Утром следующего дня на меня все реагировали так, будто кто-то поставил в этом доме сломанную табуретку.
Признаться честно, вчерашнее: «Иди к нам солнышко» не вызвало трепета. А у кого вызовет толпа мафиози и огнедышащий Ян? Но сегодня было совсем уныло.
– А что, у всех сегодня плохое настроение? Эта болезнь все-таки распространилась на каждого в этом доме? Мне нужно что-то противовирусное принять? – шепотом спросила Глашу, которая мирно пила свой кофе, пока мужчины сидели в столовой и ели свой завтрак.
– Что ты здесь делаешь, Анна? – внезапно подняв на меня свои глаза, спросила женщина.
Это был напор, и я по-прежнему не знала, как она ко мне относится. Что ж, это нормально.
– Вы об этом дне или в целом?
– В целом.
– Ну… Ян отнял у мужа моей сестры бизнес из-за чего-то там, что сделал его отец.
– И?
– А… разве вы не считаете это ненормальным?
– Нет. Дети отвечают за поступки своих отцов. Это то, чему учил Яна отец, и что знают все эти мужчины в этом доме.
Меня поразило ее высказывание. Такое ощущение, что мир сходит с ума, а я единственная кто был не в курсе.
Однако, мое мнение не будет таковым же.
– Это так думаете вы. Остальные люди, вне вот этого балагана мафиозного, живут другой жизнью.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я пришла отработать бизнес Стаса. Этот человек поставил меня на ноги, я не могла поступить иначе. Это малая цена за его добро.
– Что значит поставил на ноги?
– Меня сбила машина. Между позвонков был осколок. Я пролежала год не шевелясь, ожидая, что фонд поможет. Но они собрали мало денег, это означало, что я останусь инвалидом, потому что выходил срок, когда все можно было исправить. Стас дал деньги и отправил в Израиль. Оплатил операцию, восстановление и все прочее. Я хожу буквально семь месяцев как.
Глаша смотрела на меня не моргая. Она была потрясена, но пыталась это скрыть.
Плохая актриса.
– Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое. Но ты должна понимать, что, размахивая тряпкой, не отработать десять или сколько там миллионов.
– Но я также знаю, что мое тело не будет стоить столько же. Хотя на подобное я бы не согласилась. И все же, я здесь. Может, Ян все-таки решил, что я способна отработать.
– Ты ведь знаешь, что это чушь?
– Наверное, да. Но и уходить не планирую.
Пожимаю плечами и выхожу в столовую, так как она уже полностью свободна.
– Она ему еще задаст, – хохотнула женщина и я улыбнулась.
Стала убирать посуду и заметила, что одна чашка во главе осталась нетронутой.
– Ну конечно, – бормочу под нос, – то-то нас не накрыло землетрясение.
Забираю остывший кофе и показываю Глаше.
– А босс наш так и не пришел.
– Редкость. Ян не пропускает завтраки.
– Кофе, который уныло смотрит на меня, говорит об обратном.
Она поворачивается, отвлекаясь от чистки противня.
– Убери все в столовой и поднимись на второй этаж. Приберись в комнатах. Твоя задача на сегодня. Мне нужно встретить Владлена, и дать указания некоторые, а ты найди Яна и спроси, будет ли он есть сегодня.
– Уверены? Мне бы не хотелось умереть молодой, у меня было много планов в этой жизни.
– Иди, юмористка, – улыбнулась она и снова принялась чистить посуду.
Пока я изображала крадущегося тигра, я не могла не вспомнить вчерашнее препирательство с Яном.
И глаза его, и эту ужасную, но отчего-то идущую ему бороду. Нет, я не засматриваюсь на него.
Он в три раза старше. Я помню, как он отреагировал на мое предположение о возрасте.
Возможно, ему сорок восемь и его расстроил тот факт, что я угадала, но не отметить его симпатичное лицо не могла.
Господи, я даже не знаю, какой тип парней мне нравится. И главное тут – парней. Не мужчин.
– И почему я спорю сама с собой? – шепчу под нос, достигая третьего этажа.
Передо мной появляется коридор и четыре двери.
Ничего пугающего. Хотя не знаю, что я там планировала увидеть в принципе?
Открываю тихонечко первую дверь и наблюдаю обычную спальню. Серая с черными вкраплениями в интерьере.
Дальше выбираю идти направо и попадаю в… закрытую дверь.
Ладно. Следующая комната…
Приоткрываю немного и среди темноты, которая наполняет эту спальню, я умудряюсь разглядеть огромную кровать, небывалых размеров и такой же огромный бугор на ней.
Луч света, который мне это демонстрирует это тот, что я оставила после себя, делая шаг вперед.
Возможно, мне следовало постучать. Разбудить? Уйти.
Да, мне следовало уйти. Но в моих ногах магниты, которые позволяют идти только вперед. И отчего-то уверена, что когда он проснется, то вырвет к чертовой матери мне не только эти мифические магниты, но и ноги. Черт, а я только ходить начала. Обидно будет. Может смогу уговорить оторвать руки?
Не замечаю, как останавливаюсь у кровати и смотрю на развалившегося на спине мужчину. Привыкнув немного к темноте, я вижу все очертания.
Он накрыт одеялом до самой груди, но все же не полностью. И я вижу волосы, которые ее покрывают.
А еще, его волосы распущены и разметались по подушке, отчего я прихожу в странный восторг. Нет, правда. Они такие…
Я не успеваю додумать, потому что моя ладонь уже трогает кончики этих темно-русых волос.
Стоп. Почему они такие мягкие. Я была фактически уверена, что они сухие как солома. Но на деле же…
– Какие шелковистые, – шепчу явно не в себе.
– Какого хуя ты тут делаешь? – пронзает стрелой его голос, а в следующую секунду я уже лежу на животе прижатая им к кровати, а в мою голову упирается…
– Ой, мамочки…
– Хули ты здесь делала? – давит весом, и весь воздух просто покидает меня.
Хриплю, пытаясь показать, что как бы ни хотела. Я бы не ответила на этот вопрос. Максимум чем я могу пошевелить – палец на ноге.
Ян убирает руку, которой давил мне на шею и воздух атакует легкие.
Я закашливаюсь и наслаждаюсь возможно последними секундами жизни.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь надышаться перед смертью.
– Быстрее, у меня рука чешется вынести твои мозги из этой черепной коробки. И если ты не ответишь на мой вопрос, то…
– Не договаривайте. Я уверена в том, что знаю о последствиях.
– И все равно пришла? Я мог пристрелить тебя сразу же.
– Ну я же не знала, что у вас с нервами беда. И Глаша, отправив, не предупредила.
Он ерзает, и тут я понимаю, что в его руках вряд ли было два пистолета. И карманов спрятать второе, так низко, что оно упирается в мои ягодицы? Нет, их тоже не было. Выходит…?
– Там у вас… эээ…
– Что?
– Второе оружие?
– Это член, блядь, – отвечает и слезает с меня.
– Уверена, с таким арсеналом вы гроза района неспроста, – ляпаю, а только потом понимаю, что говорю.
Но уже поздно.
Моя шея снова в захвате, а я по-прежнему лежу на кровати, только уже на спине. А Ян нависает надо мной, точно гиена. Нет, лев, с такой-то гривой.
– Тебе лучше купить леденец, девочка, – обдает слишком горячим жаром, приблизившись ко мне. – И как только, твой гребаный рот, соберется сказать какую-то хуйню, просто бери его в рот и соси.
Когда его предложение заканчивается, мы оба дышим слишком громко, а затем он смотрит на мой рот.
– Сука, – он отпускает меня и садится, отвернувшись, демонстрируя широкую обнаженную спину.
Я слезаю с кровати, но далеко не отхожу.
– Вали отсюда, – он, морщась, закрывает глаза и тут до меня доходит звук его голоса.
Ян опускает голову на свои руки склоняясь. Волосы падают так, что закрывают его лицо полностью.
«Ох, он меня точно убьет», – мысленно предупреждаю себя, делая шаг вперед.
– На каком языке тебя надо посылать, чтобы наверняка? – бормочет он не шевелясь.
– Выпрямите спину.
– Я сказал…
– Спорить обязательно? – психую на его детское поведение. – Что за привычка посылать?
Мои слова срабатывают, и он резко поднимает голову.
Лучше пусть желает убить, чем эти капризы. Что за мужик?
Я делаю еще один шаг.
Он такой огромный, что я, стоя на ногах едва ли выше него. Но все же, ему приходится запрокинуть слегка голову, чтобы наблюдать за мной.
– В другую сторону развернись и топай, сказал.
– Вы только не пугайтесь. И не ворчите, ладно?
Он замолкает и просто наблюдает за мной.
Смотрит, как я подхожу почти вплотную, но все же держусь на маленьком расстоянии. Как кладу дрожащую руку на его щеку.
Его борода щекочет кожу ладони и хочется провести по лицу пару раз, но я держу ее на месте. Затем второй поднимаю его волосы со лба и убираю назад, и придерживаю их на макушке.
Ну и самое сложное.
На самом деле, я уже поняла в чем дело, но… пошла дальше.
Медленно склоняюсь к нему и сделав глубокий вдох, касаюсь губами совершенно горячего лба. Теперь понятно, его отсутствие с утра внизу.