В Париже ночь-пантера веселится,
И мечется в прохладе ноября.
Она могла, беспечная влюбиться.
Но как нашла в толпе людской тебя.
Ее давно пугали эти дали,
Ее влекли лишь барсов голоса,
И где-то там, в тревоге и печали,
Горела обреченная звезда.
И вдруг она сияет окрыленно
В просторах этих, твой почуяв след,
И кажется, и темной, и влюблённой.
– Хочу любви, – твердит ее поэт…
Черты ее в тумане вечном тают,
И ночь ласкает трепетным крылом,
Она тебя коснется и оставит.
Пусть полыхает и душа и дом.
О, бедный мой, куда она стремится?
Туда, в снега Сибири и тоски,
Уж лучше бы ты Савскую царицу,
А ты пантеру-ночь к себе впустил.
И вот теперь безропотно сгорая,
Ища ответа на немой вопрос,
Ты и в аду мечтал еще о рае…
Ты ей Париж – бриллиант души, принес.
Лизнув ладонь, куда она стремится?
И кто ей мил в заснеженных полях?
Ни жив, ни мертв, она же веселится,
Тебе послав звезду-свой вечный знак.
Она могла, беспечная влюбиться.
Но как нашла в толпе людской тебя?
В Париже ночь-пантера веселится,
И мечется в прохладе ноября.
2.
Снежный барс взирает на луну,
А она плывет куда-то мимо.
На меня украдкой взглянул,
Убедил, что можно быть любимой,
Сладко спит, умаявшись, Париж,
А в Сибири надо просыпаться.
Только там ты у окна стоишь
И с луной не можешь попрощаться….
А она серебрено бледна,
Словно дева дивная, томится,
Снежный барс, далекая страна,
Смыты тени, слиты наши лица
В поцелуе – странная возня,
Где-то над Монмартром тень поэта.
И Луна все смотрит на меня,
Всеми, кто влюблен, давно воспета.
Я гадаю в этой тишине,
Как нам быть, и что же с нами будет.
Только тень, мелькнувшая в окне,
В суматохе и стихов и будней.
Снежный барс из сказки или сна,
Никого в тумане не осталось,
Только серебристая луна,
Словно новогодний шар металась.
На меня украдкой взглянул,
Убедил, что можно быть любимой,
Снежный барс взирает на луну,
А она плывет куда-то мимо.