Много времени утекло с той проклятой ночи, но последствия не дают жить полноценно. А главное, я, настороженная, пугливая, сама не верю в себя и свои возможности, ношу в каждом кармане баллончик с лекарством и сижу сутками у монитора, контролируя рекламные посты и создавая новые кабинеты.
Живу с постоянным страхом в душе. Так и чудится, что неприятности поджидают за каждым углом, а любой мужчина, встретившийся на пути, станет причиной очередного приступа.
Вот так и получилось, что я не могла решиться изменить свою жизнь. И это делают за меня подруги, тайком рассылая мое портфолио в богатые фирмы.
Узнав об этом, я кричу и возмущаюсь.
– Женька, ты пойми! – убеждает меня Лина. – В огромной компании нет тесного контакта с людьми и нет времени на глупости. Начальство далеко, ты будешь сидеть в своём закутке, генерировать и рисовать рекламные идеи, делать презентации.
Я киваю, соглашаясь с Линой.
– Да-да! – вторит ей Маша. – Пора тебе выйти уже из тени. А чтобы мужики обходили стороной, одевайся невзрачно, ходи в очках, никому не улыбайся, будь неразговорчивой букой. Хотя бы на то время, пока не привыкнешь. Кто его знает, вдруг и вылечишься от приступов. Как случайно начались, так и пройдут.
С сомнением смотрю на Машу: права ли она? Спасёт ли меня камуфляж?
– А вот этого не надо! – возмущается Лина. – Ты ее еще бабкой сделай.
Точно! Бабкой в двадцать шесть лет становиться рановато.
– Но… а если по-другому никак?
– Ты моего Глеба боишься? – хватает Линка меня за плечи и встряхивает.
– Н-нет. Не знаю, – прислушиваюсь к себе.
И правда, ни разу не случилось приступа в присутствии мужа подруги. Может потому, что он смотрел только на неё?
– А в городском транспорте на мужиков реагируешь?
– Кажется, нет. Хотя… я так редко теперь куда-то езжу.
– Вот видишь! Тебя пугают только те, кто пытается завязать с тобой шуры-муры. От мысли прямого контакта твоё подсознание приходит в ужас. Ох! – Линка задумывается. – Может, мне надо было психологом стать, а не рекламщиком? Чувствуешь, как я твою натуру по полочкам разложила?
Что ж, в чем-то она была права. Приступ паники вызывали далеко не все мужчины. Чаще они казались мне расплывчатыми силуэтами без лиц и тел. А ещё я почему-то реагировала на давление тетки и звонки мамы, поэтому старалась свести к минимуму контакты с ними. Думаю, подсознательно винила их за все случившееся со мной, и ничего не могла с этим поделать.
– Ты молодец! – улыбаюсь Лине, чтобы прекратить бессмысленный разговор.
Я как тот алкоголик: под влиянием со стороны не изменюсь, как бы ни просили и не плакали близкие люди. Только самостоятельно принятое решение может направить по нужному пути.
– Не дрейфь, Женька! Мы тебя поддержим. Когда-то же надо менять жизнь.
И я принимаю судьбу, хотя и с трепетом. Ещё не факт, что меня возьмут на работу. Может, за пять лет вынужденного безделья изменился мир, и мои знания и навыки устарели. Но судьбе было угодно, чтобы задумка подруг неожиданно удалась: сегодня пришло смс от компании «Голдинвест», и мое сердце забилось часто-часто.
Прочитав письмо, тут же звоню Лине.
– Привет, получилось! Пригласили на собеседование! – кричу во все горло, и меня переполняет восторг.
Сама не ожидала, что так обрадуюсь.
– Куда?
– В компанию «Голдинвест».
– Ни фига себе! Это надо отметить! – фыркает Линка.
– Вот когда примут на работу, обязательно отметим! – обещаю от всей широты души я.
– Давай ко мне. Собирать тебя будем.
Тут же радость сменилась неуверенностью и тревогой.
– А… кто дома?
– Не парься! Глеб на работе, а его мама в салоне весь день пропадает. Придёт поздно.
Лина не только москвичка, но и дочь преподавателей нашего университета. Ее жизнь в отличие от моей с рождения расписана по дням. Сразу после окончания вуза она вышла замуж за парня из своей среды, но не зазналась и до сих пор поддерживает связь со мной и Машей, хотя наши жизни успешными не назовёшь.
Мы долго выбираем наряд. Нужно, чтобы было простенько, но со вкусом, как говорила одна героиня в старом фильме. Лина настаивает на брючном костюме с двубортным жакетом цвета пыльной розы, а я смотрю только на строгую чёрную двойку с юбкой ниже колена.
– Приемную комиссию обаять надо, Женька, – кричит подружка. – А ты хочешь вырядиться, как монашка. Смотреть противно.
– Не смотри, – обижаюсь я. – Им мои знания нужны, а не сексуальность.
– Вот дура! Красивая баба всегда впереди идёт, попой покачивает, а мужики ей вслед смотрят и слюни пускают. А тебе и напрягаться не надо с твоей-то фигуркой и игривыми ямочками. Достаточно улыбнуться, и все кавалеры в обморок начнут падать и в штабеля сами складываться.
– Скажешь тоже! – смеюсь в ответ. – Я не баба, а специалист по рекламе. И потом, ты забыла о моей ситуации?
– Мать моя – женщина, а отец – мужчина! Что мне с тобой делать?
– Ничего. Помоги пройти собеседование.
Лина все же заставляет меня надеть брючный костюм. Он сидит идеально, я невольно любуюсь своим отражением. Подруга неожиданно дергает меня за волосы.
– Ты чего? – испуганно оборачиваюсь.
– Распусти хвост. А, тетеха! Пока ты сообразишь… я сама.
Она стягивает резинку, тяжелые локоны падают на плечи, и так легко становится голове, что хочется смеяться. Кажется, вернулась прошлая жизнь, где не было несчастья и приступов.
Лина делает шаг назад и смотрит на меня изучающим взглядом.
– Женька, ты очень красивая. Пора кавалера завести.
– Лин, – я расстегиваю жакет, очарование дня меркнет. Чёрный костюм – самое то, что просит моя душа. – Не поднимай эту тему, пожалуйста!
– Но также нельзя! Неужели не понимаешь! Ты словно заковала себя, на цепь посадила и для чего?
– Лина, я пойду?
Быстро переодеваюсь, хватаю сумочку и несусь к двери, но подружка обгоняет меня и становится впереди, раскинув руки.
– Не дури! Опять убегаешь от темы. Сколько можно о своём спасителе думать?
– Я не думаю, – отвожу глаза: не стану же я говорить подруге, что образ того парня постоянно живет в моей голове, ещё в психушку сдаст. – Его, наверное, уже и на свете нет. Сама видела, как они… ногами, потом ножом…
– Нет! Не рассказывай мне этот кошмар! – Лина закрывает ладонями уши. – Ничего не хочу слышать!
– Как пожелаешь, – пожимаю плечами, возвращаюсь в комнату и складываю чёрный костюм.
– Тогда в чем причина?
– Если бы я знала! Видишь? – поднимаю пакет. – Беру этот. Довольна? Спасибо за одежду, я побежала.
– Погоди, а туфли! – всплескивает руками Линка. – Ты что, в кроссовках собралась идти?
Смотрю на ноги, и правда, обувь не для собеседования в крупную фирму. Лина открывает шкаф, где на полочках стоят коробки.
– Выбирай.
Но найти ничего не удаётся. Брендовые лодочки и босоножки на таком высоком каблуке, что с их помощью можно было соблазнять, но не искать работу.
– Ладно, надену свои балетки.
– Эти стоптанные калоши?
– Какие есть! Потертости подкрашу тушью для глаз. Никто и не заметит.
Лина подбрасывает меня до дома. Она ловко водит серебристый Порше, ни на минуту не прекращая болтовню со мной, перебранку с зазевавшимися пешеходами или водителями, посмевшими попасться на дороге. Ездить с ней весело и… опасно. Но… адреналин кипит в крови, а возбуждение подруги передаётся мне. В салоне разливается вирусная попса, которую обе ненавидим, но сегодня мы в две глотки радостно повторяем за певцом:
– Я как Федерико Феллини,
Дайте Оскар этой богине…
Рингтон телефона я не слышу, только по вибрации догадываюсь, что кому-то нужна. На этот номер мне звонят четыре человека: мама, Маша, Линка и тетка. У Маши сегодня подработка в ресторане, с теткой я недавно поссорилась, Лина сидит рядом со мной. Не глядя на экран смартфона, кричу в трубку:
– Мамочка, у меня отличная новость!
– Я не мамочка, – отвечает мне хриплый голос Степана, от которого мурашки бегут по спине, – но тоже очень рад. Женька, как ты живешь без меня?
Телефон вываливается из одеревеневших пальцев и с глухим стуком падает на пол…
На этот раз приступ удушья такой сильный, что теряю сознание. Последнее, что слышу, дикий вопль Линки…
Открываю глаза и ничего не понимаю. На лице – кислородная маска, от руки тянется трубочка капельницы, рядом сидит заплаканная подруга и тычет пальцем в мой телефон.
– Где я? – трогаю Линку за руку.
Она вскакивает, бежит к двери и орет во всю силу своих легких:
– Доктор, Женька пришла в себя! —
– Лина, не можешь тише? – морщусь. – У меня даже уши заложило.
– Дура! Дура! Как ты меня напугала! – нисколько не стесняясь слез, бросается ко мне подруга. – Я чуть в аварию не попала.
Врач приемного покоя, куда привезли меня на скорой помощи, отключает кислород, вытаскивает иглу из вены, осматривает меня, только потом отпускает восвояси.
– Может, ей лечение назначите? – наступает на него Лина. – Вы посмотрите на неё! Когда-нибудь рядом не окажется никого, и что? Кранты? На тот свет?
– Лина…
– Простите, но ее проблема не связана с физическим здоровьем. Приступы удушья, вызванные панической атакой, лечатся в другом месте. Увы, душу уколами не спасёшь.
– Коновал! Дилетант! Двоечник! – выплевывает ругательства Линка, пока мы идём к машине.
– А что все-таки случилось? – осторожно спрашиваю я, все ещё не понимая такую бурную реакцию подруги. За последние годы должна была уже привыкнуть к моему состоянию.
– Как что? Позвонил этот козел, Степка, и ты сразу, без предупреждения отключилась, представляешь? Сразу! А ведь ты его не видела, он к тебе не прикасался, не приставал. Я чуть с ума не сошла!
– А он что? – переспрашиваю я и забываю закрыть рот от удивления.
Слова подруги не только вызывают шок, но и заставляют задуматься. Это новый поворот в моем состоянии. Получается… Не хочется думать о том, что следует из этого открытия.
– Кто? Степка? Разве я знаю? Не до него было, когда тебя спасала. Вот перед тем, как ты очнулась, как раз и смотрела, откуда он звонил.
Я вытаскиваю телефон, но вижу только незнакомый номер. Набираю его и с замиранием сердца долго жду ответа. Наконец сердитый мужской голос отвечает:
– Исправительная колония, дежурный…
Тут же жму на кнопку отключения звонка. Во мне все дрожит от напряжения и страха.
– Ну? Что там? – почему-то шепотом спрашивает Линка.
– Из колонии звонил.
– Фу! – подруга вытирает пот со лба. – Слава богу! Я думала, он уже вышел.
– Я тоже испугалась.
– Видишь, какую реакцию у тебя вызывает этот гаденыш только своим голосом. А если появится на горизонте?
О такой перспективе я не задумывалась, поэтому вздрогнула, живо представив Степана рядом со мной.
– Лин, запиши меня к психологу. Только к очень надежному. Надо что-то делать, согласна с тобой.
– Ура! Наконец-то созрела!
Это решение даётся мне с трудом. Рассказать постороннему человеку о своих проблемах – тот ещё квест. Нужно признаться, что я скрыла правду от полиции, за компанию подставить Степку, вызвать ненависть тетки, а может, и мамы.
Конечно, врач должен соблюсти медицинскую тайну, но все же… Жить потом в постоянном напряжении: а вдруг раздастся звонок в дверь, и за ней окажется наряд полиции? Тогда я из жертвы мгновенно стану соучастницей преступления. Выяснить в телефонной компании, что я в тот вечер звонила Степану – пара пустяков, а вот доказать, что не просила его о помощи – невозможно.
С этими мыслями я ложусь в постель под бдительным взглядом Маши, которая уже в курсе дневных приключений: Линка постаралась расписать все в мельчайших подробностях. И хотя устаю до чертиков от сомнений и постоянной рефлексии, утром просыпаюсь рано, не могу спать в такой волнительный день. Маша кормит завтраком, но от волнения еда в горло не лезет. Подруга складывает пальцы и неумело крестит меня.
– Пусть удача тебе улыбнётся.
На остановке, как всегда, много народу. Что поделаешь, час пик, все спешат на работу. Пропускаю один автобус, другой, борюсь со страхом и не могу решиться войти, а время уходит. Ещё раз заглядываю в кошелёк. Нет, на такси потратиться не могу, иначе придётся сидеть без денег. Занимать у Линки – неудобно, она и так вчера меня опекала. А больше не у кого. Маша сама едва перебивается, а просить у тетки – ни за что! Не хочу опять попасть в кабалу.
Автобус выныривает из-за поворота, переполненный людьми. Глубоко вдыхаю и бросаюсь в толпу, как на баррикаду. Стараюсь попасть между женщинами и детьми, еле протискиваюсь в переполненный салон. Толпа сзади нажимает и вдавливает меня в окно. Так и еду почти до нужного места, прижавшись лбом к стеклу и не оглядываясь. Хорошо, что форточки открыты, они и спасают от жары, иначе появлюсь на собеседовании мокрая от пота и буду чувствовать себя неловко.
«Надо было такси вызвать», – запоздало упрекаю себя, но в то же время и радуюсь: сумела преодолеть страх.
На перекрёстке водитель тормозит. Рядом с автобусом останавливается роскошная машина премиум класса.
– Мазерати! – восхищенно говорит кто-то.
– Где? Где? Покажите!
– У кого-то деньжат немеряно, – ухмыляется мужчина в шляпе, стоящий слева.
Кошусь на соседа глазом. Вроде бы приличный, но близко стоит.
Совсем рядом.
Шевельнусь, и задену его локтем.
Взглядом упираюсь в глянцевые бока авто, сияющие под лучами утреннего солнца.
«Мужиков вокруг нет! Нет! Нет!» – внушаю себе, и (о счастье!) опять переключаюсь на разговор пассажиров автобуса.
– Да разве увидишь, кто там сидит, сквозь эту тонировку?
– И то верно!
Тут в автомобиле со стороны пассажира опускается стекло. В окно высовывается сначала девичья рука, которая выбрасывает на асфальт огрызок яблока, а потом и сама девушка. Ее длинные волосы развеваются на ветру и падают на лицо. Она отбрасывает их и смеётся.
– Что она делает? – возмущаются соседи по автобусу.
– Богатеньким все можно!
Внезапно к красавице наклоняется водитель, что-то ей говорит, и стекло медленно едет вверх. Парень поворачивает голову, мелькает ёжик волос, волевой профиль, и я вскрикиваю…
– Девушка, что случилось? Вам плохо? – словно издалека доносится визгливый голос.
– Конечно, плохо! Видите, как она побледнела.
– Водитель, остановись! Человеку дурно!
Шум и крики со всех сторон окружают меня, и я наконец прихожу в чувство.
– Все нормально. Не беспокойтесь.
Но автобус уже паркуется у обочины. Двери раскрываются, заботливые пассажиры помогают мне выйти. Я растерянно провожаю их взглядом.
И что теперь? Идиотка, в каждом случайном парне вижу своего спасителя. Прикладываю руку к области сердца: оно все ещё бьется, как бешеное. Ещё бы! Получило внезапно такую порцию адреналина от бестолковой хозяйки.
Трясу головой, прогоняя мелькнувший образ. У меня собеседование. Это на сегодня главная цель. Смотрю на часы: время ещё есть.
Оглядываюсь: в двух шагах от тротуара расположено кафе. Нужно прийти в себя. До здания компании всего несколько кварталов, дойду пешком, не опоздаю.
Заказываю кофе и сажусь за столик у окна, а мысли все крутятся, крутятся об увиденном.
Но как похож! Он или не он? Черт!
Наверное, не он. Я толком и не разглядела лицо своего героя. Маленькие фрагменты: темные волосы ежиком, чёрные глаза, китайская татуировка на шее, изображающая человечка: голова, кривые ручки и ножки. Я позже нашла ее в интернете и узнала, что она обозначает «огонь».
Отодвигаю рукав жакета и смотрю на похожее тату, которое специально выколола на запястье, чтобы напоминать себе об осторожности.
Черт, Лина сто раз права! Пора навестить психолога. Пора!
«Пойду на прием, если пройду собеседование, – даю себе обещание. – Точно! И избавлюсь от тату». На душе сразу становится легко. Хочется раскинуть руки, подняться на носочки и взлететь. Забыть! Забыть, как страшный сон, тетку Зину с ее сыном-бандитом, банду отморозков и… моего спасителя.
Все, решено! Начинаю новую жизнь, все к тому идет. Впервые за пять лет я чувствую уверенность в себе и вижу свет в конце тоннеля.
Редкие капли дождя падают на стекло. Заглядываю в сумку. Черт, зонтик остался в прихожей! Кажется, новое начало пойдёт под проливным дождем.
Ничего, небесная вода смоет прилипшую грязь и очистит тело.
Отодвигаю пустую чашку, вскакиваю: вдруг успею добежать до Сити-центра, пока не начался ливень. Наклоняюсь за сумочкой и… замираю: мимо окна идёт мужчина в деловом костюме. Его голова скрыта под большим зонтом, я вижу только шею, а на ней знакомое тату.
Только что созданные планы новой жизни проваливаются в канализацию…