По поэме Овидия «Метаморфозы» и др. источникам
Похитил однажды сиятельный Зевс дочь Асопа.
Речной это бог, и Эгиной звалась его дочь.
На остров её он унёс от родного порога,
И там с ней провёл громовержец счастливую ночь.
Ойнапию – тот островок, ныне знают Эгиной.
Назвал его Зевс так в честь девы прекрасной своей.
И там родила дочь Асопова славного сына
Эак возмужал и добился признанья людей.
Ведь в Греции всей с ним любовью никто не сравнится
К правдивому слову и правде, и быть всё должно
У них справедливо и честно всегда решено.
И в маленьком царстве своём Эак к правде стремится.
На светлом Олимпе он был олимпийцами чтим,
И в спорах своих посылали нередко за ним.
Судьёй стал Эак после смерти, во мраке Аида ,
По воле богов, как Минос и герой Радамант.9
Одна лишь ревнивая Гера его ненавидит.
Спустила на царство Эака глубокий туман.
Полгода держался туман. Разогнал его ветер,
Но гибель тот ветер дыханием южным принёс.
В тлетворном тумане на мрачном и душном рассвете
Он тысячи змей в водоёмы Эгины нанёс.
Людей отравили те змеи губительным ядом.
И мор начался на Эгине ужасный тогда.
Весь остров накрыла собою сплошная беда.
Последний ребёнок глядит умирающим взглядом.
Остались в живых лишь Эак и его сыновья.
И к небу он руки воздел и рыдал, вопия:
«О, Зевс! О, великий эгидодержавный бог неба!
Коль был ты супругом Эгины и мой ты отец,
Меня не стыдишься, молю, чтобы кем бы я ни был,
Верни мне народ мой. Пусть будет несчастьям конец!
Иначе, прошу, и меня скрой во мраке могилы»!
И Зевс дал знаменье Эаку, что внемлет мольбе.
В безоблачном небе вдруг молния даль осветила
И гром раскатился – ответ на мольбу о судьбе!
Молился Эак у огромного, старого дуба
Отцу его – Зевсу тот дуб с первых дней посвящён
У самых корней, на зелёной траве видит он
Большой муравейник, прикрытый землёю, как шубой.
И долго Эак наблюдал, как живут муравьи,
Как строят свой город, как полнят запасы свои.
И к Зевсу с молитвой горячей он вновь обратился:
«Отец мой, ты столько же граждан здоровых создай
И трудолюбивых, чтоб город родной возродился,
Сколь здесь муравьёв в муравейнике есть, их мне дай».
Лишь только закончил Эак обращение к богу,
Как дуб отозвался – листва задрожала на нём,
Хоть не было ветра, она шелестела в тревоге.
И понял Эак: «Я услышан – ещё поживём»!
И ночью, окутавшей землю, увидел во сне он
Дуб Зевса священный, раскинувший ветви свои.
До самой вершины ползли по нему муравьи.
По листьям, по веткам стремились к далёкому небу.
Вдруг дуб всколыхнулся, и все муравьи, что на нём,
Посыпались вниз, нескончаемым рясным дождём.
На землю упав, муравьи становились крупнее.
Вот на ноги встали и приняли облик людской.
Проснулся Эак, только вещему сну он не верит
И смотрит на жизнь с неизбывной и мрачной тоской.
Но слышит он шум за окном, голоса, говор ясный.
Такого Эак на Эгине давно не слыхал.
«Не сон ли опять?– он подумал, но сын его старший,
вбегая, кричит: «Ты такого ещё не видал!
Иди же, отец! Ты увидишь великое чудо!
Такое, какого ты в жизни не ждал, мой отец»!
И вышел Эак из покоев. Мученьям конец!
Он видит вокруг все погибшие ранее люди!
Всё знали они о молитве его и о нём.
И стал он, как прежде, народу любимым царём.
И править народом по правде Эак не устанет.
Людей же своих называет он мирмидоняне10