Я сосредоточилась на движении маятника, вместе с ним поворачивая голову то вправо, то влево. Главное, не поднимать ее, не встречаться взглядом с непоколебимой, как стальной прут, айлой Генией в углу, угрюмым ректором передо мной и особенно с Деймоном. Он совсем рядом, справа от спинки моего стула, оперся ладонью о стол. Злорадствует, наверное.
– Немыслимо!
Вся поза наставницы – неприкрытое осуждение. Поджатые губы, насупленные брови, сцепленные на груди руки… Еще бы, одна из ее лучших воспитанниц совершила такое!
– Немыслимо! – повторила айла Гения и взмахнула рукой, словно стремясь отгородиться от меня.
– Мэтр, – обратилась она к ректору, мэтру Садастеру, – вы не против, если я закурю? Случай вопиющий, моим нервам необходима порция табака, чтобы не взорваться.
– Конечно, – растерянно пробормотал он.
Его тоже шокировал мой поступок.
Щелкнула кремниевая зажигалка – кто-то из мужчин дал айле Гении прикурить. Подозреваю, все же ректор, Деймон у нас правильный.
– Спасибо!
Айла Гения выпустила колечко дыма и тяжко вздохнула. Зажав между пальцами тонкую сигарету со съемным мундштуком, она наконец покинула свой угол.
Еще не старая, Натэлла Гения полностью соответствовала образу ведьмы. Худая, по моим меркам, даже слишком, высокая, она носила исключительно черные брючные костюмы. В платье я видела ее всего дважды – на посвящении в студенты и на каком-то празднике. Несмотря на худобу и острые ключицы смотрелось изумительно! Зато украшения айла носила постоянно, вот и теперь ее шею украшал жемчужный чокер с рунической подвеской, а под манжетами шелковой блузы прятались обережные браслеты.
Как и положено, наставница была брюнеткой, но к волосам относилась с поразительной небрежностью. К примеру, весной остриглась чуть ли не под мальчика. От вопроса «почему» отмахнулась: «Мешают!»
От айлы Гении всегда пахло травами. Раньше этот запах вселял в меня спокойствие, но только не сегодня. Заерзала, ощутив исходивший от нее терпкий аромат, еще сильнее втянула голову в плечи.
– Ну, и как это понимать? Вы позорите сообщество ведьм, Джульетта.
Она била наотмашь, щедро надавала словесных пощечин по больным местам: и полное имя, и любимая профессия. Если бы айла упомянула академию, я бы не так расстроилась.
– Я-то думала с гордостью надеть на вас остроконечную шляпу на выпускном, сделать дагерротип для истории…
Айла Гения выпустила мне в лицо колечко дыма. Она курила не обычные сигареты, делала их сама: немного табака, трав, щепотка смолы.
– Простите, айла.
Что я могла еще сказать?
– Простите – и это все? – фыркнул Деймон. – Между прочим, вы могли меня убить.
– Но не убила же. К тому же вы некромант, айл.
– Не вижу связи. Хотя чего ожидать от девицы, смутно представляющей науку смерти!
Уши мои пылали. Хотелось провалиться сквозь землю.
Глупая затея, глупая, но что я могла поделать? Эрик стоил исключения.
– Насколько мне известно, «Сон праведника» не входит в академическую программу? – постукивая по столу кончиком самопишущего пера, ректор обратился сразу к обоим.
Боковым зрением уловила, как Деймон пожал плечами. Мол, знать ничего не знаю и не желаю о ваших ведьминых штучках.
– Нет, – подтвердила слова мэтра Садастера наставница, – но он не относится к запрещенным.
– То есть его формула находится в открытом доступе?
– Да, в ряде сборников. Мы пользуемся ими на спецкурсе.
Тембр голоса айлы Гении изменился, речь стала суетливой: она боялась стать соучастницей преступления. Мол, не проконтролировала, не изъяла.
– Айл Амроз, расскажите, как было дело.
Деймон опустился в одно из кресел, закинул ногу на ногу.
– Собственно, все просто. У Джульетты Брели проблемы с некромантией. Предыдущий преподаватель разбаловал ее и весь остальной курс, превратил занятия в загородные прогулки со сбором трав. – С каким высокомерием и пренебрежением он отзывался о почтенном айле! – Я взял студентов в ежовые рукавицы, и вот результат.
Уловив движение воздуха, поняла, Деймон кивнул на меня.
– Джульетта, окажите нам любезность, выпрямите спину. Невежливо обсуждать вашу макушку.
Глубоко вздохнув, неохотно подняла голову и встретилась с насмешливым взглядом праздновавшего победу Деймона.
Трое против одной… Стоп, четверо. Ослепленная падением в бездну отчаянья, прежде я не замечала седовласого мага. Его привел с собой Деймон, даже представил собравшимся.
Нахмурила лоб.
Как же его?.. Мэтр Олоний.
Он скромно устроился возле камина, в разговор не вмешивался, со стороны казалось, и вовсе дремал. Но только казалось. Стоило нашим взглядам пересечься, как мэтр Олоний неожиданно задорно подмигнул мне и вновь превратился в отрешенного наблюдателя.
Интересно, кто он? Раз мэтр, тоже заслуженный маг, профессор, не меньше.
Гадать пришлось недолго – Деймон сам раскрыл карты.
– Итак, – продолжил он рассказ о моих страшных злодеяниях, – айла Брели никак не могла сдать мой предмет. Это задевало ее честолюбие – единственное «неудовлетворительно» среди череды «отлично». Отчаявшись разжалобить и соблазнить меня, она пошла на преступление. Отчасти я сам спровоцировал ее…
– Вашим хамством?
Лучшая защита – это нападение. Отведу душу перед позором.
– Хамством? – Деймон мастерски разыграл оскорбленную невинность. – Я стойко сносил ваше, делал скидку на пол и возраст.
Нахмурилась:
– А что не так с моим полом?
Еще один женоненавистник нашелся!
Про возраст опустим, с высоты его двадцати восьми мои двадцать один год, одиннадцать месяцев и двенадцать дней казались младенчеством.
– Девушки часто влюбляются…
Он имел наглость сделать паузу, обменяться понимающими улыбками с присутствующими!
Тут мое смирение лопнуло. От терпения не осталось и следа еще раньше.
– Нет!
Пылая гневом, подскочила на ноги.
– В вас – никогда! Лучше я два литра «Сна праведника» выпью! Даже три. Пойду в полнолунье на кладбище, зашью зомби и отполирую кости костяка.
Глаза метали громы и молнии. Я задыхалась от возмущения.
Хлыщ столичный, циник кладбищенский! Решил, будто мне выбрать не из кого, брошусь к ногам скучающего карьериста, скрашу ему ненавистные три года в академии. Мухоморы ему на завтрак, обед и ужин, а не моя любовь!
– Джульетта, успокойся! – шикнула на меня айла Гения.
Она насильно усадила обратно, для верности придавила плечо свободной рукой.
Шумно засопев, подчинилась силе и авторитету наставницы.
– Не надо таких жертв! – Деймон будто играл роль в посредственной пьесе. – Я не кровожаден. В отличие от вас. Вы едва не отправили на тот свет меня и мэтра Олония. И все – из-за оценки в ведомости.
– Неправда! – эмоционально возмутилась навету, даже пятнами пошла. – Я впервые вижу мэтра Олония и точно не собиралась его травить.
– Конфеты, – с гаденькой улыбочкой напомнил Деймон и почтительно обратился к ректору: – Мэтр, они ведь у вас? Покажите айле, освежите ее память.
Мэтр Садастер извлек из ящика стола знакомую коробку.
Все конфеты на месте, ни одна не тронута. Но как Деймон догадался, что коробка с сюрпризом?
– Узнаете? – устало обратился ко мне ректор.
– Да, эти конфеты продаются в кондитерской госпожи Озоли.
Сердце пропустило удар и рухнуло в пятки.
Достаточно передать коробку в Уголовный департамент… Двуликий, меня посадят! В камеру с настоящими преступниками! И защитить меня будет некому – на магов надевали специальные ошейники, блокировавшие дар.
– В которой работаете вы, – мурлыкнул Деймон.
От его сладкого голоса мороз пробежал по коже. Судя по всему, он собирался заняться моим делом лично и с особым пристрастием. Например, превратить в наглядное пособие. Чиновники оценили бы, выдали грамоту за двойную экономию средств: тут вам и труп для анатомички, и тратиться на еду, уборку камеры не нужно.
– Да, я там работаю. Это запрещено?
– Нет. Только вот конфеты принесла ваша подруга.
– И что же тут незаконного?
Я цеплялась за соломинку, но стремительно шла под воду, пуская пузыри.
– Ничего. Разве только… Не кажется ли вам странным, что коробку отнес не посыльный, а посторонний человек? Ведь ваша подруга в кондитерской не работает.
Нет уж, Анжелу я с собой на дно не потащу.
– Подождали бы пару минут, забрали бы коробку сами. А так явились к самому закрытию, когда посыльный уже ушел. Радуйтесь, что хоть кто-то согласился прогуляться до гостиницы, побаловать сладеньким вашу пассию.
– Вот видите, – сокрушенно вздохнув, обратился к ректору Деймон, – опять хамит!
– Я ведьма, мне можно.
Скопировав позу оппонента в начале допроса, закинула ногу на ногу. И, спохватившись, тут же поставила ступни обратно на пол. Мухомор мне в суп, совсем забыла про «стрелку» на чулке! Спросонья схватила первый попавшийся.
– Травить людей тоже?
Деймон с легким прищуром обернулся ко мне.
Стиснула зубы.
– Повторяю, я никого не травила. Я хотела получить «зачет», подмешала в конфеты снотворного…
Деймон хмыкнул:
– Это теперь так называется?
Промолчала и вновь принялась изучать рисунок пола.
Лучше я себе уже вряд ли сделаю, а вот хуже могу.
– Увы и ах, айла, конфеты предназначались не моей, как вы выразились, пассии и даже не мне – мэтру Олонию, моему уважаемому учителю и наставнику. Торопился же я потому, что должен был встретить его на вокзале, проводить до гостиницы и устроить со всеми удобствами.
– Так до утра поездов из столицы нет.
Следовало бы и дальше держать рот закрытым, но слаба, не смогла.
– Я прибыл вовсе не из столицы, – с мягкой улыбкой уточнил мэтр Олоний.
Странно, он должен меня ненавидеть, призывать заклеймить и отправить на рудники, а мэтр, единственный из всех, смотрел с сочувствием, молчаливо подбадривал. Чем сделал только хуже. Если бы речь шла о Деймоне, о девице сомнительных правил, на душе кошки бы не скребли. А тут… Я едва не отправила к Загробному императору милого старичка. Той дозы хватило бы – рассчитывали ведь на Деймона, молодого, здорового.
На глаза навернулись слезы. Плечи задрожали.
Судорожно прошептала, борясь с нежданной влагой:
– Я не хотела! Не хотела причинять никому вреда. Просто айл Амроз… Он сказал, что я тупая, никогда не сдам, а у меня жених, любовь всей моей жизни. Завтра раздают билеты на благотворительный бал… Только отличникам. Я… я никогда его не увижу без «зачета», мы не поженимся.
Слова бессвязным потоком лились из груди.
Плотину прорвало, не в силах сдерживаться, я самым постыдным образом разрыдалась.
Теперь все знают… Лучше бы меня и дальше считали коварной отравительницей!
Ректор наверняка супит брови, Деймон брезгливо морщится, а айла Гения… Она прямо сейчас возьмет меня за шиворот и выставит из академии. Ведьма должна быть сильной, смелой и хитрой, а не размазней.
– Держите!
В изумлении уставилась на протянувшего носовой платок Деймона. Где кривая усмешка, танцы на костях?
– Приведите себя в порядок, айла! – чуть повысил голос он.
Ну наконец-то, а то я приняла его за нормального человека.
– Ваш поступок, ваше поведение недопустимы. Вам следовало подойти ко мне, объяснить ситуацию. Я вошел бы в положение и поставил вам «зачет» условно, с отработкой после экзаменов. Но вы!..
Суровое лицо Деймона сулило строгое наказание. По крайней мере, без издевательств. Я готова. Что там: арест, исключение или все сразу?
– Полагаю, картина ясная, – прокашлявшись, взял слово ректор. – В свете вновь выявленных обстоятельств…
– Поставьте ей «зачет», – неожиданно прервал его мэтр Олоний.
– Что? – хором изумленно переспросили собравшиеся.
– Что слышали.
Мэтр Олоний тяжело поднялся с кресла, направился к ректорскому столу. Глазам не поверила, когда мэтр Садастер, именитый маг, при регалиях, засуетился, уступая гостю свое место. Ничего себе у Деймона наставник! Может, он и вовсе консультант императорской фамилии: стал бы ректор так расшаркиваться даже перед равным.
– Сто лет за таким не сидел!
Мэтр Олоний любовно погладил малиновое сукно, поправил стопку чистой бумаги под пресс-папье.
– Двенадцать, если быть точным, с тех пор, как император отправил меня на почетную пенсию.
Интересно, каким высшим магическим заведением руководил мэтр Олоний? Не нашей академией: нынешний ректор занимал свой пост не одно десятилетие.
– Пожалей девочку, Гай! – В первый раз при мне кто-то обращался к мэтру Садастеру по имени. – В ее возрасте любовь – это главное, а ошибки… Кто из нас не ошибался! Она не желала мне зла, аура чистая. Запаниковала и сделала то, что умела лучше всего. Отличная ведьма выйдет! Заговор качественный, ингредиенты точно подобраны. Да, выбрала не лучший способ, но Деймон сам виноват: застращал, перегнул палку. Молодой, горячий, преподавательского опыта нет, а тут ведьма… Словом, отстаньте от девочки, пусть едет в столицу.
– Но, – ректор нерешительно перевел взгляд с собеседника на айлу Гению, – мы не можем оставить ее поступок безнаказанным.
– Так и не оставляйте, но не ломайте малышке жизнь. Тюрьма никому еще не шла на пользу. А насчет некромантии… Сам сегодня же знания проверю.
– Вы не доверяете мне, мэтр? – шумно засопел уязвленный Деймон.
– Нет. Ты предвзят, судишь всех как студентов-некромантов, по углубленной программе. Уверен, Джульетта девочка умная, честно заработала свой «зачет». Верно, Джульетта?
Лучистые карие глаза обратились на меня.
Кивнула.
Странное дело, ненавистное полное имя в его устах не покоробило.
– Какой билет вы сегодня вытянули? – не разрывая зрительного контакта, поинтересовался мэтр Олоний.
Назвала.
– А теперь представьте, что их всех, – он обвел рукой собравшихся, – нет. По-приятельски, будто мы сидим за чашкой кофе, расскажите о нематериальных формах энергии, своими словами.
– Ну…
Нерешительно взглянула на айлу Гению. Та кивнула: продолжай.
Надеюсь, это не очередная злая шутка, не глумление над беззащитной студенткой.
Уставившись на сложенные «замком» на коленях руки, бесцветным голосом ответила на вопрос билета. Ожидала, мэтр Олоний еще что-то спросит, но он потребовал у Деймона ведомость:
– Распишись и поставь ей «зачет». Абсолютно заслуженный. И впредь умерь свой пыл, а то не видать тебе положительной характеристики!
Невежливо открыла рот.
Деймона отчитали как мальчишку! И он проглотил, яростно, быстро вывел заветное слово и скрепил его подписью.
– Зачетную книжку! – буркнул некромант, не удосужившись взглянуть на меня.
Дала и через минуту получила ее обратно.
Даже не порвал… Я бы на его месте разорвала в клочья. Целую неделю ждать, притворяться больным, чтобы отомстить несносной девице – и все зря. Хотя наказание мне еще не объявили, может, я рано радуюсь.
– Завтра зайдете в деканат за билетом. – Айла Гения с некоторых пор тоже меня игнорировала, предпочитала общаться с мебелью. – Следовало бы вычеркнуть ваше имя, но из уважения к заслугам мэтра Олония…
Да кто он такой, в самом деле? Никогда о нем прежде не слышала.
– Итак, пряники розданы, пришло время кнута.
Улыбка пропала с лица моего спасителя. Милашка-старичок уступил место жесткому руководителю.
– Я всегда считал самым лучшим способом познания труд. Знания у вас не ахти, для «зачета» довольно, твердая «шестерка», но не более. Вам представится шанс их укрепить, вдобавок загладить свою вину перед айлом Амрозом. Поработаете все лето во благо государства. Бесплатно.
– Кем? – предчувствуя подвох, уточнила я.
Деймон тоже напрягся, под кожей проступили желваки. В кой-то веки мы в одной лодке, оба не хотим ничего совместного.
– Вольным помощником в отделе убийств столичного Уголовного департамента. И, заодно, ассистентом Деймона. Работы для новичка в отделе немного, нечего вам со скуки новые каверзы планировать!
Если бы не сидела, точно упала.
Меня словно дурманом опоили, перед глазами все плыло… А посреди черной воронки, куда стремительно утягивало сознание, горела огненными буквами табличка «Джульетта Брели. Место смерти – Уголовный департамент. Похоронена заживо Деймоном Амрозом в первый день работы».
– Вздор!
Кулак Деймона с шумом опустился на стол. Кое-кто забыл о субординации, что кабинет не его.
– Мне не нужны ассистенты, тем более эта.
Эта! Таким тоном только о клопах говорят.
– Вы мне тоже не нужны. – Пусть не надеется! – Лучше камера. Тишина, спишь целыми днями, кормят по расписанию. Никаких пыльных бумаг и сыпи от начальства.
– Боюсь, вы не в том положении, чтобы выбирать, – заметил ректор. – Лучше помолчите.
Легко сказать! Сам бы он молчал, если бы его заталкивали в пасть дракону? Уточню – живому и плотоядному.
– Прекрасно, тогда я лично провожу вас в ближайший участок, – осклабился Деймон.
Посчитав разговор оконченным, он направился к двери, но мэтр Олоний окликнул его, велел задержаться.
– Пусть лучше выйдет девушка. Подождите в приемной, айла. Мы вас позовем, огласим окончательное решение.
И они огласили. Через час. Проклятый Деймон согласился стать моим рабовладельцем! На фоне этого даже радость от грядущей встречи с Эриком померкла. Некромант, он на то и некромант, что рядом с ним люди круглосуточно плачут.