– Знаешь, когда-нибудь вы все крепко пожалеете о том, каким делали этот мир. Вы сдохните, а я буду улыбаться.
– Решила пойти по стопам своих предков, тварь?! – рычит блондинка, делая шаг ко мне.
Обвожу затравленным взглядом толпу, что подначивает её продолжить и сжимаю кулаки, мысленно уговаривая себя не поддаваться на провокацию. Ударю, и вся толпа набросится на меня, потому что я уже не смогу доказать свою невиновность.
Университетское кольцо на пальце Лорин тускло сверкнуло красным, и я понадеялась, что пульт охраны уже получил сигнал об агрессивном поведении студентки.
Рывок. Треск ткани. Рукав белой блузки съехал с плеча.
– Я говорила, чтобы ты не вылезала из своей конуры?! – рычит блондинка, скалясь в хищной улыбке. – Говорила, чтобы не выпендривалась на тестах?
Говорила. И если вспомнить дословно, то можно обойти этот упрёк, но проблема в том, что здесь никого это не волнует. Всем подавай хлеба и зрелищ. Прогнивший насквозь лживый и жестокий мир, в котором такие, как я, не выживают благодаря одному ублюдку, что считает себя пупом мира.
А всё началось с проклятых тестов. Вернее, из-за того, что я вновь попала в тройку лучших. Первым предупреждением послужила пощёчина, а что на этот раз?
Я сжала кулаки, зная точно, что в случае удара дам сдачи.
– Чего молчишь, тварь?! Я говорила, что выскочек здесь не любят! Говорила, что первые три места на тестах всегда должны быть свободны, а ты опять за старое?
Блондинка замахивается, очевидно, чтобы врезать мне хорошую оплеуху, но на этот раз, я среагировала даже раньше, чем подумала. Перехватила несущуюся к моему лицу ладонь и заглянула прямо в голубые глаза.
– Кем ты, тварь, себя возомнила, а?! Никчёмное, никому не нужное, мерзкое отродье. Вали в свою конуру, а лучше, вообще, из универа, и никогда не попадайся нам на глаза!
Каждое слово вколачивается, как десятисантиметровый гвоздь в сердце.
Я бросила взгляд поверх её плеча и застыла, встретившись с обладателем холодных голубых глаз. На лице парня застыла ухмылка. Он ждал окончания фарса, как все, надеясь увидеть что-то поистине интересное.
Толпа поддерживала Лорин улюлюканьем, и, вероятно, поэтому она решилась сделать то, что сделала. Рванула за волосы и толкнула в бассейн, очевидно, не зная, что он всего несколько минут назад во всю эксплуатировался стихийниками. Корка льда от удара моего тела треснула, и холодное тёмное нутро с радостью распахнуло для меня свои объятия, поглотив за крохотную секунду, в которую я не успела даже вдохнуть.
Холод стремительно вгрызался в кожу, выкорчёвывая из неё тепло. Распахнула глаза и моментально определила где верх. Рванула туда, но лёд, что застыл на поверхности, не позволил мне выбраться наружу. Мышцы одна за другой перестали подчиняться, а кислорода катастрофически не хватало. И холодно. Так холодно, что в голове затрещало.
Секунда, вторая, третья…
Я уже не могу двигаться. Монотонный шум воды не меняется. Меня никто не собирается спасать, а те крохи кислорода, что были, уже поглощены. Перед глазами заплясали чёрные точки, а лёгкие начало жечь.
В любом случае, я никогда не держалась за эту жизнь. События вечно текли свободной рекой, позволяя мне просто сокращать время до своего конца.
Улыбнулась помертвевшими губами. Дождалась.
Вдох.
Ледяная жидкость мгновенно наполнила лёгкие, разрывая их колючей болью. Очередная попытка вдохнуть не привела ни к чему. Только стремительно потемнело в глазах.
Это конец?
На долю секунды в этой тьме мне почудился свет. Или не почудился? Тонкие лучи падали на меня сверху, пронизывая кожу. Я будто находилась в колодце, за пределами которого светило яркое солнце. В какой-то миг я перестала чувствовать разъедающий меня холод. Только лёгкость и спокойствие.
Меня плавно поднимало, и я не могла этому сопротивляться. Тело кажется таким лёгким, но в то же время ощутимо тяжёлым и болезненным.
– Уинни, – прозвучало моё имя до боли знакомым голосом. Маминым голосом. – Уинни, дочка, я здесь…
Захотелось заплакать, но я не могла. Сейчас я не видила маму, только слышала её ласковый голос.
– Уинни, – повторяет она нежно, но её обрывает строгий папин.
– Тебе рано, дочка. Вернись!
Сердце в груди глухо ударилось о рёбра. Свет резко померк, а меня словно припечатало к жёсткой поверхности земли.
– Вернись! – кричит папа. – Вернись, Уинни!
Или не папа? Голос другой. Хриплый, надрывный, молодой.
Ощутила сильные, неприятные толчки в грудь, будто кто-то пытался меня раздавить.
– Уинни!
Взрыв в груди. Что-то горячее и бурлящее. Я принялась надрывно кашлять, упираясь ладонями в кафельную плитку, чувствуя, как кто-то бережно обхватил мою талию.
– Успел, – шептал он, сжимая меня в своих руках. – Я успел.
Нутро горело огнём, а из груди рвались хрипы. Вода никак не желала покинуть мои лёгкие, не позволяя свободно дышать. В голове шумело, и это не позволило разобрать крики, донёсшиеся до меня словно сквозь вату. Но все мои мысли крутились только вокруг требования папы и нежного голоса мамы. Ещё мгновение и меня бы уже никто не спас. Никто.
По помещению прокатился мой хриплый смех. Дрожь не отпускала, и чтобы расслабиться, я просто уткнулась лбом в кафельную плитку.
Интересно, осознавала ли Лорин, что чуть не убила меня? Осознавали ли другие, что такие игры опасны для жизней тех, с кем они «играют»? Или им плевать, как и в случае травли с моей Унной?
Из груди вырвался очередной хриплый смешок, прерванный надрывным кашлем. Что она испытывала, когда тонула в ледяных водах Иштьер? Когда осознанно делала шаг с моста в тёмную жидкую пропасть под ногами?..
До разума начал доносится смысл бросаемых фраз. Женский голос был сиплым, но он всё время просил прощения, а горячие руки, что сжимали талию, вдруг вспыхнули, заставив вздрогнуть.
– Прости меня! Прости меня, Уинни!
Я дёрнулась и попыталась отползти ровно в тот момент, когда одежда на мне начала стремительно высыхать. Осознала, что меня держит огневик и успокоилась, особо не обращая внимания на галдёж толпы.
Отдышаться. Хотелось просто отдышаться, и чтобы никто не трогал, но, как назло, чья-то рука гладит по спине, а тонкие пальцы пытаются собрать мои длинные влажные волосы.
– Уинни… Проклятье! Я клянусь, что выброшу эти туфли, Уинни!
Я удивлённо вскидываю голову и сталкиваюсь нос к носу с Лорин. С Лорин, у которой были полные глаза слёз.
– Туфли? – хрипло переспросила я, не веря собственным ушам.
Неужели докатиться до откровенной лжи и скажет всем, что поскользнулась и случайно толкнула меня в замёрзший бассейн?
– Ну да, – всхлипнула блондинка и неожиданно для меня сжала в объятиях и начала неприкрыто рыдать. Меня даже оторопь взяла сначала. – Я так перепугалась за тебя!
Я удивлённо воззрилась на толпу и увидела её подруг, которые стояли рядом, тревожно заломив руки. И выражение их лиц не было скрашено привычным отвращением и ехидством.
– Какого?..
Задать полноценный вопрос я не успела, совсем рядом раздались торопливые шаги. А затем строгий женский голос обозначил появление преподавателя по энергономике.
– Я же говорила, что ваша подопечная, асьер Говез, не может без инцидентов!
– Да уж, – вздохнул он.
– Бросьте, сьира, очевидно же, что в этой ситуации пострадала сама девушка, – я вздрогнула, услышав этот голос и оттолкнула от себя Лорин, чтобы стремительно повернуться к говорившему… И едва не выронила челюсть, посмотрев в тёплые карие глаза некогда почившего преподавателя по магпотокам.
Стремительно и глубоко вдохнула.
Этого не может быть! Должно быть, я сошла с ума.
Зажмурилась и тут же тряхнула головой, пытаясь прогнать видение, но слуха всё равно касались отдельные обрывки выдаваемых им фраз.
– Вызовите кто-нибудь целителей. Пусть её внимательно осмотрят.
глубокоуважаемый мной, преподаватель по магическим потокам, асьер Таренс Вайтер, умер от сердечного приступа через месяц после зачисления меня в университет. Несмотря на то, что целители неоднократно боролись за его жизнь, умер он от старости. Это потрясло весь универ и на данный момент замену ему так и не нашли.
– Шевел, немедленно объясните, что здесь произошло!
Лорин всхлипнула и слегка сжала моё плечо, не замечая моего потрясения.
– Я поскользнулась на мокром кафеле и случайно толкнула Уинн в бассейн. Она упала, и никто даже среагировать не успел, – нервно выдохнула блондинка. – Я не представляю, чем бы всё закончилось, если бы не Р…
– Что вы здесь делаете в такое время? – перебил он её. – Занятия закончились!
Я почувствовала, как сдавило грудь, и голова пошла кругом. Усмехнулась, подумав, что от Лорин иного и не ожидала, а потом мир кувыркнулся и прыгнул вверх. Вспышка боли ударила куда-то чуть ниже груди. Набухла в одно мгновение и потянула вниз, не позволяя стоять на ногах.
– Целители где?! – взревел парень позади меня. – Ей плохо!
Горячие руки развернули меня на сто восемьдесят градусов, вздёрнули за подбородок и заставили посмотреть в серые глаза, что тревожно всматривались в моё лицо.
– Уинни, что беспокоит? Больно?
И мир меркнет за долю секунды.
***
Безысходность. Она наваливается на мои плечи всем весом, делая подобие жизни невыносимо тоскливой. Монотонной. Всё, что мне остаётся – наблюдать за течением существования тех, кто в какой-то мере мне ненавистен. Прожигатели и прозябатели. Я знаю, что это не их вина, но всё равно трудно смотреть на их поведение, поступки, решения. Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы тратить её впустую. Только им этого не понять, потому что кто-то заставил их об этом забыть.
А мне остаётся только наблюдать, потому что в нынешнем состоянии я ничего не могу с этим сделать. Только гореть собственным разумом, наблюдая за медленным разрушением некогда великой империи…
Некогда… великой…
Я медленно открыла глаза, стараясь не выпускать эту мысль из сознания. Хватаясь за ускользающее ощущение обречённости и тоски. Странный сон. Очень странный и грустный настолько, что в душе поселилась какая-то горечь.
Белый потолок встретил дневной яркостью. Откуда-то из окна лился солнечный свет, который отбрасывало наверх от отражающих предметов. Я как-то не спешила понимать, где я и кто я, будучи абсолютно уверенной, что если задамся этим вопросом, всё полетит в энергому.
– Проснулась? – донеслось сбоку.
Я повернула голову и увидела перед собой молодую девушку с доброжелательной улыбкой. Насторожило. Мне так не улыбаются.
– Меня зовут Нэйла. Я помощница целителя.
Она смотрела на меня открытым взглядом, похоже, даже не подозревая, что я ни на секунду не поверила её искренности.
– Помнишь, что случилось? – осторожно поинтересовалась девушка.
И воспоминание вернулось ко мне короткой вспышкой. Рык Лорин, толчок, удар боком об лёд и тёмная холодная вода.
«Я клянусь, что выброшу эти туфли, Уинни!» – жалобным тоном.
Я усмехнулась и, отвернув голову, прикрыла глаза.
– Я свалилась в ледяной бассейн, – проговорила невесело. – И чуть не утонула.
– Ледяной? – удивилась Нэйла. – Нет, он был нормальным, но ты сильно стрясла голову, когда ударилась плечом о борт.
Я открыла глаза и посмотрела на неё, как на идиотку. Издевается, что ли? Или пытается навязать воспоминания.
– Я не ударялась о борт. Об лёд, но не о борт.
Девушка оторопела и опустила взгляд, явственно задумавшись, а потом тихо сказала:
– В бассейне не было льда, Уиннифер. Да и откуда бы ему там взяться? Стихийники давно практикуются в спецзале со стенами, потребляющими энергооткат, – и она твёрдо посмотрела в мои глаза, уверенная в том, что говорит правду.
Я хотела возмутиться этой нелепой выдумке, потому что потребление энергоотката чем-либо, кроме артефакта Минрилла размером с мой кулак невозможно, а он, надо заметить, стоит баснословных денег. Универ не стал бы так затрачиваться ради безопасности студентов. Дешевле использовать воду, имеющуюся в бассейне. Ещё я хотела сказать, что прекрасно помню всё произошедшее, но в дверь неожиданно постучали, привлекая наше внимание, и сразу в помещение вошёл тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть.
Сердце сначала замерло, а потом бросилось прямо в горло, а на глаза мгновенно навернулись слёзы.
– Ты как, Уинни?
Передо мной стоял живой и невредимый Невис Давгаро. Человек, занимавшийся моим воспитанием после смерти родителей. Мой инспектор, психоинерт и надсмотрщик, который с детства вёл моё личное магическое дело. Самый близкий человек, не считая Унны.
Я не верила собственным глазам, не верила ушам, ничему не верила. Я боялась дышать сейчас. Боялась, что человек с мягким взглядом карих глаз исчезнет, и я больше никогда не смогу увидеть его вновь. Пусть так. Хотя бы секунду-другую. Пусть галлюцинацию…
– Уинни? – мужчина стремительно подошёл, заглянул в глаза и… и привычно потрепал по щеке. – Что с тобой, девочка?
Я почувствовала, как по коже скатываются слёзы. Горло саднило, но я всё равно каким-то чудом выдавила:
– Я не понимаю что происходит.
Невис не ответил. Вздёрнул бровь и посмотрел удивлённо сначала на меня, потом на Нэйлу, ожидая хоть каких-то пояснений. И они последовали.
– Она утверждает, что свалилась в замёрзший бассейн, но стихийники уже достаточно давно не используют это помещение для практик.
Сейчас, ощущая прикосновение дорогого сердцу человека, заменившего мне родителей, я была готова поверить во что угодно. Был там лёд или нет, разве это имеет значение в такой ситуации?
– Уинн, у тебя голова не болит? – обеспокоенный голос, вынудил вдохнуть глубже и расслабиться.
Надо понять, что происходит. Невис здесь. Живой и невредимый, несмотря на то что я не так давно его похоронила.
– Уинн?
Ещё раз глубоко вдохнув, попыталась справиться с собой. Подумала, что даже если схожу с ума, то это самое приятное сумасшествие. Я поднялась с кушетки под испытующим взглядом, и просто обняла родного человека.
– Я так рада тебя видеть, Невис.
Мужчина неловко похлопал меня по спине.
– Приятно, что ты успела соскучиться за пару дней.
Пара дней? Два года! Два жутких года, наполненных тоской и неизвестностью! Тосковать было не самым страшным. Самым страшным было научиться жить с мыслью, что я никогда больше не получу совета от мудрого мужчины. Никто мне не подскажет, как вести себя со сверстниками в той или иной ситуации. Никто не утешит после очередных несправедливых обвинений.
И я снова шмыгнула носом, и сжала широкие плечи ещё крепче.
– Настолько испугалась, что у тебя случилось обильное слезоотделение? – почему-то пожурил Невис, прекрасно знавший, что я та ещё нюня. – Ну ты чего, малышка? Всё же хорошо. Жива, здорова, можно и дальше лупить недругов.
– Лупить не надо, а вот выговор своей подруге обязательно сделайте. Она так перенервничала, что мне её отсюда выгнать пришлось. Сидит под дверью.
Сердце схватилось надеждой, и я практически в одно мгновение, выпустила из рук плечи Невиса. А что, если и она жива? Что, если это какой-то другой мир? Параллельный? У фантастов же откуда-то берутся эти истории. Может, это не выдумка?
Стремительно распахиваю дверь, слыша смешок Невиса и удивлённо замираю, глядя на зарёванную и растрёпанную Лорин, сидевшую в кресле с самым печальным видом и сжимающую в руках пачку бумажных салфеток. Но и глаза красные, припухшие. Что она ревела всё это время, не было никаких сомнений. Я не понимала, зачем продолжать этот спектакль.
А ещё расстроилась. Я была уверена, что за дверью окажется Унна, но, похоже, не всё в этом мире так хорошо, как мне бы хотелось.
Лорин вскочила на ноги и, скомкав бумажную салфетку в руках, посмотрела на меня побитой собакой.
– Что тебе нужно? – равнодушно спросила я, меньше всего ожидая, что девушка с первого курса, считающая меня отребьем, уже второй раз за день бросится меня обнимать.
– Я знаю, ты злишься, Уинни, но, пожалуйста, поверь, я не хотела! – и она снова разрыдалась, вогнав меня в очередное потрясение.
Всего несколько секунд понадобилось, чтобы осмыслить её слова. Та Лорин, которую я знала никогда бы не пошла на такое. Слишком гордая, чтобы так притворяться. Да и не за что практически. Для неё не за что. Она бы просто ушла из бассейна, не переживая о моей судьбе, а после продолжила воротить нос. А ещё до меня совсем в другом свете дошёл смысл слов Нэйлы.
«…а вот выговор своей подруге обязательно сделайте. Она так перенервничала, что мне её отсюда выгнать пришлось».
Лорин… моя подруга?
В желании оттолкнуть от себя девушку, осознавая сказанное, я замерла, остановив руки на её плечах. И сейчас банально не знала, как вести себя дальше. Оттолкнуть? А если она действительно искренна и не притворяется?
Девушка громко всхлипнула и сжала меня чуть крепче.
– Лорин, тебе нужно успокоиться, – ровно проговорила я. И весьма удивилась, когда она вздрогнула и медленно отодвинулась, потрясенно глядя в мои глаза.
– Лорин? – в этом невинном вопросе было так много: непонимание, удивление, страх.
Я хотела ответить, что неважно себя чувствую, голова кружится, всё спуталось, но положение спас Невис. Дверь позади меня приоткрылась, и мужчина практически сразу похлопал меня по плечу.
– Ты в порядке, Уинн. На сегодня от занятий ты освобождена, поэтому давай отведём тебя в общежитие. Тебе нужно хорошо отдохнуть, – и он перевёл взгляд на зарёваную блондинку. – Лорел, предупреди остальных, чтобы сегодня её не тревожили.
Лорел. Имя отличается не существенно, но теперь её удивление стало понятным. Вот только… Невис разговаривает с ней так, будто хорошо знает. Знает, как и «остальных», которые могут меня тревожить.
Лорел кивнула, и, бросив на меня короткий взгляд, отправилась вверх по коридору. Выражение её лица говорило о том, что она в растерянности. Как и я.
– Идём?
И мне ничего не оставалось, кроме как, пойти за своим бывшим инспектором. «Бывшим», потому что сейчас я была совершеннолетней и не нуждалась в надсмотрщиках.