Ну вот. Я снова совершила ошибку. Непростительную и глупую.
Что может быть хуже, чем обвинить в домогательствах шефа, который об этих домогательствах даже не думал? Да еще и потерять самообладание и начать что-то там ему выговаривать! Вот уж воистину – профессионализм на грани фантастики. Алевтина бы мной гордилась!
Единственное, что в этой ситуации могло меня хоть как-то спасти, – это подробное досье на наших гостеприимных хозяев на этот уик-энд. Я уже решила, что не стану рассказывать боссу про Костика, который по крупицам собирал информацию. Добыла и добыла. Кому нужны подробности?
Да только, к сожалению, отчитаться о проделанной работе никак не получалось.
День выдался напряженный. Мне едва удалось вырваться на обед.
В кабинете Максима Геннадьевича сегодня был настоящий аншлаг. Деловые партнеры, заместители, начальники отделов пытались прорваться к дорогому шефу, который, вот ведь незадача, вот-вот уедет! Странно, что его отъезд на два дня вызвал такой ажиотаж. На два выходных дня, позволю себе заметить! Он что, вообще из офиса не выходит?
– Макс у себя?
– Тут документы, пусть Макс подпишет…
– Мне к Максу, это срочно!..
Абсолютно все – от деловых партнеров до главбуха – называли его именно так, словно бы отчества у босса и в помине не было. Как вообще он умудряется кем-то тут руководить при таком панибратстве?
За целый день поговорить с шефом не удалось. Я несколько раз приносила чай-кофе, нужные документы, но он лишь кивал мне и возвращался к беседам с серьезными людьми. Нормальная рабочая атмосфера. По крайней мере, цветами в мусор никто не швырялся – и уже хорошо.
Поговорить удалось лишь поздно вечером, когда и мой, и его рабочий день был давно закончен. Но что-то никак не хотел заканчиваться.
– К вам можно? – я осторожно, словно в клетку с тигром, вошла в кабинет.
Максим Геннадьевич бросил на меня недобрый взгляд, но все-таки кивнул. Я сделала шаг навстречу боссу, держа папку с важными данными о семействе Орловых, как воин – щит.
– Простите, я не хотела вас обидеть и ни в чем таком не подозревала… Просто…
Максим Геннадьевич оторвал взгляд от монитора.
– … просто ты уверена, что я – неотесанный чурбан и полный придурок, от которого нужно прятать галстуки. Ну и, конечно, такому идиоту и в голову не придет относиться к секретарю как к секретарю, а не как к… – он не договорил, к кому, да это и не требовалось. – А еще у меня такие серьезные проблемы в личной жизни, что мне никак не заполучить женщину, разве что заставить ее, пользуясь служебным положением.
Максим Геннадьевич говорил тихо и практически сдержанно, но за каждым словом чувствовалось, что он просто клокочет от ярости.
Вот ведь незадача! Обычно вспыльчивые люди отходят очень быстро, а уж за целый день встречи с партнерами, бухгалтерами и прочими приятными людьми точно должны были сгладить впечатление от утреннего инцидента. Но, как выяснилось, нет.
Последняя фраза вообще прозвучала как «не слишком ли ты много о себе возомнила?» Впрочем, что ни говори, а виновата я сама.
– Я еще раз приношу свои извинения, – я постаралась вложить в эту фразу как можно больше раскаяния.
Он махнул рукой:
– Ладно, проехали. Что там у тебя?
Я стала выкладывать перед ним листки: досье на Орлова и список вопросов, которые надо бы обсудить.
Как ни странно, мы довольно плодотворно поработали. И моя осведомленность о будущих партнерах босса явно впечатлила: он снова начал посматривать на меня если не с восхищением, то с уважением уж точно. И все-таки, выражаясь образно, кошка, которая между нами пробежала, все еще незримо присутствовала. В воздухе чувствовалось напряжение. И я ожидала, что в любой момент оно прорвется – хорошеньким таким скандалом.
Поэтому, как только мы все обсудили, я с облегчением выдохнула и заторопилась уходить.
– Постой-ка. А где счет за кольцо?
А я думала, он уже и не спросит! Отлично. Свою информированность я успешно продемонстрировала, осталось показать, какая от меня польза и экономия в бюджете, – и можно надеяться, что репутация восстановлена. Я по-прежнему – ценнейшее приобретение.
– Я не стала его заказывать, – ответила я, и показала левую руку. – Так вышло, что оно у меня есть.
Максим Геннадьевич нахмурился.
– Ну-ка, покажи!
Я снова вернулась к столу и протянула руку с кольцом.
Он взял мою руку в свою и стал внимательно рассматривать камень. Этот жест мне совсем не понравился. Пальцы жгло, будто бы он держал их не руками, а раскаленными щипцами, и больше всего хотелось выдернуть руку. Но это же может выглядеть так, будто я опять обвиняю его неизвестно в чем!
– Так ты помолвлена?
Это был тот самый вопрос, отвечать на который мне совсем не хотелось. Но я все-таки ответила:
– Уже нет. Была.
Максим Геннадьевич снова кивнул. Но что-то его выражение лица мне совсем не нравилось. И как выяснилось, правильно не нравилось.
– Ну-ка сядь! – босс указал мне на кресло для посетителей.
Я осторожно опустилась в кресло и заглянула в потемневшие от гнева глаза.
– Послушай сюда. Я не знаю, за какие такие грехи тебя сюда сослали. Когда я обратился к этой вашей грымзе за помощью, она посмотрела на меня… – он запнулся, – вот почти как ты на меня смотришь, но еще круче. И отказала.
А вот это новость! Про отказ мне ничего не известно.
– Я даже не удивился. Все знают: она готовит секретарей только для элиты. Только потом передумала. Позвонила сама и сказала, что есть кандидатура…
К этому времени мои щеки уже пылали не хуже, чем когда он сунулся ко мне с букетом. А может не зря Алевтина сослала меня сюда? Может, и правда из меня никудышный «настоящий секретарь», если я даже в руках себя держать не могу?
– Не надо доказывать мне, что ты крутая. Я и так это вижу, – продолжал вбивать гвозди в крышку гроба моей самооценки Максим Геннадьевич. – На другое и не рассчитывал. В общем, ты мне нужна. Но, думаю, что и тебе эта работа нужна не меньше.
Я не очень понимала, к чему он клонит, но слушала не перебивая. Рано или поздно он сам скажет то, что хотел сказать. Наверное, скажет.
– Это я все к чему. Чтобы все получилось, тебе нужно уяснить одну простую вещь: я не идиот. И если я сказал купить кольцо, значит, его надо купить! А если я выбрал галстук, не надо его от меня прятать. Ты можешь просто сказать мне, что на эту вечеринку его лучше не надевать. Я не тупой, я пойму, – он говорил тихо, но это не могло обмануть. Было видно, что босс очень зол.
И, конечно, галстук! Ну вот как я могла забыть!
Прокол за проколом.
Я открыла папку, достала этот жуткий галстук и молча положила на стол перед шефом. Уродливый кусок дорогой ткани стоил мне сумасшедших денег и обеденного перерыва.
Какое-то время Максим Геннадьевич переводил взгляд с галстука на меня и обратно. Потом устало вздохнул:
– Вот об этом я и говорил. Ну, вот скажи, на кой черт мне два одинаковых галстука? Как только я заметил, что его нет, сразу позвонил в магазин, и они мне его привезли. Когда я спросил, где мой галстук, ты должна была сказать: он остался в магазине! И все! Уяснила?
– Да, конечно, – выдавила из себя я.
– Надеюсь, ты хотя бы чек не выбросила?
– Нет, – давно себя я не чувствовала, как школьница на ковре у директора.
Надо сказать, ощущения те еще. В общем, свежо и незатасканно.
– Ну, так отвези его обратно, – он подвинул злополучный галстук ко мне поближе. – И купи кольцо. На свой вкус. Поняла?
Еще бы! Тут бы даже идиот понял.
– Конечно, извините, – сдержанно ответила я. – Я могу идти? – я начала привставать с кресла.
– Нет, не можешь, – неожиданно рявкнул Максим Геннадьевич. – Будешь сидеть вот здесь в этом кресле.
Я внимательно всмотрелась в лицо шефа. Что-то я совсем перестаю что-либо понимать. Это такой сарказм? Или мой не слишком адекватный босс наконец показал свое истинное лицо?
– И долго мне тут сидеть? – осторожно поинтересовалась я.
– До тех пор, пока у тебя с лица не сойдет это страдальческое выражение.
– Какое?
До сих пор мне казалось, что как раз с мышцами лица я управляюсь не хуже, чем профессиональный игрок в покер.
– Вот такое, как сейчас. Послушай, на кону серьезный контракт. И я не хочу, чтобы все сорвалось, потому что мы где-то не так друг друга поняли, и кто-то кого-то обидел. Я не могу себе этого позволить. И я так понимаю, что ты тоже.
Как ни паршиво было это признавать, но мой новый босс прав. Нам действительно друг от друга никуда не деться. Придется учиться работать в команде.
Я улыбнулась. Никакого страдания. По крайней мере, внешне.
Он удовлетворенно кивнул и посмотрел на часы.
– Не знаю, как ты, а я жутко голоден. Поехали пожрем чего-нибудь. И нет, это не домогательство. После ужина ты поедешь к себе домой, даже если будешь умолять меня взять тебя с собой.
Максим Геннадьевич, наверное, решил, что это хорошая шутка. Во всяком случае, теперь он улыбался.
Если честно, поужинать – это была хорошая идея. Мой обеденный перерыв был бездарно потрачен на галстук.
– Ну? – нетерпеливо спросил он и протянул мне руку. – Мир?
Детский сад для особо одаренных детей, да и только! Но предложенную руку я пожала. А что мне оставалось делать?
– Только, если позволите, ресторан выберу я.
Вот теперь моя улыбка была совершено искренней. Ну разве что чуть-чуть мстительной. Надо же ему когда-то начинать учиться пользоваться всеми этими приборами.
И все-таки что-то в этом нашем разговоре вызывало у меня смутное беспокойство. Будто бы промелькнуло что-то очень важное, но я не уловила, что именно.