Открыть глаза было тяжело, особенно – в объятиях любимого мужчины. Затекшее тело побуждало поскорее раскачать еле пробужденный разум, но легкая истома будто плавила мышцы, делая из тебя бесхребетную медузу.
Почему, ну почему мы не перебрались в кровать? Ковер, конечно, очень мягкий, но мой организм не оценил…
С огромным усилием я все же села и потянулась. Приятный рефлекс ослабил напряжение, но разбудил и человека, находящегося рядом. Алекс пошевелился и, скорчив лицо в мучительной гримасе, стал бурчать проклятия под нос.
Видимо, тоже все болит.
Усмехнувшись своим мыслям, я нырнула обратно под плед к любимому. Было так хорошо, что вставать не хотелось, однако учебу никто не отменял, хоть и не надо посещать универ. Два года стажировки, и я получу звание барристера. Для чего оно мне? Хочу добиться уважения в мире юриспруденции не только благодаря влиятельной семье, показать, на что сама способна.
Ребята выбрали годовую программу обучения в магистратуре и окончили университет одновременно с Аланой, я же после получения степени бакалавра поступила в Юридическую школу и уже перешла на второй курс. Алекс готовится полностью окунуться в семейный бизнес, как и Майк. А мы, девчонки, нагрузили себя летней практикой, чтобы хоть немного набраться опыта, ведь осенью я продолжу учебу, а Алана отправится в Медицинскую школу Гарварда, как и мечтала.
У Нортона терпения не хватило ждать девушку еще шесть лет, поэтому и сделал предложение, как только она получила диплом.
Я так рада за них! Они заслужили счастье…
– Доброе утро, мисс Милтон, – прошептал Алекс в мои волосы и оставил поцелуй на макушке, выводя тем самым из расслабленных размышлений.
– Доброе! Посмотрим, как скоро ты перестанешь меня так называть. – Расплываясь в довольной улыбке, обняла его еще крепче. – Ты все документы собрал? Регистрация уже через несколько дней.
– Я их собрал, еще как только влюбился в тебя… – Шутка была милой, но за то, что смутил меня, он получил в бок. – Скоро выходить, а я не могу пошевелиться. В вине явно что-то было: мне всю ночь не хотелось выпускать тебя из рук.
– Еще бокальчик? – Довольно улыбнувшись, я потянулась к желанным губам и оставила легкий поцелуй.
– Я-то не против, но, думаю, никто не обрадуется, если ты пропустишь свой первый день стажировки.
Шутки шутками, но у меня в голове уже давно назревал вопрос, который я не решалась задать. Знаю, что парни в большинстве случаев практики и помечтать с ними почти невозможно. Но Алекс другой… он у меня романтик.
– Алекс, каким ты видишь наше будущее? – немного приподнявшись, я серьезно посмотрела ему в глаза.
Он закинул одну руку за голову, а второй продолжил гладить мою поясницу. Признаюсь, я была очень удивлена, что он заговорил без промедления, будто на этот вопрос уже давно был заготовлен ответ.
– Мы уедем… Я устал от Бостона и хочу перебраться куда-нибудь подальше отсюда. Нужно менять что-то в жизни, и, я надеюсь, Нортоны рванут с нами. Потому что лично меня бы угнетали неприятные воспоминания, связанные с этим городом. Смена обстановки – это как глоток воздуха, необходимый для того, чтобы не захлебнуться в давящих обстоятельствах, как в толще воды. Надеюсь, ты сможешь поддержать мое решение.
– И куда ты хочешь переехать?
– В Лос-Анджелес. Купим небольшой, но уютный дом на берегу океана. У нас появится замечательная дочурка с такой же ангельской внешностью, как у мамы, – Алекс с нежностью посмотрел не меня и заправил прядь волос, что закрывали пол-лица, за ухо. – Заведем собаку и станем самой счастливой семьей на свете.
– Почему Лос-Анджелес?
– То есть тебя больше заинтересовало то, что связано с городом, нежели с половой принадлежностью ребенка? – Парень задорно усмехнулся, убирая вторую руку за голову. – Сразу видно, Милтон, мать из тебя получится так себе!
Я треснула его диванной подушкой, пока он набирал воздух в легкие, краснея от смеха, и готова была продолжить избиение, но взгляд уцепился за часы, стирая все игривое настроение. У меня оставалось очень мало времени на сборы!
Мне удалось договориться о прохождении стажировки в самой влиятельной частной юридической компании Бостона. Я была на седьмом небе от счастья и могла горы свернуть под любым руководством, однако мой энтузиазм поубавился, когда куратором выступила миссис Морриган – генеральный директор и основатель фирмы. Она была очень властной женщиной с тяжелым характером и железной хваткой, ее боялись и уважали, а благодаря заработанному имени знали чуть ли ни на каждом шагу. Имя Кэтрин Морриган часто упоминалось в университете, и все студенты хотели познакомиться с ней лично, но пройти стажировку в компании было невозможно, поэтому никто не тешил себя пустыми надеждами. Никто, кроме меня. Вот что значит стремиться к собственной цели!
Рабочий день прошел на удивление быстро, правда, отнял все моральные силы. Не думала, что бумажная волокита может привести человека в состояние амебы. Хотелось просто доползти до кровати и отключиться до звонка будильника. Однако всю усталость как рукой сняло, стоило лишь увидеть на экране мобильного телефона высветившееся имя Аланы. Ребята пригласили нас на ужин. Так непривычно – Алана Нортон! Прошло всего два месяца с их свадьбы, а я до сих пор не могла представить ее в статусе жены человека, который всю жизнь хоть и был засранцем, но всегда оставался любимым другом.
Жизнь неумолимо бежало вперед, оставляя позади беззаботные времена. Мы немного повзрослели, сменив один образ жизни на другой, и если раньше часто виделись и проводили много времени, веселясь, то сейчас все по-другому… С Алексом живу вместе и с Майком встречаюсь каждый день, а вот Алану… Мы стали очень редко видеться, и ее постоянное отсутствие на встречах было как ножом по сердцу. Многолетняя проблема отсутствия подруги преследовала меня, словно проклятие, однако четыре года назад я наконец-таки нашла ее, но взрослая жизнь снова забирает мою «душу»…
Лана поступила на практику в крупнейший клинический госпиталь штата и взяла на себя обязанности по уходу за больными, работая и днем и ночью. Несмотря на лучезарную и искреннюю улыбку, можно было невооруженным взглядом заметить, как она уставала. Ей тяжело, я вижу это, но девочка оказалась упрямой. Непростую она выбрала профессию, но ее решение стать хорошим кардиохирургом было непоколебимо, поэтому меня не удивляло, что Алана практически жила в больнице и как сильно это раздражало Майка.
Надеюсь, проблема не перерастет в катастрофу их семейной жизни…
Вечер прошел атмосферно: каждый рассказывал, что у них происходило за день, обсуждали нашу предстоящую с Алексом свадьбу, и я еще раз напомнила подруге о примерке платья. Хорошая компания, вкусная еда и вино, все как в старые добрые времена. Что может быть лучше? Правда, я заметила, что Лана почти не притронулась к еде, ссылаясь на отсутствие аппетита, а в скором времени вообще решила отправиться в комнату.
– Ребят, я немного устала. Прошу прощения, но вынуждена вас покинуть, потому что нужно хорошо выспаться, завтра тяжелый день в больнице, – произнесла она, зевая, после чего подарила каждому теплые объятия.
В это время Майк очень внимательно наблюдал за женой, и по его взгляду было непонятно, какие чувства он испытывал в данный момент: обеспокоенность или недовольство. Однако, когда очередь дошла до него, парень просто поднялся и сказал, что проводит любимую в спальню.
Напряжение между ними было видно невооруженным взглядом. Воздух вокруг Нортона был настолько заряжен, что, казалось, скоро заискрит. Насколько я помню, Майк никогда не поднимал руку на девушек, он просто уничтожал их морально, однако Аланой парень дорожил, поэтому я была уверена, что ничего серьезного наверху не произойдет. Но стоило ему снова вернуться, как мое сердце сжалось: перед нами был злой, очень злой друг…
– Бэттор, что у вас происходит? – не выдержал Алекс, опередив меня с вопросом.
– А ты угадай… – с тихой агрессией предложил Майк и небрежно плеснул в стакан скотч, осушив его одним глотком, а затем скривился то ли от горечи алкоголя, то ли от паршивости ситуации. – В гробу я видел ее больницу… Зачем ей вообще работать? А? Я могу обеспечить ей беззаботную жизнь!
– Майк, не в деньгах дело, ты понимаешь? Алана нашла свое призвание, и это ее выбор. Ты должен считаться с ним, – Алекс пытался достучаться до друга. Он всегда выступал против ущемления чьих-то прав и становился на защиту слабого.
– Выбор у нее был до встречи со мной… – Нортон сжал рокс в руке и перевел надменный взгляд на Фаррела.
– И что тогда дальше? – Алекс принял вызов. – Вы только поженились, и, столкнувшись с проблемой, ты хочешь уже поставить Алану на колени? Очень глупо будет с твоей стороны, ведешь себя сейчас, как ребенок, и кстати… Что ты будешь делать, когда появится малыш? Ему-то она вообще будет отдавать все свое время, похлеще практики в госпитале.
Майк замер, смотря в упор на близкого друга, видимо, раздумывал над его словами. Однако молчание затянулось, и, чтобы развеять эту неловкую тишину, я предложила перебраться в гостиную. Расположившись поудобнее на диване, стала анализировать психотип Нортона, хотя раньше этого не делала. Зная, каким он был ветреным раньше, никогда бы не подумала, что он станет жутким собственником, однако чем больше я осмысляла его чувства к Алане, тем яснее вырисовывался другой человек в памяти. Невольно я вспомнила первый суд, на котором мне пришлось побывать. Хоть я была и в роли зрителя, но запомню его на всю жизнь…
«Зал суда. Велось слушание по делу Марка Вуда.
Как оказалось, против него уже было возбуждено подобное дело, но в прошлый раз его семье удалось добиться, чтобы он вышел сухим из воды. Однако сейчас у девушки появилась сильная защита, которая не спустила все на тормозах, а довела дело до Верховного Суда, привлекая внимание всевозможных средств массовой информации. Аманда Нортон сделала все, чтобы справедливость наконец-таки восторжествовала.
Марк сидел в расслабленной позе, глядя в одну точку. Складывалось впечатление, что ему абсолютно плевать на происходящее вокруг. На его лице отражалось очень много душевной боли. Красные глаза и пустой взгляд… Казалось, он не спал несколько суток, и если так, я бы не удивилась, ведь любимая девушка балансировала на грани между жизнью и смертью. Безысходность – вот, что я увидела в тот день. Он хотел в тюрьму, хотел избавиться от оков, в которые был заключен всю жизнь. Вуд, держа голову прямо, подтверждал каждое слово обвинения и беспрекословно соглашался с наказанием.
Я сидела весь процесс молча, открывая для себя Марка с другой стороны. Его поступкам нет и не могло быть оправданий, но было ясно как божий день, что им двигало отчаяние. Он хотел вернуть девушку, подарившую ему другой мир, но вместо того, чтобы искупить вину и вымолить у Аланы прощение, он снова ступил не на тот путь. Передо мной сидел запутавшийся человек, камнем падающий вниз, в самую бездну. И для меня стало неожиданностью, кто на самом деле разрушил счастье влюбленных.
Все время я старалась держать себя в руках, но когда суд удалился для вынесения вердикта, началось то, чего никто не ожидал… Миссис Вуд набросилась на родителей Аланы…
– Это все ваша дочь! Она испортила ему жизнь! Ненавижу всю вашу семью! Будьте прокляты!!!
Охрана перехватила разъяренную женщину буквально в паре ярдов от семьи Аланы, но миссис Вуд, не сдаваясь, пыталась вырваться, размахивала руками и ногами. Казалось, что ничто не могло усмирить буйную мать, однако внезапный окрик сына привел ее в чувство.
– Закрой свой рот! – послышался властный голос Марка. – Только попробуй еще хоть слово о ней сказать, и я лично оторву тебе голову!
Разыгралась такая семейная драма, которую никто не ожидал. Сколько помню Вудов, они всегда позиционировали себя как любящая семья. Да, Марк не подарок, но мы считали, что он просто избалованный ребенок, который вырос жутким эгоистом от чрезмерной опеки и обожания, но сегодняшний день сорвал все маски с «идеальных отношений»…
Шок – наверное, так можно было описать состояние всех присутствующих в зале суда. Даже брошенное Марком мимолетное обращение в мой адрес не так сильно зацепило, как та правда, что открылась нам. Верховный Суд признал Марка полностью вменяемым и вынес наказание в виде лишения свободы сроком на двадцать пять лет…»
В тот момент мне стало искренне жаль парня, а крик души заставил посмотреть на него под другим углом. Я ощутила со стороны всю мощь его любви, за которую он боролся, хоть и таким грязным методом. Возможно, Алана сделала бы из него нормального человека, если бы рядом не было его семьи.
Очень печальная история любви, которая закончилась смертью одной стороны… И которая навсегда останется в нашей памяти.
Безумно рада, что в нашей жизни с Алексом все спокойно. Такие качели не по мне.
Я вздрогнула, когда почувствовала, как теплая ладонь накрыла мою. Открыв глаза, поняла по обеспокоенным лицам ребят и моим мокрым щекам, что глубоко ушла в свои мысли.
– Что с тобой? – спросил Майк, поглядывая на Алекса. – Я чего-то не знаю?
– Я здесь не при чем, Бэттор. В отличие от вас, у нас все хорошо…
– Все нормально, – поспешила успокоить обоих. – Первый день оказался не самым легким, и я просто устала. Даже не заметила, как отключилась на время.
– Если нужна помощь, ты только скажи. – Любимый приобнял меня за плечи и оставил поцелуй на виске.
– Все хорошо, я справлюсь, – улыбнувшись, положила голову на плечо Алекса, наслаждаясь теплыми объятиями.
– Боже… Ну кто бы сомневался, самостоятельная ты наша! – фыркнул Нортон и закатил глаза, за что получил от Алекса декоративной подушкой по лицу.
Мы проболтали еще где-то полчаса и стали потихонечку собираться. Попрощавшись с Майком, я в сотый раз напомнила ему о том, что если он обидит Лану, я его прибью, после чего мы сели в машину и поехали домой.
– Как мне не хватает наших встреч, – призналась я, направляясь в душ. – Я так скучаю по Алане, даже передать не могу как…
– Милтон… Подруга подругой, и я прекрасно понимаю, почему ты к ней так относишься, но иногда мне кажется, что ты ее любишь больше, чем меня, – Алекс расселся на краю кровати, ожидая моего ответа.
– Алекс, ты ревнуешь? – Медленно двигаясь в сторону ванной комнаты, я постепенно снимала с себя по одной вещи. – Не стоит, милый, а то нервные клетки не восстанавливаются.
Взвизгнув, когда он резко рванулся в мою сторону, я скрылась за спасательной дверью, чтобы не получить по одному месту.
Закончив все процедуры по приготовлению ко сну, я вышла в спальню, где застала Алекса с задумчивым выражением лица. Рядом с ним лежали письма, видимо, почта, накопившаяся за день, однако одно из них он крутил в руках, странно поглядывая на него.
– Что это? – Подойдя ближе, я кивнула на то, что он держит.
– Это я хотел у тебя спросить, – хмыкнул Фаррел, протягивая абсолютно чистый конверт, где каллиграфическим почерком было выведено лишь одно слово.
Мое имя…