на «Б», означает «отвергать»?

Пегги тяжело вздыхает.

– Если ты хочешь, чтобы наши отношения наладились, тебе нужно вложить в них чуть больше энергии, – говорю я. Глаза Пегги по-прежнему плотно закрыты.

Я снова смотрю в кроссворд, и догадка кусает меня, как змея. Мне нужен глагол, а не существительное.

И этот глагол – бросать.


Позже, тем же утром, я еду на «Шкоде» в деревню за продуктами. В мои планы входит закупка двухнедельного запаса снеков, шоколада, выпивки и замороженных блюд, чтобы потом залечь перед телевизором, пока Рождество не станет далеким воспоминанием. Единственная засада – это телевизор, а вернее, его отсутствие. У меня нет никакого желания все праздники смотреть повторы сериалов на телефоне. Поэтому, после некоторых колебаний, я принимаю решение потратить весь свой навар от ухода за задницей Слэба на покупку телевизора, который заказываю с доставкой на следующий день. Кто бы мог подумать, что широкоэкранный тонкий светодиодный телевизор со встроенным wi-fi и тюнером Freeview доставят до вашей двери быстрее, чем вы успеете разгадать кроссворд в Sunday Times? Нет, все-таки мы живем в веке чудес.

После разгульного онлайн-шопинга я еду в деревенский магазин, где паркую машину прямо у дверей, и, заходя внутрь, киваю девочке-подростку за кассой. С некоторым облегчением я отмечаю, что пирсинг бровей и фиолетовые волосы наконец добрались и до сельского Девона, пусть даже с опозданием на несколько десятилетий. Я беру проволочную корзину и брожу по рядам, затариваясь чипсами, конфетами и шоколадом всех мастей. Выбор, правда, невелик, и в магазине нет моих любимых сладостей (как местные выживают без Ферреро Роше?), но мне удается наполнить корзину в считаные минуты. Оставляя ее у кассы, я отлучаюсь, чтобы прихватить чилийского шардоне и несколько коробок замороженной пиццы с пепперони и каких-нибудь мясных пирогов для разнообразия. Возвращаясь к кассе, я замечаю полку с уцененными шоколадными оленями на палочке и инстинктивно набираю горсть. Кто скажет, что во мне нет духа Рождества?

Завершая рейд, я, кряхтя, взваливаю обе корзины на прилавок и оглядываю добычу, отмечая, что поработала на славу. Даже мой босс гордился бы мною, думаю я. Но кассиршу с фиолетовыми волосами это, кажется, не впечатляет.

– Вам нужны пакеты? – спрашивает она, едва пытаясь скрыть скуку.

– Зависит от того, позволите ли вы мне вынести корзины к машине. – Я излучаю самую обаятельную улыбку, но девушка невозмутимо тянется рукой под прилавок и достает оттуда пачку экологически недружественных голубых полиэтиленовых пакетов.

– Они по двадцать пенсов, – говорит она. Сущее вымогательство, но я киваю и начинаю разгружать корзины. В следующее мгновение я слышу звук подъезжающей машины и, поднимая взгляд, вижу, как у входа останавливается потрепанная синяя «Вольво». Ой-ой. Меня слегка лихорадит, когда Крупный Рогатый Кэл выходит из машины и направляется в магазин. Я смотрю на свои покупки: они явно не годятся для рекламы здорового образа жизни. Я судорожно запихиваю их в пакеты так быстро, как только кассирша сканирует ценники. Я хватаю большой пакет жевательных мишек, но девушка внезапно протягивает руку и отбирает его у меня.

– Подождите, – говорит она, – мне нужно проверить цену на этот товар. – Она встает из-за кассы и направляется к полкам с конфетами, как раз когда Кэл заходит в магазин. Я тотчас ныряю вниз, под прилавок, делая вид, будто завязываю шнурок. Кэл проходит мимо и исчезает в секции молочных продуктов. Вскоре возвращается кассирша с пакетом мишек в руках.

– Они стоят один фунт девяносто девять пенсов, – говорит она. – Вас устраивает?

– Вполне. – Я засовываю мишек в полиэтиленовый пакет и, поворачивая голову, вижу, что Кэл идет в мою сторону с литровой бутылкой молока. Он смотрит в телефон и пока не видит меня, но, когда подходит к кассе, поднимает глаза, и что-то мелькает на его лице. Не могу сказать, то ли удивление, то ли досада, то ли все вместе.

– Как ПКС? – спрашивает он после некоторой заминки.