Глава 9
Снимок: Паспорт и текила
Инстаграм: Роми_К [Нью-Йорк, 17 марта]
#ПаспортДляПриключений #ДелаюВсеЧтоМогу
15 ♥
Не осмеливаясь подойти даже близко к магазину, я вновь ныряю в метро и еду в бюро паспортов на Хадсон-стрит. Поездка занимает всего двадцать минут, и перед тем, как подойти к двери, над которой развевается американский флаг, я позволяю себе заскочить за чашкой чая в ближайшее кафе. Паспортный стол работает с девяти.
До открытия почти целый час, а передо мной уже пять человек. Тем не менее я успею в экстренном порядке продлить паспорт, если представлю доказательства, что срочно уезжаю.
В голове вырисовывается план. Я заполняю формуляры, оплачиваю услуги новой кредиткой и, подхлестываемая кофеином вперемежку с адреналином, тащу чемодан к выходу. Следующая задача – раздобыть билет. После этого можно будет вернуться за паспортом.
Выйдя на улицу, я останавливаюсь перевести дух. Первая спокойная минута с тех пор, как я приняла решение. От чая с кофеином включился мозг, и меня оглушают масштабы затеянного предприятия. Накатывает ураган противоречивых чувств – изнеможение, страх и – сама не верю – восторженное волнение. Я стараюсь сосредоточиться на последнем, не обращая внимания на остальное, пока не отрежу пути к отступлению. На листке, выданном мне Терезой Сайфер, значится название нужного турагентства, и, если верить телефону, оно находится всего в десяти минутах ходьбы. На эмоциональном подъеме я добегаю до «Мира путешествий» за семь.
Поставив под дверь чемодан, я останавливаюсь и разглаживаю помятый листок, который всю дорогу сжимала в руке. Внезапно дверь распахивается, и кто-то проносится мимо. Я от неожиданности делаю шаг назад, спотыкаюсь о чемодан и лечу.
Рюкзак смягчает падение, и у меня ничего не сломано, однако инстинктивная попытка вскочить заканчивается провалом из-за тяжелого чемодана, придавившего ногу. Я беспомощно барахтаюсь на спине, как опрокинутая черепаха.
– Прошу прощения, – раздается глубокий мужской голос, и чьи-то сильные руки придают мне вертикальное положение.
Обретя почву под ногами, я вдруг осознаю, кому принадлежат эти руки. Передо мной стоит Зловредный Племянник собственной персоной.
– Извините, – повторяет он, покраснев от смущения и явно не узнавая меня, – вы не сильно ушиблись?
Я в ужасе отшатываюсь и отдергиваю руки.
– Какого черта, ты с ума сошел? – злобно выплевываю я.
– Я тебя не видел, – оправдывается он. – Ты не ушиблась? Ничего не болит?
– Все отлично, – бормочу я, собирая рассыпавшиеся по полу бумаги. – Если не считать того, что твой дядя хочет лишить нашу семью средств к существованию.
– Он мне не дядя.
– Значит, ты просто его холуй?
Лицо парня мрачнеет.
– Что ты сказала?
Схватив чемодан, я прохожу мимо него к ближайшему столу. Прежде чем я успеваю придумать остроумный ответ, враг исчезает.
Оно и к лучшему. У меня нет времени обмениваться колкостями с этим парнем, независимо от его родственных связей. Надо найти способ как можно скорее выехать из города.
Покупка билета отнимает значительно больше времени, чем я предполагала. Сотрудница агентства, на бейджике которой написано «Лакиша Джонс», явно не верит в успех моего предприятия.
– Что? Покинуть страну уже сегодня, но не самолетом? – недоумевает она.
Когда я подробно объясняю параметры своего будущего путешествия, дело сдвигается с мертвой точки.
– А, ты хочешь отправиться в кругосветное путешествие одна? Как Джулия Робертс в «Ешь, молись, люби»? И найти свою любовь?
Я вспыхиваю до корней волос и раздражаюсь сама на себя.
– Конечно нет! Это по работе. Ну, вроде стажировки.
– Вот как! Посмотрим, что можно сделать.
Лакиша стучит по клавиатуре, а через минуту поворачивает монитор ко мне.
– Это же сухогруз?
– Контейнеровоз. Они иногда берут пассажиров. Тебе повезло, Рамона. Обычно места надо бронировать за несколько месяцев.
У меня от волнения потеют ладони.
– А может, лучше круизный теплоход или что-то в этом роде?
– Из Нью-Йорка? В середине марта? – смеется она. – Сомневаюсь.
В конце концов, поняв, что других вариантов не предвидится, я протягиваю новенькую кредитку, и Лакиша вручает мне билет. По дороге в паспортное бюро я вспоминаю стычку со Зловредным Племянником. Может, он не в курсе коварных делишек Винала? А если он не такой уж и злодей? А вдруг врет? Кто знает? И все равно я жалею о своих словах. Назвав его холуем, я зашла слишком далеко. И дня не проработала на новой должности, а уже так низко пала. И тут меня осеняет еще одна мысль: не важно, злой он или добрый, что он забыл в турагентстве?
Самое трудное в предприятии с паспортом – ожидание. К половине пятого меня начинает тошнить от беспокойства. Я просидела в паспортном бюро всю вторую половину дня, отлучившись ненадолго выпить чаю и сходить в туалет. Господи, во что я ввязалась?
Честно говоря, я сама не знаю, чего больше боюсь: что они не смогут продлить мой паспорт или что смогут. За десять минут до окончания рабочего дня меня наконец вызывают в кабинет.
Женщина за конторкой одета в зеленую атласную блузку, заправленную в темно-синюю юбку. Ее зовут Хуанита. Она придвигает к себе папку и с прищуром смотрит на меня через стекло темно-карими глазами.
– Ты сегодня последняя, – сообщает она, – привычным движением шлепая в паспорт печать с датой. – Твое ирландское везение!
– Как-то не думала об этом, – бормочу я, и при виде моего растерянного лица она улыбается еще шире.
– Да не волнуйся так, я же сказала «везение», а не «невезение».
Она переводит взгляд на монитор.
– Чтобы получить право на срочное продление паспорта, ты должна выехать в течение сорока восьми часов. Покажи, пожалуйста, билет.
Я просовываю под стекло билет, при виде которого ее глаза расширяются. Она переводит взгляд на меня.
– Гм… Путешественница? Не похожа.
Ее замечание почему-то задевает.
– В смысле?
Она наклоняется ближе к стеклу и еще раз обводит меня внимательным взглядом.
– Слишком высокая. С этой рыжей гривой и бледной кожей ты похожа на студентку, которая играет в баскетбол за Брин-Мор. А потом переобувается в балетки и пьет чай в библиотеке.
Я сердито щурю глаза и прячу конверсы под стол.
– Не слишком ли это личное замечание от государственной служащей?
– Ты сегодня моя последняя клиентка, – фыркает Хуанита. – Я могла просто…
Она делает вид, что засовывает папку в стол.
– Я училась в Нью-Йоркском университете, а не в Брин-Мор, – поспешно говорю я, чувствуя себя на волосок от гибели – с библиотекой она почти угадала. – И всегда приходится что-то делать в первый раз, так ведь?
Я стараюсь говорить с искренним воодушевлением, но и сама слышу в своем голосе тоску.
Она стучит пальцами по билету.
– Это конечный пункт назначения?
Я мотаю головой и просовываю под стекло листок с маршрутом. Изучив документ, Хуанита кладет его в мой новый паспорт и возвращает мне.
– Если ты собираешься посетить все эти места, тебе нужны прививки, – говорит она, потянувшись к табличке «Закрыто». – Ты их сделала? – Увидев выражение моего лица, она не может удержаться от смеха. – Погоди секунду.
Хуанита становится на одно колено, долго роется в самом нижнем выдвижном ящике и наконец извлекает оттуда лист бумаги.
– Клиника на Мэдисон-авеню открыта до семи, – говорит она, бросив взгляд на часы. – Лучше привиться здесь, чем где попало по дороге.
Она проталкивает под стекло листок, приветственно поднимает руку и исчезает из виду.
Охранник придерживает дверь и добродушно улыбается.
– Bon voyage, – говорит он. – Пора пить зеленое пиво!
Я с ним полностью согласна.
Где-то после девяти часов я с паспортом в руке поднимаюсь в штаб-квартиру «Экслибриса». Я не то чтобы напилась до бесчувствия, но позволила себе два бокала зеленого пива и стопку текилы – немного приглушить волнение перед клиникой. В общем, прививки я сделала.
Двери лифта разъезжаются. Весь этаж погружен в темноту, лишь в панорамных окнах сияют огни города. Я с трудом выхожу на прямую траекторию к кабинету Терезы Сайфер. Сквозь щель под дверью просачивается желтый свет настольной лампы.
Бросив чемодан в коридоре, я опираюсь на косяк и вваливаюсь в кабинет. Душа уходит в пятки.
Тереза Сайфер смотрит на меня поверх очков в красной оправе.
– Добрый вечер, миз Кини! – произносит она скрипучим голосом, характерным для давних курильщиков. – Как прошел ваш день?
– Прекрасно, – хриплю я в ответ, вываливая на стол бумаги. – И вы только посмотрите на это!
Стащив через голову худи с логотипом Нью-Йоркского университета, я показываю ей руки, залепленные пластырями. Мой левый бицепс уже принял синеватый оттенок.
Тереза Сайфер удивленно приподнимает брови: со стороны похоже, будто на меня напал бешеный дикобраз. А может, ей не нравится исходящий от меня запах.
– Ты уверена, что готова выполнить это задание? – спрашивает она.
– Абсо-блин-лютно чертовски уверена, – произношу я настолько твердо, насколько позволяет заплетающийся язык.
Она скептически морщит лоб, но, рассмотрев паспорт и билет, складывает бумаги в большой коричневый конверт и дает мне подписать заявление об освобождении от ответственности.
Затем отбирает ручку, наклоняется вперед и смотрит мне прямо в глаза.
– Рамона, – негромко произносит она, – решив положиться на тебя, я иду на огромный риск. Если ты считаешь, что не готова, еще есть время отказаться.
Я мгновенно трезвею.
– Я готова. Я это сделаю, – говорю я ей, а больше – себе.
Тереза Сайфер смотрит на часы.
– Хорошо. Тогда я пришлю все необходимое, в том числе визы и кредитную карту на твое имя, в одну из контрольных точек в Европе. Моя ассистентка в ближайшее время отправит тебе остальную необходимую информацию.
В Европе. От одного этого слова у меня начинают дрожать руки. Я сжимаю их вместе, выдавливаю «спасибо», хватаю конверт и багаж и неверной походкой бреду к лифту. Там я упираюсь руками в колени и всю дорогу вниз выполняю дыхательные упражнения.