Риге – 800!
Весь год говорили о предстоящем праздновании рижского юбилея, и вот, когда визы на руках, выплывает ряд причин, по которым «Форвард» туда не идет. У одного – сдача объекта, у другого траур, у третьего дача, да к тому же в Питере «Чемпионат города», а в Риге никаких гонок нет.
Наш экипаж разваливается на две неравные части: мужская его часть остается гоняться «на городе», а женская – на машине едет в Ригу.
Женская часть состоит из трех членов: Я, Гусева Галина, капитан нашего сухопутного «лайнера», Кристина Тихомирова, штурман, и матрос Пима, четырехмесячная сукочка велынтерьера.
Выехали в 8.50 утра в пятницу, 17.08. Наш «лайнер», микроавтобус корейско-узбекского происхождения, «Дэо Дамас», бежит бодро, не напрягаясь, со скоростью 90 км/час. Атлас дорог 73 года мало чем отличается от современного и потому исправно служит нам навигацией (нам не привыкать ходить по старым картам!). Крис ведет прокладку, записывая в «судовой журнал» все события на дороге, вплоть до того, на каком километре от Питера Галину укусил комар.
До границы добежали без приключений, если не считать, что в приграничном поселке Пыталова (которое мы переименовали в «Плуталово») мы заблудились. Впрочем, первое название тоже подошло, т. к. на этой границе, потеряв два часа в очереди, из-за отсутствия ветслужбы мы границу не прошли. Нам пришлось дать крюк длиной в 40 км до главной таможни. Здесь мы, отстояв 2/3 очереди, вдруг узнали, что русские проходят без очереди на своей территории. Меня это ужасно удивило, и я, возмущаясь русской несправедливостью, рванула к границе, обойдя оставшуюся треть.
Впрочем, впоследствии я поняла, что ничего просто так не бывает, и этот несправедливый, на мой первый взгляд, акт по отношению к латышам оказался оправданным.
Но об этом потом. А сейчас мы летим по прекрасным латышским дорогам со скоростью 50, т. к. дорога изобилует населенными пунктами, в которых нельзя превышать эту скорость.
За сотню км до Риги, на одной из заправок, мы устроились на ночлег. Логика подсказывала нам, что центр города перекрыт, и ночью добраться до места будет нелегко, ночевать в машине посреди города не очень удобно. К тому же уже второй час ночи, и у меня слипаются глаза.
В автобусе откидываются оба ряда кресел, и спать в нем удобно.
В 6 утра по местному мы уже на ногах (разница на час). Когда собираются две женщины, то почему-то на сборы уходит 2 часа, хотя каждой требуется на те же сборы по часу. В общем, выехали в 8.00 и у ворот клуба были через 1,5 часа. И очень вовремя, т. к. тут же центр был перекрыт полицией.
В течение двух минут мне удалось убедить вахтенного пропустить автобус на территорию клуба (то ли нас уже ждали, то ли наши смазливые мордашки приглянулись). У бонов уже покачивались наши соотечественники (и яхты, и яхтсмены). Здесь стоят: «Ариэль», «Русь», «Заря», «Онега» и «Аврора» («Джина» пришла на следующий день). Они здесь уже третий день. Все видели, везде побывали и уже изрядно расслабились (не все, конечно, но их большинство).
Ознакомившись с местными правилами, приняв душ, мы идем в город.
Праздник громыхает на каждой улице. За каждым углом своя сцена, свои художественные коллективы. Всюду телевидение снимает артистов и зрителей. Народу столько, что еле продираешься в ту или обратную сторону. Чуть подальше от главных площадей и ты вливаешься в хоровод пляшущих людей. Юные дарования лихо исполняют латвийские зажигательные пляски. Взрослые охвачены общим задором и тут же повторяют нехитрые движения.
Трудно удержаться и не пуститься в пляс, и Крис пляшет. Я бы тоже не прочь, но на мне висит тяжелая сумка с уже купленными сувенирами, и на руках сидит Пима, т. к. ей уже пару раз наступали на лапы. Но мы с Пимой, как можем участвуем в общем танце: я отбиваю такт ногой, а Пима дирижирует хвостом.
На следующих улицах прекрасные хоры поют старинные латышские песни.
Веселые простые мелодии подхватывают все латыши, и улицы старого города просыпаются, вспомнив восемьсот лет назад звучавшие песни, откликаются эхом в старых дворах.
Устав от ходьбы и плясок, мы устраиваемся прямо на траве большого газона, где кроме нас отдыхают и остальные участники праздника. Пима носится по поляне как ненормальная – она дает волю своим накопившимся положительным эмоциям. Бросаясь в объятия каждого, кто попадается на ее пути, перелетая через него кубарем, она приводит в восторг всех отдыхающих. Особенно Пима рада детям. Они катаются по траве вместе с ней, и восторженный детский визг оглашает всю поляну. Недовольных здесь нет: каждый взрослый мечтал бы побывать в эту минуту на месте своего чада.
К 5 часам дня мы не просто устаем, а выдыхаемся в поисках малолюдного пути к яхт-клубу. Чем больше мы его ищем, тем дальше удаляемся от цели. Наконец, совсем выбившись из сил, набредаем на православную церковь.
Увидав двух беседующих «старцев» – служителей церкви, мы обращаемся за помощью «указать нам истинный путь».
«Старцы» оказываются довольно интересными мужчинами примерно нашего возраста (длинные с проседью бороды и волосы ниже плеч внушают доверие), вызываются проводить нас до клуба. Одного зовут Александром. Он в прошлом музыкант, композитор. Утверждает, что раскручивал нашу Татьяну Буланову. Половина репертуара, который она поет – его песни. Потом он попал в страшную автокатастрофу, результат которой – временная потеря памяти. В этот период церковь дала ему приют и поменяла в корне его судьбу.
Второго зовут Леонидом. У него не менее интересная судьба. Как-то ему приснилось указание свыше, что он должен совершить паломничество в Иерусалим, и он отправился туда на велосипеде. Достиг цели и с тех пор остался при церкви.
По пути Александр покинул нас – его ждали мирские дела, а Леонид проводил нас до самой калитки клуба. Не пригласить Божьего человека на чашку кофе было бы не прилично.
Чашка кофе вылилась в целый обед, которым мы располагали: овощи, бульон из кубиков, картофель «в мундире», колбаса, сыр, хлеб, слива и брусника.
В клубе, рядом с кафе, очень милая веранда, оплетенная зеленой изгородью из дикого винограда и других ползучих растений. На ней – столики с креслами, голубой бассейн, душевые, туалеты и сауна.
За наш столик подсаживаются ребята с питерских яхт и рижане. Все наперебой рассказывают о том, что перед нашим приходом в клуб приезжал Владимир Яковлев, наш мэр. Он беседовал с яхтсменами, заходил на русские яхты.
Толя Коновалов предлагает всем перебраться на «Ариэль», т. к. вот-вот начнется салют, а с яхты вид гораздо лучше. Мы принимаем его предложение. Я вручаю хозяину бутылку хорошего вина, которую привезла из Питера, он поручает одному из матросов ее открыть. Матрос нетрезвой походкой шагает на соседнюю яхту за штопором, и… салют начинается столбом брызг из-за борта, куда он падает.
Бутыль на дне. Но его быстро сменяет другая. Яркий букет разноцветных звезд вспыхивает над нашими головами и заставляет забыть незадачливого посыльного.
Этот салют надо видеть, его невозможно описать! Можно только предположить, что залпов столько, сколько лет городу.
Пима отвечает пронзительным звукам противотуманных горнов, которые доносятся со всех яхт, но когда начинается салют, она замирает и не сводит глаз с этой красоты. Пиме явно салют нравится.
Клуб затихает под утро.
Мы проснулись в 8.30. Наш подъем прошел в одиночестве, т. к. остальные еще отсыпались. Пима, совершив утреннюю прогулку, поведала о своей готовности к встрече нового дня радостным повизгиванием. Сосед из роскошного «Шевроле» приоткрыл окошко и попросил шепнуть ей пару слов. Пима поняла без переводчика. Она повернулась к нему спиной, села и замолчала, обидевшись (за время нашего путешествия она получала только комплименты). Оценив ее поведение, сосед стал извиняться перед ней за свою бестактность. Она, как истинная женщина, дала понять, что его простила, помахав ему хвостиком, но затаила обиду, оставшись сидеть к нему спиной.
Завтрак на веранде привлек к нашему столу народ. Солнце печет, и бассейн завлекает своей голубизной. Решили переждать жару у бассейна, утоляя жажду дыней, привезенной из Питера.
В пять выезжаем на своем транспорте посмотреть Ригу. По совету местных яхтсменов направляемся в Лидо.
Лидо – детский городок со множеством баров, стоек с едой, сувенирных лавок, игровых площадок, эстрадой и танцплощадкой.
Так как собак сюда не пускают, Пиму оставляем на вахте в машине. Она не согласна с нашим решением и бросается грудью на торпеду. Сработавшая сигнализация на Дэо пробуждает стоящие рядом машины, и те долго передаиваются с ней сигнализациями, настроенными на разные лады.
Пиму несколько смущает такое пристальное внимание к ее особе со стороны техники, и она перестает метаться, укладывается спать.
А мы получаем возможность посетить страну сказок.
Заказав шашлык в пещере мамонта и посидев на звериных шкурах, мы идем знакомиться с «Лидо» дальше. Обойдя витрины со сказочными персонажами, оформленные механическими игрушками, на вельветовой и плюшевой природе (среди ковралиновых трав струится, на вид, натуральная вода в ручье и в фонтанах), мы останавливаемся у эстрады, с которой конферансье объявляет выступление детских хореографических коллективов. Т. к. это часть моей профессии, я останавливаюсь у танцевальной площадки, на которую выскакивают одетые в национальные одежды ребятки 7–8 лет и начинают отплясывать задорную латышскую польку. Коллектив сменяет коллектив, и все исполняют слаженно, чудесно.
Поймав одного из участников, узнаю, кто руководитель, и знакомлюсь с ней, обмениваюсь адресами. Она (Татьяна) обещает выслать мне описания движений.
Проникаем внутрь трехэтажного бревенчатого здания с мельницей на крыше, проходим по лабиринтам уютных уголков с креслами и столиками, за каждым уголком ждет нас своя сказка: вот полянка с тремя поросятками, вот сидит под деревом Карабас Барабас и выслушивает объяснения Буратино, а за ними из-за дерева наблюдает кот Базилио. А вот у ручья склонилась красивая молодая девушка и ласкает лежащего на ее коленях тигренка, а тигрица сидит рядом, оберегая их покой.
Мы спускаемся на первый этаж. В центре круглым баром огорожены стойки с различными кушаньями: по-разному приготовленное мясо, рыба, креветки, устрицы, различные соусы, фруктами со взбитыми сливками и пр. Все это можно себе накладывать в тарелку, а потом у кассы это взвешивается и идет по одной цене.
Естественно, пройти мимо нет сил, и мы запихиваем себе в рот все подряд, пока нам не становится плохо.
Чтобы компенсировать Пиме прогулку по Лидо, покупаем ей пирожное. Пима ест с охотой, но как-то странно обнюхивает каждый кусок. Я облизываю пальцы, которыми держала пирожное и понимаю – оно пропитано ромом. Но пирожное уже съедено.
Остаток дня Пима спит как убитая.
Мы выбираемся из Лидо и думаем: ехать нам осматривать город или ехать отдыхать в клуб? Решаем – отдыхать! Но не пришлось: знаки уводят нас через вантовый мост, и мы, описав круг вокруг города, делаем вторую попытку попасть в яхт-клуб. Опять терпим неудачу. После четвертой неудачи мы обращаемся к местному населению, и одна пара соглашается показать нам дорогу, проехав с нами в нашем автобусе.
«Дома» нас встречает директор клуба и предлагает с утра вместе позавтракать, заодно и познакомиться ближе (в приличном смысле этого слова). Очевидно, я вызвала у него интерес своими постоянными записями.
Но вот уже понедельник, нам пора уезжать. Выпив по чашке кофе и сделав несколько совместных снимков, Володя (так зовут директора клуба) вызывается проводить нас до нужного шоссе, чтобы нам больше не петлять по городу, и на прощание (благо по дороге) завозит нас позавтракать опять в Лидо.
Мы покидаем Ригу с приятным чувством духовного обогащения. Песни и танцы этого народа – настоящее искусство!
Но еще несколько слов, пока мы на территории Латвии.
За 10 км до границы меня штрафуют за превышение скорости на 2 (!) км. Никакие убеждения, что ища верную дорогу, я заглянула в атлас и, по-видимому, чуть больше надавила на газ – не помогли. Отдала 150 рублей!
На границе перед нами десятка два машин. На финской границе мы проходим такую очередь за 20 минут. Здесь мы простояли 7 часов. Латыши едут к нам за дешевым бензином, водкой и другими продуктами. Занимают очередь на 10–20 человек. Те подъезжают и встают перед нами. Вот почему на нашей границе наших пропускают без очереди.
В дорогу с собой я брала аккордеон. Он пригодился мне дважды и оба раза на границе. Первый – когда прикрывал собой контрабандную канистру с бензином, а второй – сейчас. Пока стояли в очереди, дали концерт на 1,5 часа. Звучало трио: я пела и играла на аккордеоне, Крис – пела и играла на атласе дорог, как на ударной установке, а Пима свистела в свою игрушку, «сосиску-пикколо». Она была в ударе. Она понравилась больше всех. Впрочем, это и понятно: она моложе нас, и ее мордашка самая смазливая.
Ну что ж, прощай, Латвия, здравствуй, Россия!