Принципы и методы
– На вот, держи, – сказал Лавр.
Липа молча наблюдала за ними.
– Что это? – зачем-то спросил Никола.
– Слушай, ты, конечно, порой ужасен в фехтовании, но даже ты плох в нем не настолько. Это клинок. Отныне твой. Ты ведь тут у нас пару недель назад страдал, что у тебя нет такого.
Оружие опустилось в робко протянутую ладонь. Лавр столько раз говорил, что Никола умудрится и деревянным тренировочным мечом покалечиться, и вот теперь – настоящий иномирский клинок? Да они отточенную сталь разве что как младенцев на руках не баюкали, так холили, лелеяли и гордились. Лавр бы, наверное, предпочел дать себе руку отрубить, чем расстаться хоть на день со своим лезвием. Прочное, легкое, прекрасно сбалансированное, эфес и ножны – с неповторимой резьбой, настоящие произведения искусства… Никола разглядывал те, в которые был убран его клинок. Случайно или нет, но на них были изображены скачущие олени, напоминавшие собратьев с того гобелена, что не успела вышить Лючия.
– Откуда?..
– Отец раздобыл. Чего только в наших кладовых не разыщешь при желании.
– Ясно. Спасибо.
– Придется научиться с ним ладить. Но тебе повезло: перед глазами имеется великолепнейший пример, – Лавр улыбнулся.
– Это из-за сферы? – спросил Никола.
Он никак не мог решиться обнажить острие: казалось, действительно в ту же секунду не сладит с ним и прирежет кого-нибудь случайно.
– Да если бы только из-за нее, – пробурчала Липа. – Кориандра освободили. Все, раскаялся, и нечего с него больше спросить. Дал клятву не приближаться к тебе.
– Понятно, – Никола инстинктивно крепче сжал ножны. – Ну разумеется, не мог же я рассчитывать, что его там вечность держать будут.
– Давай лучше будем рассчитывать, что ты научишься хоть немного сносно фехтовать, да? – предложил Лавр, указывая на оружие.
Никола рассеянно кивнул. Придется.
Они втроем стояли в углу Купола, дожидаясь объявления о здоровье Лючии. Никола как раз рассматривал неизменную картинку за иллюминатором, почти кожей ощущая невидимое препятствие новой сферы, когда его нашли Лавр с Липой. Они вдвоем – вместе – все еще вызывали смешанные чувства. Вроде и не искали общества друг друга, но при этом неизменно оказывались рядом.
Лавр с Липой стояли спиной к остальным, поэтому Никола первый заметил шедшего к ним Дуба с его обширной компанией. И даже сло́ва вымолвить не успел, чтобы предупредить об этом.
Липа, иномирским чутьем ощутив их приближение, в прыжке развернулась на месте, подняла обе руки и не просто отвела морок, а – судя по лицам Дуба и приспешников – успешно отразила его на них же и выхватила свой клинок из ножен, готовая сражаться.
Дуб и Клен с Сосной, стоявшие ближе всех, застыли с осоловевшими от дурного морока лицами. Остальных пятерых иномирцев эта участь, похоже, миновала, но приближаться к Липе они не решались. А она не спешила убирать свой клинок, по очереди окидывая обидчиков хищным взглядом.
Никола наблюдал за происходящим со смесью ужаса и восхищения. Липа была великолепна в своем гневе, но он сам вновь предпочел бы оказаться где-нибудь подальше.
– Радость моя, давай ты все же пощадишь их, – Лавр успокаивающе коснулся запястья Липы. – Нас слишком мало осталось, чтобы разрешать каждый конфликт подобным образом.
Липа обратила свой яростный взгляд на него. Лавр только плечами пожал:
– Ладно, лишь бы тебе в удовольствие.
И отступил на шаг назад. Руку с эфеса, впрочем, не убрал.
– Ну и что здесь творится?!
Никола наконец оторвался от зрелища и повернул голову. Ветивер стоял, скрестив руки на груди, и недовольно оглядывал сложившуюся картину.
– Тренируемся отражать морок. – Лавр шагнул вперед и легким взмахом вернул в реальный мир Дуба и Клена с Сосной. – Ничего интересного.
– Ну-ну. Поосторожней с этим, – он кивнул на Николин клинок, еще раз окинул собравшихся осуждающим взглядом и отошел.
Дуб ненавидяще посмотрел на Липу, она не отвела глаз. Он отвернулся первым.
– Идем, рядом стоять и то неприятно. Человеком за версту несет, мерзость, – скривился Дуб, обращаясь к своей братии. Приспешники в ответ загоготали и послушно поплелись следом.
Никола смотрел им в спины, продолжая сжимать ножны. Что толку от мудрости и могущества древнего змея, если вокруг него самого вечно творится подобная ерунда? Подумалось, что уговорить Лавра сегодня спрятаться от всех и до вечера проторчать в библиотеке – отличный план, который, правда, самому Лавру едва ли придется по душе. Да и Ива после истории с чернилами еще больше обозлилась на Николу, хотя он-то как раз оказался ни в чем не виноват.
Может, именно это ее больше всего и разочаровало?
– Тебе нужен хороший пояс, чтобы повесить ножны, – заговорил Лавр, обращаясь к Николе, затем повернулся к Липе: – А тебе, сердце мое, хорошо бы пересмотреть не только принципы, но и методы.
– Ветивер теперь непременно нажалуется отцу, – куда менее воинственно сказала она.
– И моему тоже. Придется что-нибудь придумывать.
– Мы столько лет дружили, – уже совсем тихо сказала Липа. – У меня ближе Дуба на Корабле был только папа.
– Ну, если эта дружба строилась на ненависти к нам с Николой, то все закономерно.
– Не только, – Липа покачала головой. Никола слушал их разговор затаив дыхание. – Много чего было. Я не думала, что он так отреагирует, когда решила вам помочь с теми проклятыми чернилами. Мне такой детской и глупой уже виделась эта вражда, ну сколько можно, не по семь же нам лет – подножки друг другу ставить. Никола по-прежнему никому не нравился, но с тобой-то мы… – Липа подняла быстрый взгляд на Лавра и тут же потупилась. – А потом я сказала, что признаю́ в Николе змея и равного, раз уж ты и твой отец признаёте. Да и мой тоже. Мы же были там, все видели… Я не хотела с ними ссориться. Мне казалось, что можно просто остаться при своем мнении. Но Дуб рассудил иначе.
– Его право, – Лавр буквально на миг вновь коснулся Липиной руки. – Может, пойдем отсюда? Я вам и так скажу, что Лючия спит. Разыщем Элоизу, она где-то раздобыла колоду Пустых троп. А в них я вас с Николой еще не обыгрывал.