Ленка хотела основательно пообедать в Вельчино – ближайшему к Заячьей Губе оплоту цивилизации, порасспрашивать местных и уже там взять четкий курс на конечную цель. Марианна Яковлевна, личную встречу с которой Ленка отложила до лучших времен, снабдила ее подробными инструкциями и адресом после обстоятельного созвона, когда они обговорили все детали. В общем-то, ничего нового Ленка не узнала. Надо ехать и смотреть.
Шмель по-прежнему был в отъезде, и Ленка спасалась этой внезапно возникшей суетой. Стоило только решиться, как ее накрыл страшный азарт самой взяться за дело: как будто кто-то понукал, толкал в спину. Я сама, я могу обойтись без посторонней помощи. Как мама. Как ты. А вернешься – рванем вместе. И ты у меня не отмажешься, солнце красное.
Для начала Ленка навела справки. Выяснилось, что Заячья Губа возникла в прошлом столетии не пойми как, скорее всего стихийно: ни тебе завода, ни какого-либо другого предприятия, вокруг которого могло вырасти поселение. Ленка слегка удивилась, что церкви там отродясь не было. Как будто церковь – обязательный атрибут любой деревни!
Вокруг Заячьей Губы сплотились сосновые, на треть заболоченные леса, а с севера протянулись три узких длинных озера – на карте выглядело красиво, как ожерелье. Места казались живописными, и турбаза где-нибудь в окрестностях так и напрашивалась, но Ленка, к своему разочарованию, никакой информации об этом не нашла.
Сначала она ехала по КАДу. Трасса и так была мокрой, а тут еще повалил снег с дождем, и пришлось включить фары. Ленка старалась рулить как можно плавнее, чтобы не случилось аквапланирование и машину не повело, как лодку. Потом был свороток на шоссе, и узенькая двухполосная дорожка повела ее дальше, к поселкам. По сторонам замелькали деревенские дома. Встречные машины слепили фарами и обдавали брызгами из луж. Разъезжаясь почти впритирку, Ленка стискивала зубы, утешая себя тем, что «Огонек», несмотря на хороший клиренс, маленький и юркий – как будто создан для таких мест. Лада Кросс, что осталась от отца, конечно, не предел мечтаний. Зато ее «Огонек» одинаково привычен и к городским дорогам, и к федеральным трассам, и к таким вот буеракам. Не пузотер, как Настина пафосная «микрушка». И перспектива визита в автосервис штук на семьдесят за полетевшую коробку передач Ленке в ближайшее время не грозит.
К счастью, снег скоро кончился. Но после полуторачасового плуталова по дорогам Ленка устала и ощутимо приуныла, а желудок намекнул, что ей просто необходимо перекусить. Желательно каким-нибудь супчиком, а в идеале хорошо бы закинуться сверху парой котлеток сорок пятого размера. Плюс гарнир.
Радушный продавец на заправке, вероятно, углядевший в Ленке свою блудную дочь, пытался поделиться с ней припасенными на обед бутербродами, но она отказалась: к чужой домашней еде Ленка испытывала стойкое недоверие, и только из рук Шмеля могла есть хоть песок. Пришлось сослаться на вечный студенческий гастрит. Ко времени, когда впереди замаячил намеченный перевалочный пункт, однообразные деревенские ландшафты: поля, домики, столбы уже настолько примелькались, что глаз не отмечал перемен. А «Огонек» после лихой езды по трассе уделался по зеркала и сливался с окружающим пейзажем.
Несмотря на то, что Ленка с самого начала ехала по навигатору, она два раза умудрилась свернуть не туда, прежде чем нашла въезд на Вельчино. Зато дальше удача обернулась к ней лицом – на ближайшей улице, чуть ли не на въезде, обнаружилась едальня. Гордое название «Люба» недвусмысленно указывало на то, что Ленка находится там, где Макар, распустив телят, пустился во все тяжкие. Как понять, что ты в глухой дыре? Увидеть кафе или салон красоты с женским именем.
Не салон, и на том спасибо. Иначе дошло бы до каннибализма.
Ленка припарковалась. Судя по щербатой веранде, на которой были свалены дрова и общему более чем скромному виду заведения, можно было надеяться на лояльную ценовую политику. Едальня за версту благоухала шашлыками, из трубы гостеприимно вился дымок. Единственный зал пустовал – по всей видимости, хозяин, местный воротила, вместо того, чтобы делить барыши с персоналом, самолично кашеварил и рассчитывал.
– Добрый день! – сказала Ленка в пустоту и уселась за круглый столик, накрытый зеленой клеенкой. Бросила рюкзак на соседний стул, потом, подумав, полезла во внутренний кармашек за картой. Ленка до сих пор больше доверяла бумажным, олдскульным. Да и, положа руку на сердце, таких антарктид, как Заячья Губа ни 2gis, ни геосервисы гугла, ни яндекс знать не знали. Gps-навигатор тоже. Хорошо хоть сюда довез, в болото не загнал.
Расстояние между Вельчино и Заячьей Губой составляло немногим более двадцати километров, причем только часть из них пролегала по более-менее нормальной дороге, да и то ведущей в объезд. Последний участок пути – одиннадцать кэмэ – был обозначен на карте тоненькой пунктирной линией. Ленка представила, что ее ждет: унылые равнины, торфяники, редкие и густые перелески, словом, безлюдье и запустение – весь убойный колорит глубинки. Что ж, назвалась груздем, полезай в кузов.
Пока Ленка вздыхала над картой, хлопнула дверь, и за стойку выплыла пышная румяная мадам в черном свитере со стразами – ни дать ни взять звезда индийского кино или турецкого сериала. Окинув Ленку профессионально-оценивающим взглядом, она вдруг разулыбалась:
– Здравствуйте вам! Из города?
– Из города, – подтвердила Ленка, – Добрый день.
– Проголодались? Кофе будете? Ушица есть свежая, шашлык, драники со сметаной, голубцы, пюре, котлеты в сухарях. Все с пылу с жару, все свое!
– Какое у вас изобилие, – улыбнулась Ленка. – А кофе найдется?
– А как же!
– Тогда кофе, пожалуйста, для начала. Спасибо.
Без кофе, подумала Ленка, я сейчас столько сожру, что «Огонек» на диски присядет. Под шипение шин.
– Сахар, сливки?
– Просто черный. Можно с кардамоном и ложечкой меда, если найдется.
Понты корявые, мысленно укорила себя Ленка. Тоже мне, кофейная принцесса.
– У меня-то и не найдется? – с оттенком легкой укоризны пропела хозяйка и принялась хлопотать.
Пока варился кофе, градус Ленкиного настроения ощутимо поднялся – сомнительная авантюра снова представилась в романтическом ореоле приключения. Кофе оказался годный, хоть и в бумажном стаканчике, и Ленка, сделав пару глотков, выдохнула и расслабилась. Теперь надо было приступать ко второй части плана. Язык до Киева доведет… ну и до Губы достанет. Если подойти к делу с чувством, с толком, с расстановкой. Ленка дождалась, когда хозяйка снова появится в поле зрения и выдала первую заготовку:
– Скажите, пожалуйста, а есть отсюда прямая дорога на Заячью Губу? А то я что-то с картой никак не разберусь…
Ленкины слова подействовали на корчмарицу странным образом – она побледнела, прищурилась, отчего ее глаза почти утонули в щеках. Зачастила плавно, как по-писаному:
– Хорошей дороги туда нет – и будете искать, не найдете; это летом ехать надо, в сухую погоду, дорога-то туда сезонная… А если не летом, а весной, как сейчас, тут танк нужен, иначе завязнете. Так и в сезон, если посмотреть, пешком придется идти довольно долго, свет не ближний… А если пешком, куда одной-то, тут и мужику без проводника не обойтись, места глухие, заброшенные, а проводника еще поищи, туда и дорогу-то мало кто показать могет…
– Подождите, – попыталась Ленка остановить этот поток сознания, – Что значит, мало кто? Там живет ведь кто-то? Есть же у них какое-то сообщение с внешним миром?
– Живут-то, может, и живут, с пяток баб, кто их знает, да только лес вокруг там сильно разросся. Лет пять назад еще с реки ее было видно, Губу эту, а сейчас и того не найти, может, там одни крыши провалившиеся. Вы бы подождали, пока погода устаканится, охота вам грязь месить, говорю ж, завязнете на машинке своей…
Контраст между бодрым видом владелицы кафе и ее внезапным дремуче-причитающим речитативом обескураживал. Ленка в три глотка расправилась с кофе, оперлась локтями на стол. Голова кружилась, как будто она накатила пару шотов.
– А что, туда давно никто не ездил? В смысле, дорогу никто не спрашивал?
Тетка посмотрела куда-то поверх ее головы. Ленка невольно оглянулась, проследив за ее взглядом. Стена как стена. Окно как окно.
– Пожалуйста, это очень важно, – попросила Ленка. Первая заготовка, похоже, не сработала. Со второй Ленка медлила – в реальности получалось как-то неловко предлагать деньги, хотя в кино именно так добывалась нужная информация.
– На ментовскую ты не похожа, – словно услышав ее мысли про кино, с внезапно прорезавшимся блатным выговором изрекла вдруг хозяйка. Да еще и на «ты» перешла. Как скажешь, тетя, подумала Ленка. Пусть хоть на «эй, коза» перейдет, если что-то полезное знает и рассказать сможет.
– Что вы, я не из полиции…
– Да ясно это, молодая уж больно. Хотя, вас, столичных, черт разберет… Смотришь, вроде, девка, а моргнешь – уже бабка…
– Так как насчет… – попыталась Ленка было напомнить свой вопрос. Но хозяйка вздохнула всей грудью и словно разрешила себе посплетничать, заключив, что посетительница безобидна.
– Туда-то частенько шастают, кто на авто, кто, как это по-вашему… по-походному…
– Частенько? – поднапряглась Ленка, по привычке деля слова «информатора» на шесть. – Вы же только что сказали, что дорогу не сыскать, мало, кто помнит… но при этом частенько шастают?
– Не веришь? – подвскинулась та, впрочем, не с возмущением, а скорее в рамках поддержания эмоционального градуса беседы. – Ну и зря не веришь! Я, может, поболтать люблю, может, и лишнего где сболтну, да только соврать не совру. Дорогу-то тебе здесь никто подсказать не может. Только это ж не значит, что и спросить некому. Смекаешь?
Ленка ничего не поняла, но на всякий случай покивала. Люди любят, когда с ними соглашаются. Становятся сговорчивее.
– Ну, как частенько… в год-то раз-другой случается, а то и почаще. Да только туда-то все прут, а обратно чой-то никого не видали. В смысле, не оборачиваются они.
– То есть, не возвращаются? – уточнила Ленка почти непроизвольно. Ощущение сгустившегося воздуха надавило на грудь. И значение обманчиво безобидного «оборачиваются» показалось вдруг совсем не тем, что «едут назад». Мало ли…
– Как сказала, так и есть, – отмахнулась хозяйка.
– Так может, просто назад другой дорогой едут? – предположила Ленка.
Хозяйка выразительно постучала себе по лбу кулаком.
– Ты, девк, чего? Думаешь, если есть дорога для «туды», то и дорога для «взад» имеется? В ту степь и одной-то дороги жирновато будет.
– Дорога для «туды» и дорога «взад», – машинально повторила Ленка.
Ей уже не хотелось продолжать игру детектива под прикрытием. Запал кончился, остались разочарование и горькое недоумение. Зачем она потащилась в такую даль по наводке какой-то неизвестной Марианны Пригожей? Она ее в глаза не видела, а уже оказалась у черта на куличках, и куда дальше плыть, неизвестно. Надо было хоть Аську взять для компании, запоздало пожалела Ленка. Она не могла взять в толк, как получилось, что она, которая могла, спустившись на первый этаж, подняться на свой двенадцатый проверить, закрыта ли дверь на оба замка, так легко позволила втравить себя в этот блудняк. Неужели в пику волевой матери, привыкшей контролировать каждый ее шаг? Или чтобы потом рассказывать Шмелю, как она скаталась в деревню посмотреть старый дом? Как будто он никогда деревни не видел с ее домами, ха-ха, я вас умоляю.
Ленка вздохнула. Как бы то ни было, поздно оглобли поворачивать.
То ли от кофе, то ли от внезапно накатившего испуга захотелось в туалет.
– Простите, а гальюн здесь есть?
Словечко Шмеля вырвалось помимо воли.
– Сортир, что ли? А ты как думала, – недовольно пробурчала тетка, переходя на обычный язык, – У меня приличное заведение, а не барак. Там на задворках, не заблудишься.
Ленка вышла, от расстройства опрометчиво бросив рюкзак на стуле – познабливало, под ложечкой скопилась горечь. Глотнув свежего воздуха, она в десятый раз приказала себе не ловить химер и, обогнув дом, направилась к деревянной будке с сердечком в двери. Да уж, со смешком подумала она, вот памятник, к которому не зарастет народная тропа. Но эта конкретно тропа была в камнях и черт-те знает чем. Ленка, конечно же, прямо перед целью споткнулась и полетела носом вперед.
Не долетела.
Ленку вдруг с силой рванули за руку, и в следующую секунду она, к своему мгновенно нахлынувшему ужасу, обнаружила себя плотно прижатой к двери. Той самой – черной, занозистой, с сердечком.
Кто-то, мешком навалившись сзади, тяжело дышал ей в ухо.
В животной панике, она дернулась, инстинктивно пытаясь увильнуть бедрами. Бесполезняк. Ленка кое-как изловчилась, снова дернулась, ссаживая кожу на щеке, и двинула пяткой агрессору в голень. Промазала – напавший был, судя по всему, не новичок и без проблем увернулся. На адреналине Ленка еще подергалась, но ее перехватили крепче.
Все, подумала она. Сейчас заор…
– Ну-ка, не дури, – сказали вполголоса с угрозой.
Голос принадлежал совсем молодому человеку.
– Не ори и не дергайся. Не трону.
Ну конечно, не тронешь, подумала Ленка. Кто бы сомневался. Перед глазами плыли круги. План спасения не складывался.
– Ты вот что… Сейчас же разворачивайся и уезжай, откуда приехала. Вот прямо сейчас сворачивай манатки и уезжай. По-хорошему прошу. Пока.
С просьбой не вязался ни тон, ни другой, куда более выразительный глагол, который Ленка услышала вместо «уезжай».
– Усекла?
– Усекла, – согласилась Ленка покладисто и даже попыталась покивать прижатой головой. – Не буду кричать. Отпустите, пожалуйста.
– Ни хрена не поняла, овца, – в голосе то ли тоска, то ли мольба.
Ее так же резко, как взяли в захват, отпустили, и она инстинктивно присела, прикрыв руками голову. Еще пару секунд не оборачивалась, не желая впускать говорившего в свою привычную картину мира. А когда обернулась…
Он не спешил убегать – стоял и буравил ее в упор свирепым взглядом ярко-зеленых навыкате глаз. Молодой мужик в ватнике и штанах, явно местный, может и парень, сильно небритый только. Сначала он показался Ленке очень сутулым, но стоило ему развернуться, одновременно легко и неуклюже, как до нее дошло, в чем дело.
Спина маньяка выпирала горбом. Качаясь, как пьяный, он улыбался и отступал, разведя в стороны руки. Повернулся и зашагал прочь.
Ленка проводила его взглядом до угла. Услышала удаляющиеся быстрые шаги. Поднялась, шваркая спиной по двери сортира. Перед глазами плыли круги.
Весело тут у них, ничего не скажешь. Собор, туды и взад, вельчинской богоматери. Восстанавливая дыхание, на подгибающихся ногах Ленка вернулась в кафешку. Хозяйка как ни в чем не бывало проверяла кассу.
«У меня приличное заведение, а не барак…»
За время ее непродолжительного отсутствия за соседним столиком успели обосноваться двое мужиков средних лет. Судя по внешнему виду, эти могли быть кем угодно – от аборигенов здешних мест до городских, которых с ходу сканировала хозяйка. Ничего устрашающего в их облике не было. Скорее наоборот. Они выглядели нормально.
– Съездили на рыбалку, называется, – подперев щеку кулаком, рассказывал товарищу лысый крепыш в камуфляже и резиновых сапогах, – За десять дней даже удочки не доставали…
– Потому что водочку кушали, – сочувственно кивал товарищ, – Понимаю твою печаль…
– А кум мой, что нас водил, даже доволен остался, ты понял? Какие у них тут развлечения, тем более, сейчас? Встал, опростался, в сарае повозился, самогону хлестанул, песни поорал и баиньки. А не баиньки, так вкатил семейству…
Значит, все-таки приезжие, отстраненно подумала Ленка. Почему я не слышала, как подъезжала машина?
– Вернулись? – радушно приветствовала хозяйка. – Что-нибудь заказывать будете?
Ее безоблачный взгляд красноречивее всяких слов говорил, что о спятивших на почве алкогольного делирия горбунах она ни сном, ни духом. Даже если они подстерегают юных эсмеральд прямо на задворках ее вотчины. А Ленка поняла, что ей это уже до лампочки. В ближайшие полчаса она никуда с места не сдвинется, даже если эти трое, включая хозяйку, сейчас обернутся вампирами и возьмут её в кольцо, ощериваясь длинными клыками.
С перепуга она, видимо, переоценила свои возможности. Голубцы в глотку уже не полезли, и Ленка попросила упаковать их с собой. Ухи и второй порции кофе с булочкой ей оказалось достаточно. Вспомнив про термос в бардачке, Ленка заказала на дорожку двойной кофе, попрощалась с хозяйкой и села в машину.
Казалось, в какую бы сторону она ни поехала, на многие километры вокруг будет все то же запустение. Дорога петляла и расслаивалась на еще более мелкие, уводящие то влево, то вправо. По дороге на Утлое, перпендикулярно которой пролегал нужный маршрут, пришлось сбросить скорость до минимума, чтобы колеса довертелись до пункта назначения в целости и относительной сохранности.
Я же не наобум прусь, успокаивала себя Ленка, чувствуя, что зарвалась и запас удачи на исходе. Карта и компас – вот мои слабоумие и отвага. Бог не выдаст, свинья не съест…
Чем дальше она углублялась в незнакомое, глухое, депрессивное пространство, тем больше ей хотелось последовать совету вельчинского психа и повернуть домой.
Слова «предчувствие» и «беда» – сестры.