Неизвестный зажимает мне рот и нос ладонью в вонючей перчатке, второй рукой хватает за талию и тащит куда-то в сторону. От неожиданности я дезориентируюсь, не могу сделать ни вдоха, не понимаю, где верх, где низ. Все мелькает перед глазами: дома, хлопья снега, черные деревья и кусты. Руками пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но перчатки соскальзывают, торможу пятками по асфальту, а силы уходят с каждой секундой.
Кислород в легких заканчивается, и мое сопротивление сходит на нет, повисаю бессильно на руках незнакомца. Он мгновенно убирает ладонь с моего лица и тычет в бок. Боль пулей простреливает в виски, и я отключаюсь. Прихожу в себя от хлестких ударов по щекам, подтаявший снег размазан по коже, от запаха мокрой шерсти к горлу поднимается тошнота.
– Пришла в себя, дура! – с трудом открываю тяжелые веки и натыкаюсь на злобный взгляд незнакомца. – Рано ты решила окочуриться, – я пытаюсь закричать, но выдавливаю только писк и сразу получаю тычок в то же место. Перед глазами все плывет, вижу черный силуэт насильника, который шипит: – Если пикнешь, убью, не задумываясь, все равно тебя кончат этой ночью.
Кончат ночью? Слова бандита не проникают в сознание. Меня кончат? За что? Не может быть!
«Спасите! – набатом звучит в голове призыв. – Кто-нибудь, спасите! Люди, миленькие, где вы?! Господи… Мамочка…»
Парень исчезает, но тут же чувствую, как он хватает меня со спины, приподнимает и волоком тащит за собой. Слышу тяжёлое дыхание, даже рычание, сопровождаемое матами. Ровная дорога заканчивается, теперь меня тянут по мерзлой земле.
Я судорожно пытаюсь выдавить из глотки крик помощи, но от паники она сжата спазмом, лишь воздух со свистом проникает в легкие: вдох-выдох, вдох-выдох.
Наконец прихожу в себя, и включаются в работу мозги и инстинкты. Приподнимаю тяжелые руки, размахиваюсь и бью похитителя наотмашь вялыми кулаками. Попадаю, видимо, в лицо (нечего низко наклоняться!): бандит вскрикивает и резко отпускает меня. Затылок с тупым стуком прикладывается к ледяной корке, искры сыплются из глаз, но от удара изо рта вылетает всхлип:
– Помогите! – сиплю едва слышно, приподнимаюсь, глубоко вдыхаю и уже кричу во все горло – Спасите!
– Ах, ты, сучка!
Удар в лицо такой сильный, что я падаю, опять приложившись головой о лёд. На мгновение отключаюсь, а когда прихожу в себя, чувствую, что бандит бьет меня по рёбрам. От каждого тычка перехватывает дыхание, и я складываюсь пополам. Кажется, тело, пронизанное острой болью, разрывается на куски.
– Помогите! – упрямо сиплю, на большее нет сил, боюсь, что без поддержки со стороны не справлюсь.
А ее, как назло, нет: ни одна штора на окне не шелохнулась, ни одна машина не остановилась, а прохожие давно спрятались по уютным спяльням от непогоды.
«Господи, спаси!» – молюсь про себя от отчаяния. Не верю, что так глупо расстанусь с жизнью.
Не верю!
Но разъяренный мужик не останавливается. Он злобно работает ногами.
– Заткнись, я сказал, заткнись! – сопровождает он каждый пинок шипением.
Я уже не могу кричать. Сворачиваюсь клубком, прикрывая живот – самое болезненное место. Но этому гаду мало, он дергает меня за плечо и опрокидывает на спину, только чувствую, как рвётся на мне одежда, слышу звериное рычание и больше ничего не соображаю.
– Пожалуйста, мне больно, – вырывается стон. – Не убивайте меня.
– Лежи тихо, сука! – приглушённый приказ раздаётся где-то над головой. – Тогда и больно не будет. Передавай привет Каланче.
Его слова звучат так неожиданно, так неправильно, что я на миг перестаю сопротивляться. В голове проносится стая мыслей. Причём тут Степка? Что он сделал этому чуваку?
– Мамочка, спаси меня! – рвётся из горла крик, но тут же захлёбывается от хлесткой пощечины.
Холодные пальцы расстегивают джинсы, ледяной ветер забирается под одежду, хлещет плетьми снега, кожа дрожит, зубы стучат, лицо залито кровью из разбитого носа. Но я даже пошевелиться не могу, какая-то безучастность овладела сознанием, воспринимаю происходящее словно со стороны.
Тяжесть наваливается на меня, закрывая от непогоды. Что-то тёплое и твёрдое тычется в живот, скользит по покрытой мурашками коже…
– Ах, ты, мразь! – над головой раздаётся крик
И вдруг все исчезает, кроме ветра, который бросает в лицо комки снега, я слышу звуки ударов.
Открываю глаза и захлопываю, ничего не видя вокруг, но инстинкт самосохранения гонит меня от проклятого места. Даже не знаю, как удаётся встать на четвереньки, но уже через секунду я оказываюсь на несколько метров подальше от драки. Осторожно поднимаюсь, каждое движение причиняет такую боль, что хочется выть в голос.
«Бежать! Бежать!» – молотком бьется в висках мысль.
Но я не бегу, а ковыляю, едва переставляя ноги. За спиной слышу глухие хлопки, крики насильника, но в душе нет ни злости, ни жалости. Пусто. Только ветер треплет волосы, этот гад сорвал с головы шапку, да снег залепляет лицо и стоит пеленой перед глазами. Сослепу натыкаюсь на что-то мягкое и отступаю, но меня хватают за локоть.
– Женька, куда собралась? – спрашивает скрипучий голос.
Вытираю рукавом лицо: вокруг меня полукругом стоит темная толпа незнакомцев, а рядом, совсем близко – Карлик, приятель Степана.
– Ой! – непроизвольно вылетает изо рта, я делаю шаг к коротышке и выстукиваю зубами: – Как… хорошо…, что… ты… здесь! Тебя брат прислал? – оборачиваюсь, не дожидаясь ответа, показываю рукой на насильника, валяющегося сейчас на земле, и всхлипываю: – Этот… этот… хотел меня…
– Карла, а девка нам рада, что ли? – подельники Карлика зашевелились и загоготали. – Братва, всех отоварит наша телочка по собственному желанию. Держите ее!
Меня хватают за руки и волокут к стене дома. Я сопротивляюсь изо всех сил. От боли темнеет в глазах, из разбитого носа снова идёт кровь и заливает лицо. В голове проносится стремительная мысль: «Война между бандами! Дележка территории района. И во главе ее стоит именно Карлик».
Открытие настолько невероятное, что забываю о боли и раненом теле. Я изворачиваюсь и каблуком бью одного бандита по ноге. Он вскрикивает, ослабляет хватку, и мне удаётся выскользнуть. Но рывок оказывается бесполезным: мне зажимают рот и нос. От нехватки кислорода почти теряю сознание и повисаю на руках мучителей.
Дальнейшее воспринимаю как в тумане.
Мой спаситель оборачивается на звуки аплодисментов, которыми его награждают шестерки Карлика. Одной ногой он по-прежнему прижимает насильника к земле. Из короткого обмена гадостями понимаю лишь, что этот парень знаком бандитам. Кажется, Захери, так они к нему обращаются. Смотрит он открыто, не боясь, и говорит властно, чеканя каждое слово.
Ещё один хозяин района? Из его слов ясно, что он отбил добычу, то есть меня, у хищника и хочет сожрать ее сам. И никого не волнует, что жертва совершенно не согласна с таким раскладом.
Отчаянием заполняется и голова, и сердце. Надежды на спасение нет и не будет. Молитвы и призывы не помогли. Хочется задрать подбородок к ночному небу и завыть, проститься с этим проклятым миром, но Карлик толкает меня к Захери…