Выбравшись на свет, мы чуть ли не бегом ринулись к другому входу в пещеру. Для этого нужно было обогнуть скалу. К счастью, наши с Леоном сектора не разделяла ни река, ни горный хребет. К сожалению, силы во мне иссякали.
– Давай я возьму дракошу, – со знакомой теплотой в голосе предложил Леон.
Я на ходу замотала головой.
– Ты хотел… поместить ее в клетку, – прерывисто дыша, напомнила я.
– Не в клетку, а в вольер! Большой, просторный… Джой, таковы правила. Даже я, сын министра, подчиняюсь приказам, и ты это знаешь не хуже меня. Они всегда отбирают особей с новых миров.
В отличие от меня, Леон даже не запыхался. И что-то мне подсказывало, дело вовсе не в ноше в моих руках. Его хоть обвешай драконятами, и марафон пробежит.
– Каждой твари по паре, я знаю, – себе под нос пробормотала я.
– Миры, бывают, гаснут. Других истощает война. Ты же слышала птичьего мага: на Эсхантис с драконами вовсю воюют виверны. Что, если они победят?
– Ты их видел? Виверн? Я только мельком…
Леон кивнул.
– Драконы всегда казались мне сильнее абсолютно всех созданий Паутины Миров. Не считая, конечно, Исполинов.
Я невольно вздрогнула, вспоминая рисунки терзающих Ордалон восставших гигантов. Тоскливо взглянула вперед. Когда эта проклятая скальная стена уже закончится?! Я и без того потеряла много времени.
Как бы мне об этом не пожалеть.
– Но здешние драконы мелкие, – продолжал Леон. – Вот прям совсем мелкие. Виверны ненамного больше, но в них заложена такая сила… Я все пытаюсь понять, почему. Чем они так отличаются от драконов? Что именно позволяет вивернам истреблять их одного за другим? Вот бы изловить еще и виверну… Но я пока не встретил ни одного их детеныша, и другие группы тоже. Чувство такое, что здесь только старые или, по крайней мере, зрелые особи.
Из груди вырвался полный облегчения вздох – мы обогнули скалу. Я видела наши следы, кровь драконицы и вход в пещеру. Мои руки ныли… Да что там, они уже практически отваливались. Но близость к Зои и Райли придала мне сил, и я упрямо бросилась вперед.
– Будь осторожен, – вырвалось у меня. – Там еще может быть виверна.
Леон, быстро шагающий рядом, какое-то время молчал. Успел призвать слабый огонек, теперь дрожащий на его ладони и освещающий пространство пещеры.
И только потом странным, тихим голосом спросил:
– Ты волнуешься за меня?
– Леон… – Я нахмурилась. – Что бы ни было между нами, я не могу просто взять это и стереть. Конечно, я волнуюсь.
– А что было?
Я опешила от изумления. Мило, что могу сказать. Значит, вот чего стоили его полные нежности слова?
Дракоша, которой перепали мои мысли, резко повернулась к Леону и оскалилась. Он хмыкнул, снова вскидывая ладони. Точнее, одну ладонь – вторая была занята огоньком.
– Я имею в виду, что было в конце? Если нам было действительно хорошо вместе… А мне точно было хорошо…
Я постаралась не споткнуться, несмотря на напомнившую о себе слабость в ногах. У меня на руках драгоценная ноша…
Ноша, “услышав” мои мысли, лизнула меня в щеку горячим шершавым языком.
– Почему ты тогда решила все оборвать?
Не замечая ничего вокруг и ничего не боясь, Леон шел вперед, сквозь полумрак, окутавший пещеру.
– Ты правда хочешь поговорить об этом сейчас? – изумилась я.
Грудь сдавливала и дракоша, и тревога за Райли и Зои, в голове метались мысли о том, найдем ли мы внутри виверну и что стало с драконицей. Нет, я совершенно не хотела говорить о том, почему я бросила Леона Адамса, в которого была влюблена с самого первого курса.
С самого первого взгляда на него, если уж на то пошло.
Остановившись, Леон подождал, пока я поравняюсь с ним. Кажется, он все прочитал по моему лицу.
– Да, ты права, сейчас не время. Но мы обязательно однажды об этом поговорим.
Я вздохнула. Дракоша сочувственно ткнулась в меня носом. Дескать, ничего, справимся.
Коридор вывел нас в зал, где состоялась моя встреча с белой драконицей. Леон даже не притормозил, чтобы проверить, в зале ли виверна, и чары заранее призывать не стал. Я только головой покачала… Но вскоре мне стало не до бесшабашности и самонадеянности – или храбрости и уверенности в своих силах? – Леона.
Открывшаяся мне картина была поистине ужасна. Кровь и обрывки чешуи. Придавленное камнями тело виверны. Привалившийся к стене Райли – живой, но невероятно измотанный.
В центре, под проемом, откуда лился ровный солнечный свет, лежала бесчувственная драконица. А рядом – безжизненная Зои. Всхлипнув, я едва не выронила дракошу. Та спрыгнула с моих рук сама. Но к драконице подходила отчего-то осторожно, медленно.
– Что с ними? – хрипло спросила я. – Что с Зои?
Райли медленно моргнул, словно до конца не осознавая, кто он и где находится.
– Виверна потрепала меня, но драконица все-таки ее убила. Юркая она, хоть и не такая сильная. Обманом заставила виверну обрушить еще часть пещеры и подставила под удар. Но схватка жутко ее ослабила. Зои пыталась напитать драконицу силой, чтобы она продержалась до отправки сюда целителей. А потом… Кажется, драконица начала брать силу сама.
– Я помогу. – Леон твердым шагом направился к Райли.
– Сначала Зои, – запротестовал тот.
– Нет, сначала ты, – не терпящим возражения тоном сказал Леон.
Я помнила его именно таким – решительным, непреклонным. И даже сейчас, когда страх за подругу почти парализовал мои мысли, поняла, как же сильно скучала.
– Зои в магическом трансе, – объяснил Леон. – Думаю, они с драконицей погрузились в него, чтобы сохранить энергию, но при этом питать друг друга.
– Ты тоже заметил, насколько они разумны? – задумчиво спросила я.
После слов Леона дышать стало чуточку легче. Транс позволит им обеим продержаться, а целители, вызванные Райли, скоро будут тут. И дракошу не заберут, потому что в живых останется ее мама.
“Мама?”
Разбитое яйцо. Виднеющиеся через скорлупу чешуйки. Огромные золотистые с зелеными прожилками глаза.
Я поморгала, пытаясь осмыслить переданные мне образы.
– Нет, я же не ты. В смысле, я не знаю, что творится в их головах… – отозвался Леон, опутывая тело Райли целительной вязью. Взглянул на меня. В зеленых глазах сверкнула тревога. – Джой, что такое?
Я с силой прикусила язык, чтобы ненароком не ответить. Лежащая передо мной белая драконица не была матерью дракоши.
Но кто тогда? И… где она?