Я проснулась от надоедливого звона будильника, который уже третий раз подряд нескончаемо продолжал играть. Я наконец-то выключаю его бросая на кровать. Состояние разбитое, возвращаться домой так поздно совсем не в моем стиле. Я каждый день, как самый послушный и разумный ребенок готовлюсь ко сну в десять вечера. Вчера было в новинку вернуться после полуночи, пробраться через задний вход со двора и не попасть на глаза отцу. Но я постаралась, никто как мне кажется не понял во сколько я пришла. Оно и к лучшему. На часах уже шесть утра. Нужно успеть привести себя в порядок. Что-то мне подсказывает это утро будет недобрым, разборки после вчерашнего скандала еще не закончились.
Встаю и заправляю кровать. Еще одна галочка в моем списке, которая безукоризненно должна быть выполнена. Порядок в комнате, который не обсуждается. В голове сразу всплывает момент, как в детстве отец скинул с моего письменного стола все учебники, тетрадки и карандаши, со словами:
«У девочки не может быть такое безобразие в комнате».
Помню те горькие слезы и как долго я собирала свои разбросанные принадлежности с пола. Поэтому у меня уже вошло в привычку, после пробуждения сразу уборка в комнате. Все на своих местах, хочу я этого или нет.
Я захожу в ванну, которая находится в моей спальне и этому я безмерно рада, потому что не нужно ни с кем делить такое место. По утрам в доме не самое лучшее время, отец постоянно торопит Алекса, чуть ли не вышвыривая его из ванны, так как вечно опаздывает. Так что в этом плане мне пожалуй повезло. Я чищу зубы мятной пастой, умываю лицо, и выпрямляю свои кудри, хочу чтобы волосы выглядели аккуратно, без волн. Наношу легкий макияж, хорошо поработав над губой. Тональное средство сделало свое дело и моя распухшая губа почти не заметна. Отлично, меня это радует. И как только я собираюсь подойти к шкафу, как в дверь влетает стук.
– Да? – надеюсь до последнего что это будет не отец.
– Стефания, спускайся к завтраку. Нам всем нужно поговорить! – не терпящий возражений голос слышится из-за двери, а затем и удаляющиеся шаги.
О чем интересно ты хочешь поговорить, папочка? Что-то мне подсказывает это не будут те самые извинения и слова сожаления. Услышу тонну оскорблений, не ударит и на этом спасибо.
Беру из шкафа черное облегающее платье лапшу, которое мне ниже колен и массивные ботинки. Быстро одеваюсь, чтобы не злить отца своим ожиданием и спускаюсь к завтраку. Все семейство за столом. Алекс замечает меня на лестнице и его взгляд сразу устремляется в тарелку, наверное чувство вины все еще не покидает его, но я не злюсь на брата. Зная его жестоких одноклассников, случай с телефоном их рук дело. Нужно будет поговорить с ним, а еще лучше узнать кто именно из его класса причастен к этому.
– Всем доброе утро, – говорю, опускаюсь на свободный стул.
– Стефания, я надеюсь то что произошло вчера, больше не повторится! – произносит отец не отводят глаз от утренней газеты. У него каждый день один и тот же ритуал. Перед завтраком ознакомится с ежедневными новостями и пока газета не дочитана и не убрана со стола, никто из нас к еде не прикасается. – Ты станешь внимательнее и рассудительнее. Перестанешь так безответственно относится к вещам! Я не допущу чтобы в моей семье было такое неуважение! Ремонт телефона будь добра оплати сама, ты ведь у нас теперь работаешь! Можешь себе позволить, – его голос, как яд распространяется по комнате и мне кажется что я не выдержу. Внутри все кипит, ураган слов готов вылететь в ответ. Он не имеет права так говорить обо мне.
Но я молчу. Впиваюсь пальцами в ладонь и чувствую резкую боль. Смотря на руку замечаю кровь. Вот во что может вылиться моя ярость, и удержание эмоций, но я все равно молчу, даже когда на ладони остаются кровавые следы от ногтей. Мне становится легче. Душевная боль плавно переходит в физическую.
– Стефания, ты меня поняла? – резко вскрикивает отец швыряя газету на стол. – Почему я должен распинаться перед тобой, а в ответ слышать тишину? – его кулак приземляется на стол и от стука разливается чашка с кофе, заливая белоснежную скатерть коричневым пятном.
– Эллис, убери это! Или ты хочешь чтобы мой новый костюм отправился в мусорку? – он выходит из-за стола и мама сразу бросается за тряпкой на кухню.
– Я услышала, – отвечаю не смотря в его сторону. Надеюсь мои слова звучат убедительно, потому что в моем голосе только одно отвращение, которое готово литься через край.
– Буду очень верить, что ты правда поняла! А не пропустила все мимо ушей, как всегда, – наши взгляды с отцом встречаются и я вижу как он весь покраснел от злости. Неужели можно так ненавидеть собственное дитя? Ты взрослый человек и принял решение завести ребенка. Но сейчас я вижу в нем полное сожаление о том самом принятом решение, девятнадцать лет назад. Родителей не выбирают, но лучшего бы я росла совсем без него.
– Джон, дорогой, присаживайся, все готово, – мама ставит на стол свежеприготовленную чашку темного кофе.
– Это ты сядь, Эллис. Мне нужно всем вам сказать важную новость!
Что еще за новость? Мать смотрит удивленным взглядом и садится на стоящий рядом стул. Надеется на хорошие новости в этом доме не стоит, поэтому заранее готовлю себя к худшему.
– На работе меня отправляют в командировку. Наша компания открывает дополнительный филиал в Нью-Йорке и им нужен дельный менеджер на два ближайших месяца, – голос отца звучит так гордо, как будто его назначили генеральным директором этой конторы, а не обычным менеджером. Но это не самое главное. Два месяца? Серьезно?
– Дорогой, это очень долгий срок! Как мы справимся без тебя? – в глазах матери оседает грусть, но мне хочется кричать от счастья и рассказать о своей радости всему миру. ДВА МЕСЯЦА?! Целых два месяца отец будет в отъезде. Восемь недель свободы. Почти шестьдесят два дня умиротворения. Боже… мне это снится? Ущипните меня! Этот сон слишком похож на фантастику.
– Эллис, ты взрослая женщина и справишься с двумя детьми. Для нашей семьи это хороший шанс заработать приличные деньги. Возможность задуматься о новом автомобиле, – взгляд отца в этот момент устремлен на меня, потому что он хочет напомнить, что все накопленные средства были вложены в мою учебу. Но его об этом никто не просил!
– Джон, деньги ведь не самое главное, – ладонь мамы опускается на его плечо. Никогда не понимала, как она может любить этого монстра. Да она старается сгладить углы, в какой-то момент даже защитить нас с Алексом. Но какой ценой? Сама она не живет, а существует для удобной и гармоничной жизни этого тирана.
– Не главное? Ты забыла на что ты живешь, Эллисия? Кто приносит продукты в этот дом и платит за все счета? – мужской ядовитый тон снова повышается. – Ты ни черта не понимаешь, женщина!
– Я уезжаю сегодня днем, деньги оставлю на счету. Но без лишних затрат, только самое необходимое! Буду писать и звонить по возможности, И чтобы мне тут без глупостей! Узнаю что-то неподобающее, прилечу первым рейсом, – отец встает и надевает темно синий пиджак, который висел на спинке его стула.
– Ты даже не позавтракаешь, милый? – голос матери дрожит. Видно как ей сложно сдержать слезы.
– Нет времени. Из-за всех этих разговоров, даже не успеваю нормально питаться. Загоните меня скоро в могилу, дорогие родственники, – разворачиваясь, он направляется к двери. Мама встает, но он не позволяет попрощаться. – Провожать меня не стоит. В школу не опаздывать, Алекс! – и это последние слова перед тем как он закрывает за собой дверь.
Мать сразу уходит на кухню и я слышу ее тихое рыдание. Надеюсь это из-за грубо сказанных слов, а не потому что, она правда собирается горевать из-за его долгого отсутствия.
– Два месяца! Ушам своим не верю! – голос Алекса звучит почти шепотом. Он смотрит в одну точку. Знаю, что брат находится в легком шоке от этой информации. Я и сама еле сдерживаюсь, чтобы не пустить слезы радости.
– Стефания? Ты в это веришь? – Алекс поворачивается в мою сторону и его глаза округлились от удивления, а зрачки расширились.
– Да знаю, что ты так же рад, как и я. Это будут самые спокойные дни в нашей жизни! – смотрю на брата и вижу как по его лицу расползается улыбка. Он бросается на меня и сильно обнимает за плечи.
– Стефани, пожалуйста, прости за вчерашнее! Я трус! Я не смог сказать ему о том, что это я виноват…
– Алекс, все в порядке. Ты все правильно сделал. Я легко отделалась. Тебе бы досталось больше, – прижимая брата ближе к себе, целую в макушку.
– Ты правда не злишься?
Знаю, как малыш дорожит нашей связью. Я всегда поддерживаю его, выслушиваю, помогаю советом. Он очень закрытый ребенок, даже с мамой у него не получается наладить тесный контакт. Он много раз говорил, что хочет получать от нее больше тепла и заботы и поэтому мне приходится заменять ее в этом. Я конечно мало что знаю о воспитании детей, но стараюсь отдаваться Алексу по полной.
– Не злюсь. Завтракай, иначе опоздаем, – брат поспешно принимается за поедание омлета, когда отправляюсь к маме на кухню.
– Мам, прошу тебя, успокойся, – мягким касанием обнимаю ее за плечи. Она смотрит в окно, по ее бледным щекам бегут слезы.
Моя мать очень красивая женщина, со стройной фигурой и густыми темными волосами. Но совсем перестала ухаживать за собой. Всю себя посвятила любимому мужу, который не стоит ее слез. У нее уже много лет потухший и безжизненный взгляд. А мне так хотелось, чтобы ее глаза святились от счастья, а не от слез.
– Стефания, ты не понимаешь, детка! Он ведь едет совсем не в командировку. Я много лет догадывалась, что у него появилась другая женщина. Новые костюмы, парфюм, который стоит пол его премии. Частые возвращения с работы не в трезвом виде. Думаю, что это возможно его коллега. И в эту поездку их отправили вместе, – мама говорит это таким монотонным голосом, как будто это мой нудный профессор читает лекцию, а не женщина которая, рассказывается об изменах мужа.
Не знаю почему, но я ни капли не удивляюсь этому рассказу. Отец способен на что угодно, даже на измену, поэтому не вижу смысла, сейчас говорить матери, что она это все выдумала.
– Тебе ведь и лучше, мам! Уйди от него, разведись! Мы с Алексом полностью на твоей стороне, – да это правда. Я буду рада их разводу. Мама сможет начать нормальную жизнь. Да и мне будет спокойнее, когда я уеду.
– Ты Стефания, ничего не понимаешь! Джон никогда не даст мне развод, – мама разворачивается и поднимается по лестнице
Я еще совсем юна и многого не знаю. Но уверена точно, что прожить жизнь с тираном и деспотом, не предел мечтаний. Может быть при знакомстве с матерью, отец был другим человеком. А брак и дети изменили его в худшую из сторон. Просто в моей голове никак не укладывается, как она могла связать свою жизнь с таким человеком как Джон Кларк.
– Стефани, ты идешь? – Алекс ждёт меня у двери уже одетый и с рюкзаком на плече.
– Да, только заберу сумку наверх, – продолжать не начатый завтрак желания нет, поэтому забираю вещи в спальне и выхожу. Перекушу скорее всего уже на работе. Сегодня у меня вечерняя смена в кофейне.
Погода намного терпимее чем вчера. Пасмурно, но дождя не намечается. Хватит с меня этих мокрых приключений. Проходя мимо соседского дома, вспоминаю как вчера здесь прощалась с Мэйсоном. Когда вернулась ночью домой, в груди было приятное и теплое чувство. Но ненадолго… как только я вошла в спальню одиночество поглотило меня с головой.
Путь до школы мы идем в молчании. Думаю брат осознавал, что произошло с утра и в его голове потихоньку один пазл складывался с другим.
– Алекс, послушай, пожалуйста, меня. Отца не будет долго! За нас отвечает мама и если что-то произойдёт, то ей будет несладко. Я не хочу чтобы он срывался на нее, ей и так нелегко.
– Да она постоянно на его стороне! «Милый, дорогой!» Ты что не слышала ее с утра? Она ручьи слез тамсидит пускает, потому что он уехал!
Брат злится на маму. Думает что она такая же, но я ведь знаю, как она старается для нас.
– Даже слушать не хочу! Ты ведешь себя адекватно и без приключений на свою пятую точку, понял? – указываю на его высказывания о матери, но Алекс вдруг решил поиграть со мной в молчанку.
– Алекс, ты меня понял? – более строгим голос повторяю и он сузив глаза и сжав губы отвечает, что ему все ясно. Надеюсь на его светлый разум, которого не так много, но все же присутствует у брата.
После того как он скрылся за воротами школы, я перехожу дорогу на остановку. Автобус до университета должен подойти через пару минут. На остановке собралось огромное количество людей, я начинаю нервничать, что могу не попасть на свой маршрут.
– Эй, красотка, снова ты? – на мои плечи опускается рука парня и он прижимается ко мне. Поворачивая голову я вижу Макса. Друг Мэйсона, которого мы вчера тащили в нетрезвом состоянии до спальни.
– А ты здесь что делаешь? – спрашиваю у парня, скидывая его руки с плеча.
– Я живу неподалеку. Тачка в ремонте. Мэйсдолжен подъехать, захватить меня, – на лице Макса появляется ухмылка. Он морщится от яркого солнца и натягивает на глаза солнцезащитные очки. – А вот кстати и он!
На остановке с громким звуком от мощного двигателя останавливается черная BMW. На водительском сиденье сидит Мэйсон. На нем черная бейсболка и темная футболка оверсайз. Видимо не только у меня этот цвет любимый.
– Макс, прыгай быстрей. Нужно еще заехать на заправку, – зажимая сигарету в зубах, Мэйсон поторапливает друга и из его пухлых губ вылетает большое облако белого дыма.
– Мэйс, а красотку заберем? – Макс оглядывается на меня. – Смотри какие ножки отрастила! – парень присвистывает, сдвигая очки на нос. Его взгляд проходится от моей талии до ног.
– Стефания? – удивлено спрашивает Мэйсон, смотря на меня. Не узнал?
– За ночь я изменилась?
– Сегодня… кхмм… выглядишь по другому, – он не сводит глаз с моего лица, а потом уподобляется своему другу.
Пробегает взглядом по моему телу, останавливаясь на высоком вырезе у бедра. Каждый раз когда Мэйсон смотрит на меня, по моей коже пробегают мурашки. Странная реакция. Пока он продолжает испепелять меня взглядом на остановку подъезжает автобус, и люди начинают суматошно в него заталкиваться. Я в очереди одна из последних и скорее всего мест не останется. Какой-то мужчина средних лет пролетает мимо меня, наступая на мою ногу всем своим немаленьким весом. В ноге вспыхивает тупая боль, что я неожиданно даже для себя вскрикиваю.
– Девушка, дико извиняюсь, я очень спешу! – мужчина кричит мне извинения уже из автобуса, да только мне эти слова никак не помогут.
В ноге жгучая боль не проходит. Я аккуратно отхожу от толпы, хромая до лавочки на остановке.
– Стефания, что произошло? Ты кричала, – рядом со мной возникает высокая фигура Мэйсона. Он садится на корточки рядом со мной и не отводит взгляда теперь уже от моего лица.
– Этот бугай ей ногу отдавил, видел я как он бежал в автобус! – к нам подходит Макс. – Красотка, ты как? – спрашивает парень и у него искренне обеспокоенный голос.
– Нога болит, – отвечаю, наклоняясь, чтобы расшнуровать свой ботинок.
– Давай лучше я, – сосед перехватывает мою руку и я не сопротивляюсь.
Он аккуратными движениями развязывает шнурки и снимает ботинок. Я вижу на своей ноге синеватую гематому, но не могу оценить полный масштаб трагедии, потому что из-за черной ткани чулков плохо видно. Мэйсон легким движением сжимает мою ступню и по ноге проходит волна боли. Из меня вырывается стон и я закусываю губу.
– Спрашивать больно ли тебе, будет глупо, – парень поднимает на меня глаза и сегодня они такого чистого, почти прозрачного оттенка.
Я впервые встречаю такие. Раньше читая книги, всегда считала глупым, когда автор посвящал по десять страниц описанию глаз героя или героини, но сейчас я понимаю каждую прочитанную тогда строчку. Про то как они манят и как в них можно утонуть… и кажется я тону, потому что Макс уже третий раз задает мне вопрос, а я слышу лишь шум океана исходящий от этих глаз.
– Красотка, ало?! Тебе точно ногу отдавили, зависла так, будто сотрясение мозга.
– Макс, заткнись! – скрепя зубами Мэйсон сверлит взглядом друга.
– Поехали в больницу. Тебя осмотрят, – сосед нежно проводит пальцами по моей ноге ниже колена. Больница? Нет!. Это никак не входило в мои планы. Пять минут назад только говорила брату, чтобы он не словил приключений. Но видимо удача сегодня не на моей стороне.
– Нет, нет. Все в порядке! Я сама прекрасно справлюсь, – вскакиваю резко с лавочки и не удерживая равновесия, начинаю падать вперед, но мужские руки хватают меня за талию, не давая упасть.
– Стефания, ты снова несешь бред! Ты даже стоять не можешь. Мы едем в больницу! —Мэйсон говорит это таким голос, что я даже не смогу ему ничего возразить, даже если сильно этого захочу.
– Ладно, – соглашаюсь и только собираюсь сесть обратно на лавочку, каконподхватывает меня на руки и несет к машине. Я даже слово вставить не успеваю. Да и что я могу сказать? Если даже устоять на земле не в силах. Что я дойду сама? Я ведь правда не могу этого сделать.
– Макс, захвати ботинок, – бросает Мэйсон другу, пока сажает меня на заднее сиденье своей машине.
– А тут я еще не каталась, – из меня вылетает смешок, пока сосед аккуратно укладывает мою ногу. Я почти лежу, только упираюсь локтями в белое кожаное сидение.
– Мне конечно хотелось бы при других обстоятельствах, видеть тебя в такой позе у себя в машине, – Мэйсон хриплым голос говорит это почти у моего лица, пока достает маленькую авто подушку и кидает мне за голову. – Но… ложись ноге нужен покой.
В моей голове сразу появляются мысли о тех самых обстоятельствах, при которых я лежу на этом сиденье… но без одежды. Мэйсон сверху ласкает мое хрупкое тело своими сильными руками. Проводит по моим бедрам, подходит к чулкам и начинает медленно тянуть их вниз. От такого мне становится не по себе, я проглатываю образовавшийся ком в горле и закусываю нижнюю губу. Парень все еще смотрит на меня и мне кажется его разум нарисовал очень похожую картину и в его голове.
– Не кусай губу. Она еще не зажила, – он захлопывает дверь и садится за руль.
Макс опускается на сидение рядом с ним, и мы трогаемся с места..