Самец всегда охотник.
Если самка навязывается,
он чувствует ненормальность
ситуации и выставляет защиту
Денс моргнул и глянул снова. Глаза не обманывали: когти на лапках Греты покрашены в разные цвета.
– Это, чтобы не перепутать правую и левую, или одноцветного лака на обе не хватило?
– Мода, – Грета, обрадовавшись вниманию, кокетливо, капитану показалось, угрожающе, покрутила маникюром перед мордой капитана. – Мода, только мода, как у классика: «Быть можно дельным индивидом… и тупо сдохнуть от ковида,» – бесцеремонно перебил Денс.
– Актуально пошутили, командир, – подхихикнула Грета, не оставившая надежд заслужить лояльность капитана, – Но у классика, если помните, речь о…
– О когтях! – еще более грубо оборвал Денс. – Не помню, и тебе советую забыть. – Подержал паузу. – Через пару-тройку часов у нас появятся признаки результата.
– Есть съедобная планета? – Грета попятилась, споткнулась и шлепнулась мимо кресла второго пилота задом на пол. Коричневая юбочка задралась выше пояса. Денс едва не взвыл от зрелища мохнатых округлостей между розовыми чулками и белоснежными трусиками-неделька.
Непроизвольно откусил от ствола мушку, резким движением вернул оружие в кобуру. Из последних сил сдерживая возбуждение, подхватил Грету под локотки, толкнул в кресло и отвернулся. Пытаясь успокоиться, подвигал туда-сюда компьютерную мышь на панели управления и продолжил ровным голосом.
– Планетка называется Грызозолушка, чуть меньше нашей. Соответственно, меньше сила тяжести и разреженней атмосфера, но мы можем оказаться не единственными претендентами.
– Там есть жители? – Грета смотрела серьезно, но от недавнего приключения на ее щеках еще рдел румянец.
– Да, – скрывая смущение нарочитой грубостью, ответил Денс. – По моим данным там водятся различные экзотические аборигены.
Включил большой экран и когтем отметил серый шарик в центре. Двинул по панели мышкой, увеличивая изображение, и перед глазами возникла поверхность: темные долины и множество островерхих пирамид.
Память, как наказание. Денс не мог оторвать глаз от картинки. Мозг искрой прожгла фраза: «Третий рейс», – и тело под мягкой шерсткой мгновенно покрылось холодным потом и отчаянно засвербело. Капитан сунул голову под мышку и принялся торопливо вылизываться, одновременно расчесывая всеми четырьмя лапами шерсть на ягодицах и животе; нервно поскуливая, пытался дотянуться и почесать спину.
Грета, вытаращив глаза-бусинки, с испуганным недоумением наблюдала странные телодвижения командира. В центре экрана стремительно вырастали черные пирамиды планеты Грызозолушка. Денс безотрывно смотрел на изображение, его верхние зубы с лязгом бились о беспорядочно трясущуюся нижнюю челюсть.
Двигаясь, будто в трансе, Грета придвинулась к командиру, заслонив собой экран. Погладила лапы, притянула к своей груди голову, нежно прикусила ухо. Денс начал успокаиваться. Лязганье зубов сменилось всхлипываньем. Обхватил Грету и усадил на колени.
– В пятницу тринадцатого Черная Кошка пустым ведром разбил зеркало, а еще была баба на корабле, и это был третий рейс, – сквозь частые всхлипы выговорил Денс.
– Черная кошка не разбил, а разбила, – ласково поправила Грета.
– Нет, разбил, – угрюмо возразил Денс. – Черной Кошкой звали парня, который умел хорошо драться. Мы были молоды и легкомысленны тогда и не обращали внимания на сгущающиеся вокруг приметы. Только Свазилыч…
– Свазилыч? – удивилась Грета, и поерзала задом, плотнее устраиваясь на теплых коленях.
– Старший товарищ и, можно сказать, наставник в моих первых рейсах. Более долгим знакомством со Свазилычем может похвастаться разве что академик Будулай. Механик предупредил и оказался прав, сказав, что третий рейс для нас добром не кончится.
Денс вздохнул, хотел прижать Грету, но прижался к ней сам и начал рассказ.