– Раз виселицу ставят сейчас, значит, вешать будут вас, – добавил «настроения» косматый сосед. – Мы тут давно.
– А чего им так спешить? – спросил Андрей. – Они обещали нас еще попытать.
– Не знаю. Может, дата сегодня какая-нибудь важная у них, день рождения, например. Надо бы людям устроить праздник, веселье. Мы ведь еще год назад и подумать не могли, что это может быть так увлекательно.
– Заткнись, старый! – выкрикнула женщина. – У него совсем бачок потек, не слушайте. Виселицу могли поставить для кого угодно, не обязательно для тех, кто тут сидит.
– Спасибо, – поблагодарил ее Леха. – Как так получилось, что нас за год откинуло на сотни лет назад?
– В том и есть промысел Божий, что он уничтожил зря созданное нами и поставил на новую линию старта. Бог всемилостив и дал нам второй шанс все исправить, – пояснил миссионер.
– Хоть я и не верю во всякие божественные вещи, но все выглядит именно так, – согласился с новым сокамерником Андрей.
– А вы вообще откуда взялись? – спросил Леха у миссионера. – И где у вас община?
– Я примкнул к ордену позже, спасенный от голодной смерти. Основатели рассказывают, что они были изначально спасены Богом во время рейса на самолете. Что все другие зараженные самолеты взрывались и падали, а они благополучно сели. У них забрали всю одежду и вещи, провели дезинфекцию, ставшую первым обрядом очищения…
– Хватит подробностей, – остановил его Леха. – Где в итоге остановились? Что-то густо стало вас в наших краях.
Андрей бросил укоризненный взгляд на напарника из-за того, что тот близко подошел к противоречию придуманной ими легенды.
– Мы заняли церковь в Новомихайловке и сейчас живем там, – ответил миссионер. – Нам был знак, что надо идти туда, и мы пришли с Божьей помощью.
– Где это? – Андрей не слышал такого названия деревни.
– Это не в нашем районе. Километров семьдесят отсюда, – пояснил косматый старик. – Мы там внуков крестили.
– Ясно. А основа религии у вас христианская?
– Нет. Мы не религия, мы вера, мы не учение, а знание, – заученно произнес миссионер. – Все, что мы проповедуем, просто и понятно, без всякой обрядовой шелухи и символизма.
– Ты как вообще относишься к казням? – спросил у него Леха.
– Отнимание жизни у беззащитного – смертный грех, – ответил парень.
– Так может, ты попытаешься обратить в свою веру здешних авторитетов? Что-то нам это средневековье совсем не нравится.
– Я буду это делать, буду проповедовать, потому что Бог спас меня именно для этого. Моя жизнь принадлежит ему, и все мои помыслы – угодить Богу старанием и смелыми поступками. Сила веры в моих речах напрямую зависит от моей искренности. Я знаю, что когда-нибудь она станет такой же, как у отца Владимира, чтобы без слов обращать людей в нашу веру.
– Этот мужик ваш главный? – спросил Леха.
– Он тот, кому первому открылось знание. Отцу Владимиру прозрением открылось многое, что позволило избежать неприятностей основателям ордена. Когда все кинулись за оружием…
– Ну хватит, друг, – остановил его Леха, – это все сказки для доверчивых. Давай, покажи нам реальную мощь веры, сделай, чтобы нас выпустили и извинились. Ладно, пусть без извинений.
– Чтобы изменить ситуацию, которая вас завела сюда, надо измениться самим, – ответил юный миссионер. – Ведь это Бог вел вас шаг за шагом и меня привел к вам, чтобы дать последний шанс.
– Да что ж такое! – Леха вскочил. – Давай заключим договор: если ты каким-то чудом вытаскиваешь нас из этого подземелья, я иду к вам в секту, в смысле в орден.
– Вы не поняли, если вы останетесь теми же людьми, то с вами произойдет ровно то, к чему все шло. Это золотое правило жизни, на которое невозможно повлиять. Я не волшебник и не меняю волю Господа, я только учу людей.
– Чему?
– Пониманию нового миропорядка, общего дома для всех людей, именуемого Новым Вавилоном. В этом доме вещи служат людям, а не люди вещам. В этом доме любовь – первый элемент периодической таблицы химических элементов. В этом доме верят богу во всех делах и не страдают, если он ведет тебя трудным путем. – Миссионер замолчал.
Видимо, это было все моральные столпы, на которых держался фундамент секты.
– Ясно. Зато наговорились. – Леха сел на лавку.
Снова скрипнула входная дверь. Заключенные разом напряглись и уставились в ее сторону.
– Завтрак, ханыги! – раздался громкий насмешливый голос. – Праздничный, в честь сегодняшнего мероприятия.
К обычной баланде полагался еще и пряник из клеклого теста. На этот раз Андрей брезговать едой не стал. Как ни крути, но человек привыкает ко всему, особенно когда понимает, что пришли не за ним и страх отпускает. Леха тоже поел.
– А чего не сказал, что за мероприятие? – спросил он громко. – Золотая осень? Праздник окончания уборочной?
– Ага, а на виселице повесят чучело, – усмехнулся косматый сосед. – Этот хмырь был таким радостным, мне кажется, он знал, что кому-то из нас сегодня кирдык.
– Да хватит тебе каркать, старый! – рассердилась на него женщина. – Сколько с тобой сижу, столько ты и хоронишь кого-нибудь каждый день.
– На этот раз точно повесят. – Он ничуть не смутился критике.
– Хорошо бы тебя, – произнесла в сердцах женщина. – Осточертел.
– Меня неинтересно. Я скоро сам сдохну, а вот чужака, у которого нет родственников здесь, – это весело. Никто не осудит, не затаит обиду, что еще нужно народу?
– Господу омерзительно слышать такие слова, – встрял в разговор миссионер.
– А если все, что происходит в мире, происходит с его ведома? – задал старик вопрос и показал пальцем вверх.
– Не все. Мы свободны в своих поступках, но и сами же несем за них ответственность. Воспитание души происходит через собственный выбор. Кто думает, что его мерзкие поступки окажутся незамеченными или неоплаченными, тот жестоко ошибается. За все придется заплатить, – уверенно заявил юный миссионер.
– Болтать – не мешки ворочать. – Старик повернулся спиной и сплюнул под ноги. – Точно вам говорю, сегодня одного из нас вздернут.
Андрей почувствовал, как невидимая веревка сдавила шею, перекрыв кислород. По спине пробежался холодок и выступил пот. Пророчества полоумного старика напрягли и напарника. Он нервно заходил по клетке.
– Надо было третьего брать, чтобы отдельно от нас ходил, на такой случай, – шепнул Леха.
– Если б знать наперед. – Андрей не любил искать решения задним числом. – Погоди, не расстраивайся раньше времени.
Через час снова открылась дверь, и вошли двое. Прошли к клетке, в которой сидели новые пленники.
– Тот, которого зовут Андреем, подошел сюда, – приказал один из них.
Леха переглянулся с ним, будто видел в последний раз. Андрей подошел к двери. Ему заломили руку за спину и повели по коридору. Из приятного он ощутил только свежий воздух. На улицу выводить не стали. На торговой площади оказалось людно, и там действительно ставили деревянную конструкцию, похожую на виселицу.
Вывели его через другую дверь в какой-то сарайчик, построенный из горбыля. В нем лежали метлы, лопаты и прочий инструмент.
– Сиди тут. – Ему указали на деревянный табурет.
Андрей послушно сел. Через несколько минут снаружи раздались шаги, и в помещение втолкнули человека.
– Покажите его на свет, – раздался знакомый голос вчерашнего допрашивающего.
Человека развернули так, чтобы Андрей хорошо разглядел его лицо.
– Узнаете друг друга? – спросил допрашивающий мужчина.
Андрей видел человека впервые. У того на лице были припухлости от побоев и прикрыт один глаз, но даже в таком «камуфляже» он понимал, что человек ему незнаком.
– Нет, – ответил Андрей.
– А ты узнаешь его?
Мужчина посмотрел на Андрея и отрицательно покачал головой. В его глазах светилась такая усталость и безразличие, что невольно стало жалко.
– А как тогда так получилось, что серийные номера на ваших пистолетах очень близки? – Допрашивающий наклонился к Андрею.
– У меня пистолет из города. Мы заработали два ящика с пээмами, а потом меняли на продукты. Возможно, этому человеку он достался от нас, – предположил Андрей. – У нас община была в кинотеатре на Экспериментальной, – обратился он к пленнику.
Тот внимательно посмотрел на Андрея.
– А мы находились в строительном супермаркете и менялись с вами. Ушли, когда «Ордер» начал беспредельничать.
– А мы ушли чуть позже, но с шумом.
– Ну вот, а говорите, не знаете, – обрадовался допрашивающий.
– В лицо я его не помню, – пояснил Андрей. – И наше нахождение в вашем поселке никак не связано друг с другом. Да и что такого вы тут могли сделать, чтобы городские являлись сюда с тайными намерениями?
– А кто его знает, что вы тут искали. Я чувствую, что вы недоговариваете, а когда люди недоговаривают, значит, они держат камень за пазухой. Я хочу знать, что вы замыслили.
– Ваше упорство похоже на упорство садиста, которому важен процесс, а не признания, – произнес Андрей.
– Ваше упорство тоже достойно лучшего применения. Скажите, что скрываете, и я вас отпущу. Вот прямо сейчас, если вы признаетесь, я открываю двери и выпускаю вас на свободу. – Допрашивающий взял Андрея за бороду и приподнял лицо вверх. – За Аркашку пришел мстить?
Андрей рассмеялся, поняв причину страхов.
– Так ты один из братьев, Пит или Цунек? Грохнул мужика, а теперь живешь и боишься? Успокойся, мне нет дела до тебя, пока ты не сделал мне ничего плохого. Почти.
– Это звучит как угроза. – Мужчина вынул из кармана раскладной нож.
Нажал на кнопку, и выскочило лезвие. Андрей напрягся, готовясь дорого продать свою жизнь. Самопровозглашенный глава поселка резким движением всадил нож в шею горожанину и прорезал ее от себя. Мужчина захрипел, забулькал кровью, схватился за шею и повалился на пол. Бился несколько минут в конвульсиях и постепенно затих. Андрей смерил убийцу ненавидящим взглядом. Этот человек просто выписал себе и всем своим подельникам смертный приговор, который невозможно обжаловать.
– Сегодня мы вздернем твоего дружка на радость публике, а завтра я придумаю, что сделать с тобой, – пообещал сумасшедший садист. – Уведите его назад, а эту падаль пустите на благотворительный ужин, пусть народ порадуется халяве, – отдал он распоряжения.
Андрея на ватных ногах отвели назад в клетку.
– Долго жить будешь, – проскрипел старик. – Мы тебя уже похоронили.
– Тебя пытали? – спросил Леха, увидев состояние напарника.
Андрей покачал головой.
– А что тогда?
– Хуже. При мне зарезали человека, как барана. Он тоже из города, знал нашу общину. У него ПМ оказался с серийником, близким с нашим, поэтому нас подозревают в сговоре, что мы хотим отомстить им за убийство здешнего главы, – произнес Андрей, решая про себя, открыть всю правду Лехе или не стоит.
Решил не говорить. Вдруг этот садист только припугнул его, а напарник мог впасть в отчаяние и натворить беды раньше времени. Однако мысль точила его изнутри, не давая сидеть на месте. Андрей ходил по клетке кругами.
– Да что ты кружишься? – не сдержался Леха. – Меня уже тошнит от твоего мельтешения. У тебя же нервы толще каната, что ты раскиселился?
– Не знаю, не могу успокоиться. – Андрей остановился и взялся за прутья решетки. – Парень, как к тебе обращаться?
– Леонтий, – произнес миссионер.
– Леонтий, помолись за нас с напарником, чтобы мы пожили подольше, – попросил он.
– Хорошо. Вы можете облегчить душу, рассказав то, что ни за что бы не рассказали в других обстоятельствах, – предложил Леонтий.
– Только на ухо. – Андрей выставил свои условия.
– Конечно. Только между вами и Богом.
Андрей отвел его в дальний конец клетки и наклонился к уху миссионера.
– Они хотят сегодня повесить моего товарища.
Леонтий кивнул головой.
– Я обязательно помолюсь за этого человека, – пообещал он.
Леха исповедоваться не стал. Не верил и считал подобные мероприятия клоунадой. Андрею немного полегчало из-за того, что выговорился, но все равно, когда во второй половине дня снова скрипнула дверь, к лицу прилила кровь, и он мысленно посчитал, что это идут за напарником. Он оказался прав.
– Которого зовут Алексеем, подойди, – приказал голос.
– А чего не обоих? – спросил Андрей.
– Успеешь еще.
– Все будет нормально, – успокоил его напарник.
Только Андрей знал, что не будет, и лихорадочно пытался сообразить, что делать. Он как будто упускал время для принятия решения, за которое придется рассчитываться жизнью товарища. Ничего не приходило на ум. Клетка захлопнулась, а он так и стоял в ступоре. Когда закрылась дверь в подвал, он сел на лавку и уронил голову на руки.
– Что делать? Что делать? – забубнил он.
– А что ты сделаешь? О себе думай, – посоветовал косматый старик.
Лехе замотали руки веревкой за спиной и вывели на улицу прямо в толпу людей. Он сразу понял зачем. Сотни пар глаз уставились на него с интересом. Толпа расходилась перед ним, как перед важной персоной, главным блюдом сегодняшнего вечера. Внутри закипала злость. Он осмотрелся, ища возможность сбежать. Можно было дать охраннику локтем в лицо, вырваться и убежать. Мысль у него, как обычно, отставала от тела. Корпус пошел в сторону охранника, державшего его за узел, локоть вошел ему прямо под челюсть, клацнувшую от удара. Леха вырвался и побежал вперед, но далеко уйти не получилось, ему поставили подножку. Он со всего маху полетел на грязный асфальт. Из-за связанных рук не смог сгруппироваться и очень больно ударился, снеся себе скулу с правой стороны и плечо.
Его грубо подняли на ноги.
– Куда собрался? – Охранник дал ему подзатыльник. – От наказания не уйдешь и праздник людям не испортишь.
Желание сопротивляться растворилось в непереносимой злобе. Леха даже рта открыть не мог, движения сделались скованными. Он словно окаменел. Невыносимо злили лица людей, застывшие в ожидании зрелища. Как надо было расчеловечить себя, чтобы получить удовольствие от подобного представления.
Его завели на деревянный подиум и поставили перед узкой деревянной лавочкой, над которой висела веревочная петля.
– Значится, так, народ. – Перед исполнением приговора организаторы решили сделать вступление. – Перед нами человек, который явился сюда с целью убийства наших глав администрации. Наша самостоятельность не дает покоя городским. Они хотят посадить на место уважаемых людей своих марионеток, чтобы доить нас. Забирать все, что произведено вашими мозолистыми, трудолюбивыми руками, себе. Город большой, нуждается в огромном объеме продукции. Он, как раковая опухоль на теле нашей области, поглощает жизнь из здоровых клеток, расползаясь по всему организму. Мы не так близко от областного центра, но они добрались и сюда. Только представьте себе, сколько они заняли всего за один год, и что будет, если мы начнем потакать их неуемному аппетиту. Этому не бывать!
– Не бывать! Смерть им! Твари ненасытные!
Леха смотрел на перекошенные злобой лица и не мог поверить, что проезжал через этот поселок совсем недавно и он показался ему милым, а люди приветливыми.
– Мы не звери, не любители жертвоприношений, мы просто хотим спокойной жизни, – продолжил вещать человек, довольный реакцией на свою речь. – И если мы не покажем, что готовы давать отпор, нам всем не поздоровится. В качестве доказательства нашего гуманизма мы готовы выслушать последнюю волю человека, не желающего нам счастья. – Он обратился к Лехе: – Что ты хотел бы сделать перед исполнением приговора?
Это было шоу, и ведущий наслаждался им. Злость перевешивала страх смерти, поэтому Леха не думал о последствиях.
– Народ, я не тот человек, про которого вам рассказал этот живодер. Откройте глаза и избавьтесь от тех, кто управляет вами, иначе придут другие и сделают это за вас, но вы пойдете как соучастники. Многие окажутся на моем месте, но пощады не будет, потому что вы сейчас казните невиновного. – Леха говорил четко, с расстановками, являя свое завидное хладнокровие в сложной ситуации.
Над толпой повисла тишина, нарушенная спустя несколько секунд фальшивым смехом ведущего.
– Да уж, невиновного. А на допросе вы во всем признались. Я вас понимаю, испугались смерти и решили посеять в сердцах людей смуту. Браво, хороший ход, но правду не скроешь. Не надо прикидываться невинной овечкой. Вы были вооружены, дали показания, перекрестный допрос остальных участников выявил, что вы говорили правду. Примите смерть достойно, как мужчина. – Ведущий дал отмашку.
Подошли двое и помогли пленнику встать на лавку. Второй встал на стульчик, чтобы надеть петлю на шею. Леха делал все автоматически, погрузившись в легкий транс. Ему было страшно, но еще больше влияла на психику злость и обида. Как они так запросто попали в смертельную ситуацию, с их опытом выживания? В затылок пыхтел палач, пытаясь надеть петлю. И вдруг он резко дернулся и упал на помост, не доделав работу. Рядом раздался еле слышный выстрел и следом еще несколько. Ведущий казни завертелся волчком и собрался прыгать, но две пули, выбившие из его тела кровавую пыль, прервали его полет. Он упал на край помоста и, обагряя свежий настил кровью, свалился на землю. Народ закричал и начал в панике разбегаться. Побежали все, включая тех, кто вывел Леху из подвала.
Через две минуты он стоял в одиночестве на эшафоте, ничего не понимая. Вокруг него лежали три тела, одно из которых пыталось еще подавать признаки жизни. К месту публичной казни приближались несколько фигур в странных балахонистых одеяниях с оружием наперевес. У одного из них в руках находился «винторез», из которого, видимо, и были убиты палачи и ведущий.
Компания подошла к Лехе. Тот, что с «винторезом», добил дергающееся тело палача.
– Доброго дня тебе, человек, – произнес бородатый мужчина в балахоне с вышитой башней и солнцем на груди. – Ты не в курсе, где наш брат Леонтий?
Леха ответил не сразу. Речевой аппарат никак не хотел реагировать на команды мозга. Видимо, в предчувствии скорой смерти нервы заранее оборвали цепь, чтобы не мучиться.
– В п… подвале, – с трудом вымолвил Леха.
– Где это, покажешь? – спросил мужчина.
– Ага.
Лехины ноги затряслись, он не удержался и громко упал с лавочки. Ему помогли встать и развязали руки.
– Это, мужики, спасибо, – поблагодарил он.
– Господу скажи спасибо. Хороший ты человек, видимо, раз так звезды сошлись.
– Спасибо Господу. Идите за мной.
Несколько человек остались снаружи, двое пошли с ним. В нос ударил тяжелый запах нечистот, как только они ступили на лестницу, ведущую в подвал.
– Только ключей у меня нет, – признался Леха, замерев перед дверью.
– Ничего, мы подготовились, – пояснил мужчина в балахоне.
– Вы тоже миссионеры «Нового Вавилона»?
– Тоже. А что, брат Леонтий успел о нас рассказать?
– Да, весьма красноречиво.
– Молодец. Не зря мы суетились.
Миссионер приладил тротиловую шашку в районе замка и поджег шнур. Они выбежали из подвала, и через полминуты раздался мощный взрыв. Дверь распахнуло взрывом настежь. В темном помещении не было видно ни зги. Кто-то из миссионеров чиркнул спичкой и осветил пространство.
– Брат Леонтий, ты здесь?
– Здесь! – раздался радостный голос.
– Мы за тобой!
– А за нами когда? – спросил косматый старик.
– И за вами тоже. Молитесь за нашу веру, чтобы всем было счастье по справедливости.
– Андрюха, я живой! – выкрикнул Леха. – Мужики, или как вас правильно называть, братья, успели вовремя.
– Слава богу, Леха! Я сам тут чуть кони не двинул, что не уберег тебя, – обрадовался Андрей.
Взрывать двери на клетках не стали, чтобы не контузить заключенных. Нашли лом и выломали замки. Заключенные собрались разбегаться, но сверху раздалась стрельба. Один из братьев поднялся наверх и вскоре вернулся.
– Все хорошо, можете выходить, – успокоил он.
На торговой площади прибавилось два трупа. Андрей узнал в них охранников, которые водили его на допросы. Местные пленники, поняв, что им ничего не угрожает, сразу разбежались, остались только они с Лехой и компания миссионеров из нового ордена.
– Если хотите, можете отправляться с нами. С радостью примем в орден новых членов, – пригласил их мужчина с «винторезом» в руках.
– Спасибо еще раз, что освободили, но нам надо в другое место, в Митяево. Если вам потребуется любая помощь, обращайтесь, – предложил Андрей.
– Так вы из Митяево, – удивился мужчина. – Место притяжения торгового люда. Наслышаны, наслышаны. Что ж, мы хотели бы, чтобы на вашем рынке у нас было свое местечко, где мы могли бы проповедовать и нести свет новой веры.
– Да без проблем, – пообещал Андрей.
– А что думаете делать с райцентром? – поинтересовался Леха. – Тут воду мутят двое братьев, и пока они у власти, поселок останется филиалом ада.
– Не поймите нас неправильно, будто мы воинственная организация. Сегодняшнее событие – это исключение, только ради освобождения нашего брата. Мы не готовы отдавать в жертву своих людей. Люди здесь сами должны думать о том, кто управляет ими, и сами решать, позволять это или нет. Мы продолжим наше дело на их территории, и было бы лучше, если они бескровно примут наше учение и сами выгонят со своей земли недостойных. Приняв «Новый Вавилон» в сердце, человек не сможет мириться с несправедливостью.
– Хрен знает, парни, с чем они не готовы мириться, но то, что моя казнь их забавляла, это факт, – произнес Леха.
– Мораль пала, согласен. – Мужчина закинул «винторез» за спину. – Люди желают хлеба и зрелищ, как было во все времена, поэтому Бог и дал нам в руки новое оружие против этого падения. Если хотите, у нас есть на чем вас подвезти до поворота на Митяево.
– У нас тут есть свой транспорт, будем благодарны, если подбросите на конец поселка, – обрадовался Андрей.
– А как вы узнали, что вашего брата кинули в застенки? – поинтересовался Леха.
– Многое открывается, когда ты доверяешь Господу, – ответил мужчина.
Андрей решил, что он просто уклонился от ответа, чтобы не выдавать, что они работают, как все нормальные организации, используя осведомителей.
Братья из ордена приехали в райцентр на двух крытых повозках. Стены, прикрывающие их от непогоды, были выполнены из плетеного краснотала, придавая им нарочито небрежный, даже неприглядный вид. Изнутри от ветра повозку защищала натянутая по стенам плотная ткань. Не все братья сели внутрь. Часть осталась снаружи на случай нападения. Андрея с Лехой подвезли по указанному адресу и распрощались.
– Хорошие они люди, но ухо надо держать востро, – решил Андрей по дороге к дому. – История имеет массу примеров, когда подобные секты превращались в собственные антиподы за короткое время.
– Мне кажется, Андрей, ты сгущаешь краски. Нормальные они люди, видно, что порядочные. К тому же я обязан им жизнью. Меня секунды отделяли от смерти, а тут они, как посланники, как намек мне, что пора менять отношение к жизни.
– Не буду спорить, возможно, ты прав. Поживем, как говорится, увидим.