“– О боже… вы не урод.
– Надеялась на другое?
– Нет.
Он улыбается. Обворожительно красиво. Его идеальные губы растягиваются в белоснежной усмешке.
У него немного смуглая кожа, очень темные, практически черные глаза, окутанные длинными густыми ресницами. Прямые брови и черные как смоль, блестящие волосы.
Массивные симметричные черты лица, прямой нос, крупный подбородок, скульптурные скулы, большой рот, пухлые губы и шрам. Огромный кривой шрам, рассекающий его правую бровь и всю скулу почти до самого подбородка.”
Я все жду, что Марат ворвется сюда и что-то сделает мне, но мои страхи напрасны. В дверь учтиво стучат, а после входит женщина лет пятидесяти.
Зарема. Она приносит мне чистую одежду, расческу и все необходимое. Эта домработница ведет себя так, словно хорошо меня знает, а я до мушек перед глазами пытаюсь вспомнить, как я здесь жила и не вспоминаю. Вообще ничего, просто чистый лист.
Это и правда дом, не квартира. Огромный двухэтажный особняк со своим двором, садом, большими клумбами осенних желтых и оранжевых цветов. Здесь их так много, словно какой-то рай, вот честно. Я что была такой хорошей хозяйкой, зачем нам вся эта красота?
Дом обставлен в простом современном стиле, но вещей мало. Кажется, мы с мужем не любили шопинг. “Мы с мужем”, полегче, детка.
– Выходите на террасу. Хозяин ждет вас.
От этого слова я вся сжимаюсь.
– Хозяин?
– Да, Марат Измаилович. Ваш муж.
Зарема мило мне улыбается, а я чувствую себя какой-то инопланетянкой.
Я выхожу на террасу, видя прекрасно накрытый стол. Мой незнакомый муж уже там. Весь в белом, Марат и правда очень похож на восточного принца, даже на какого-то правителя, шейха, не знаю. Широкий разворот плеч, красивые руки, внешность идеальная. От него сложно отвести взгляд, и я уже его ревную. Сама к себе.
Я же надела платье, которое мне принесла Зарема. Длинное до самых щиколоток, оно точно моего размера, сиреневое, воздушное и легкое.
– У вас очень красивый дом.
– У нас. Это и твой дом тоже, Никки. Садись.
Спорить не решаюсь, тем более что желудок призывно урчит. Здесь несколько блюд, пахнет просто прекрасно.
– Выглядит аппетитно.
– Пробуй.
Рис с мясом еще горячие, овощи, какие-то соусы, лепешки, специи и фрукты. Много сладостей, которые я впервые вижу.
– Это вы готовили?
– Зарема старалась.
Любопытство берет верх и я беру одну из соусниц и щедро мокаю в нее лепешку.
– Нет, стой, что ты делаешь?
– А-а-а!
Боже, это какой-то перец с перцем! Острое, огненное просто.
– О боже, жжет!
Слезы мигом собираются в глазах, машу перед лицом руками ища воды, которой нет.
– Вот, возьми это. Поможет.
Марат дает мне какие-то травы, и я их жую. Отпускает.
– А вы хитер, однако. Убить меня решили?!
Возмущаюсь, а Марат усмехается, так заразительно, красиво.
Улыбка шикарная, впрочем как и он весь. Шрам только меня пугает, словно выдает “не ведись, Николь, он не так прост, как хочет казаться”.
Вижу, как Марат щедро поливает этим же соусом свой рис и пробует. Господи, он ест руками! Как варвар, и что-то не видно, что ему хоть чуточку остро.
– Ты так и не привыкла к острым ощущениям, моя нежная жена, но это поправимо.
Прозвучало двусмысленно, Марат подмигнул мне, а почувствовала, как зарделись щеки. Он так посмотрел на меня, что мне стало не по себе. Будто взглядом раздевал, в его присутствии я точно натянутая струна.
– Марат, где мои родители?
– Погибли.
– А братья, сестры?
– Ты была единственным ребенком в семье.
– А как мы с вами познакомились?
– В твоем университете.
– Хм, вы были студентом?
– Нет, я участвовал в лекции как преподаватель.
– Что именно вы преподавали?
– Самооборону.
Тут до меня, вроде бы, доходит. Он явно тренированный, вот и причина.
– А, вы наверное, полицейский или что-то подобное.
– Я военный врач, хотя это ты меня ранила.
Снова этот двойной смысл, но черт, я не понимаю, а чему он клонит!
– Я вас ранили? Куда?
– Сюда.
Показывает на сердце, усмехается. При этом Марат так и ест руками. Приборы лежат отдельно, он их даже не касался. Вроде бы, это даже неприлично, но мама дорогая, то КАК он ест – это просто отдельное искусство. Точно тигр, в этом есть что-то дикое и так завораживающее меня.
– Шутка, да?
– Ну посмейся.
Это было грубо, как-то даже резко. Марат отодвинул тарелку и вытер руки салфеткой.
– Вам никто не говорил, что вы едите как варвар?
– Раньше тебя это не смущало, особенно тогда, когда я тебя кормил с рук.
Один-один. Ладно.
– А где наши свадебные фото, можете показать?
Коронный удар, вот тут он спалится.
– У нас нет свадебных фото.
– Потому что мы не женаты!
– Нет, потому что ты не любишь фотографироваться. Ты сама так захотела.
– Я вам не верю.
– А я не заставляю тебя сразу поверить мне.
– Я хочу домой.
– Ты дома.
Спокойно, но напористо, и что-то мне подсказывает, что этот красавец носит маску. Не знаю как, я просто это чувствую. Он такой доброжелательный и прямо до сахарного приятный, обходительный добрый хозяин.
Все ложь, клянусь, от первого до последнего его слова.
Словно все отработано до автоматизма, так не бывает либо у меня крепкая такая паранойя, и я серьезно прикопалась к человеку.
Поднимаюсь, обхватываю себя руками.
– Я хочу домой к себе на квартиру. Пожалуйста, вы же не собираетесь держать меня здесь насильно?
Марат смотрит серьезно на меня, а после коротко кивает:
– Пока не собираюсь.
От его “пока” мне стало страшно, а Марат только усмехнулся.
– Шутка. Здесь надо смеяться. Ты сама ко мне придешь, а сейчас сделай для меня кое-что.
– Что именно?
– Закрой глаза.
– Зачем?
– Я никогда не повторяю дважды.
Слушаюсь, прикрываю глаза. Мы на террасе в окружении цветов и завтрака, не будет же он убивать меня здесь.
Становится тихо, а после я чувствую запах сигарет с ментолом. Марат подошел ко мне, приобнял и осторожно прижал к себе.
– Открой рот.
Я не знаю, как это работает, но слушаюсь. Его. Беспрекословно.
Распахиваю губы и тут же чувствую сладость. Терпкий апельсиново-ореховый вкус. Боже, это блаженство!
– Ммм… как вкусно!
На языке тает эта восточная сладость, тело расслабляется, а после я чувствую, как Марат наклоняется и целует меня в губы. Нежно, но не ласково, смело, напористо, умело.
Этот поцелуй будто сладкая нега, он будоражит, вводит в состояние опьянения без капли вина.
Я едва стою на ногах, и если бы Марат не поддерживал меня за талию, давно бы упала.
Распахиваю глаза, внутри протест и еще кое-то. Бабочки запорхали. Пока еще дезориентированные, пьяные, но все же они есть. Трепыхаются об живот в сладком экстазе, хотя разум говорит совсем другое.
– Эй! – толкаю Марата в грудь, а он и не шелохнется. – Вы своровали поцелуй! Так не честно, вы меня обманули…
Шепчу и вижу, как Марат заправляет мне прядь волос за ухо. Этот прекрасный принц умело расставляет сети, в которые я прыгаю с разбегу.
– Ты просто хочешь быть обманутой, малыш. Раньше ты любила, когда я целовал тебя.
– Хм, ну и что же еще я любила?
– Ты обожала, когда я тебя наказывал в спальне.