– Я не давала согласия на то, чтобы меня сюда привезли, – заявляю, настороженно глядя, как мужчина медленно приближается.
Сегодня он выглядит совершенно иначе. Нет того строгого костюма и рубашки. На нем светлые штаны и туника. В общем, довольно восточный образ.
Правда, на голове никаких платков, хотя мне казалось, что шейхи именно так и ходят.
– Мне оно и не нужно, – самоуверенно заявляет мужчина. – Мы не успели познакомиться. Но думаю, ты в курсе, как меня зовут.
– А если нет? – с вызовом спрашиваю.
– Амин ибн Дихан аль Асад, – совершенно спокойно отвечает он. – Впрочем, тебе это не понадобится, пташка. Для тебя я – господин. Именно так ты будешь меня называть.
– Очень в этом сомневаюсь, – возражаю, складывая руки на груди.
Это не укрывается от шейха, и тот опускает взгляд чуть ниже. Я тут же жалею о том, что сделала, и убираю руки вниз.
Меня снова потряхивает рядом с ним. Слишком тяжелая, пугающая энергетика идет от него. Он будто хищник, затаившийся перед прыжком. Вот только в качестве добычи – я. И мне это совсем не нравится.
– Ты дикая, норовистая кобылка, – цинично заявляет Амин. – Мне нравится объезжать непослушных и дерзких.
– Люди не лошади! Нельзя так относиться ко мне! И вообще похищение – это преступление! Вас будут судить! Ясно? Я подам заявление в полицию!
Кажется, ни одна моя угроза не задевает мужчину. Он все так же снисходительно смотрит.
– Сколько я слышал такого, – тягучим голосом произносит он. – И каждая в итоге смирялась и оказывалась у моих ног. Ты, Руслана, можешь быть умнее и не повторять чужих ошибок. Ведь за них я наказываю, и очень жестко.
Нервно сглатываю. Понятия не имею, что подразумевается под наказанием, но полагаю, такой страшный человек, как Амин, способен на многое.
– Ну, так подчинять, зверствуя, много ума не надо, – фыркаю пренебрежительно, хотя у самой сердце, кажется, просто выпрыгнет – так мне страшно сейчас. Но я понимаю – стоит только показать свою слабость, и хищник растерзает меня. Подомнет в тот же миг и сделает все, что пожелает.
– Разве я это сказал? – еще одна насмешка надо мной. – Я лишь предлагаю тебе вариант, который устроит нас обоих.
– Какой же?
– Ты станешь моей. Отдашь мне то, что я пожелаю. Взамен будешь жить в роскоши и не знать нужды. Поверь, я щедр с теми, кто умеет мне угождать.
Внутри все восстает от мысли пресмыкаться перед этим самоуверенным нахалом. Шейх между тем медленно приближается, смотрит при этом, не отрываясь, и будто гипнотизирует меня.
– Это так себе вариант. Меня не устраивает. Лучше отпустите меня домой, и я просто всё забуду. Даже не буду писать заявление.
В ответ Амин смеется. Жестко, даже цинично. И очень обидно.
Внутри все дрожит от страха. Ведь объективно все мои угрозы – ничто для такого влиятельного человека. Единственная моя надежда – достучаться до его порядочности и человечности.
– Я хочу тебя в наложницы. А я всегда получаю желаемое, пташка. Очень скоро ты в этом убедишься, – многообещающе произносит он.
– Я никогда не стану твоей, – снова отступаю под холодным взглядом шейха.
– Станешь, – самоуверенно ухмыляется он, медленно загоняя меня в угол. – Ты полностью в моей власти. И только от меня зависит, проснешься ты завтра или нет.
– Тогда убей меня, Амин. Я лучше умру, чем полюблю такого, как ты!
Я бросаю эти слова куда быстрее, чем успеваю понять их смысл. Все внутри противится, чтобы покориться этому тирану!
Однако взгляд мужчины мгновенно вспыхивает азартом и желанием.
– Ты бросаешь мне вызов, Руслана. И я его принимаю…
Моргаю, осознавая его слова, и потому пропускаю момент, когда Амин оказывается опасно близко и хватает меня, чтобы затем жадно поцеловать.
4 Руслана пп на 10 июля
Мой опыт в поцелуях довольно скромный. За двадцать один год это случалось всего несколько раз. Да и как-то не понравилось мне, один раз – на выпускном в школе. Пару раз – на дискотеке на первом курсе. И еще парочку, когда я пошла на свидание с одним из однокурсников.
Поэтому когда Амин действует так подавляюще и бескомпромиссно, я теряюсь и вместо того, чтобы дать отпор, позволяю ему целовать меня.
Жадно. Болезненно даже. Его поцелуи не ласкают, а клеймят. Выбивают дыхание и покоряют, лишая воли. Но погружаясь в этот водоворот эмоций, я ловлю последнюю здравую мысль – этот человек меня похитил! Это провоцирует вспышку злости, и я, что есть силы, кусаю Амина.
– Нет, – хрипло шепчу, когда он отстраняется.
Шейх медленно прикасается к прокушенной губе, слизывает капельку крови.
– Норовистая кобылка, – повторяет он. Я дергаюсь, но хватка слишком крепкая. – Жаль будет ломать такой красивый цветок.
Нервно сглатываю, глядя в его темные, словно бездна, глаза. Он прижимается ближе, и я с ужасом понимаю, что мужчина не просто захвачен азартом – он возбужден! И судя по всему, природа его не обделила в этом плане совершенно!
– Так не ломайте. Отпустите меня домой.
– Теперь здесь твой дом, пташка, – очень мягко отвечает шейх. И это создает резкий контраст с тем, как жестко и подавляюще он только что себя вел.
Его взгляд скользит по моему лицу, переходит на мои волосы, и Амин лениво пропускает прядь между пальцев.
– Словно чистый шелк, – произносит так, что мне чудится в его голосе восхищение. Что ж, насчет волос мне, пожалуй, грех жаловаться. Что есть, то есть.
И все же близость такого мужчины не может не пугать.
Прикосновения Амина сейчас легкие, едва ощутимые. Но я не обольщаюсь – он может действовать очень по-разному. И только что я в этом убедилась лично.
– Ты так красива, Руслана. Такая чистая, светлая кожа, – задумчиво продолжает шейх. Он без стеснения разглядывает меня, но я не могу отделаться от чувства, что это не восторг любимой женщиной. Это лишь констатация эстетических параметров очередной игрушки.
– Уверена, среди ваших поклонниц полно куда более красивых девушек, – осторожно говорю, пытаясь отодвинуться подальше.
Однако шейх не позволяет. Вновь прижимается, давая ощутить всю силу своего мужского интереса.
– Ревнуешь, пташка? Ни к чему. Моего внимания хватит на всех.
На всех? Он ведь так и сказал – на всех! Куда же я попала?!
Толкаю Амина в грудь, и тот от неожиданности отступает всего на шаг, но этого хватает, чтобы я проскользнула мимо него в сторону.
– Вот уж точно я не собираюсь становиться в очередь за вниманием мужика!
Выражение лица шейха мгновенно преображается, становясь жестким.
– За внимание и благосклонность твоего господина, – чеканит он. – По-хорошему, тебя стоит наказать за подобную дерзость. Но так и быть – в качестве исключения для начала я покажу тебе это со стороны.
– Что это значит? – настороженно спрашиваю, делая шаг назад, испугавшись, что Амин возьмет меня силой.
Он же, напротив, отходит к окну и как-то довольно легко открывает замок на створках. Распахивает те и оборачивается ко мне.
– Подойди, Руслана.
– Зачем? – подозрительно спрашиваю.
– Боишься? – усмехается мужчина. – А казалась такой смелой и дерзкой. Неужели все это была лишь показуха?
Он делает приглашающий жест, и я очень осторожно подхожу к окну с другой стороны, при этом стараясь держаться подальше от Амина.
– Посмотри, – приказывает он. – Посмотри внимательно, Руслана.
В его тоне слышатся сталь и холод. И я не сопротивляюсь, поворачиваюсь к окну, чтобы увидеть огромную площадь, на которой стоят три небольших помоста со столбами.
И, кажется, к каждому из них кто-то привязан…
Во рту резко пересыхает. Невольно подхожу ближе, чтобы рассмотреть происходящее.
На улице ярко светит солнце – похоже, сейчас полдень, а может, даже часа три дня. И скорее всего, дикая жара. А трое несчастных стоят, опустив голову, словно у них нет больше сил. И если бы не цепи, которыми их приковали…
В горле появляется ком, а по спине пробегает мороз.
– Вот что бывает с теми, кто меня расстраивает, пташка, – хрипло шепчет Амин, оказываясь позади меня.
Дергаюсь, но его руки ложатся на плечи и жестко фиксируют меня.
– Посмотри и запомни этот урок.
– За что такая жестокость? – задушенно спрашиваю, жмурясь.
– Смотри, Руслана, – чеканит он. – И сделай правильный выбор в следующий раз, когда я тебе его предоставлю.
– Это бесчеловечно, – шепчу в ужасе. Чем больше я вглядываюсь в несчастных на площади, тем больше мне кажется, что это девушки. – За что?
– За то, что ослушались моего слова, – безжалостно отвечает Амин. – Палящее солнце очень жестоко к нежной коже. Подумай над этим, пташка.
Момент, когда шейх отпускает меня и покидает комнату, я упускаю. Кажется, я вся парализована той картиной, что мне продемонстрировали.
Всхлипнув, закрываю рот ладонью, оседаю на пол и тихо плачу.
Я надеялась достучаться до этого зверя? Какая же я дура! Ну, вот зачем я тогда вышла в коридор? Зачем попалась ему на глаза? И как мне теперь вырваться из этой клетки, куда он посадил меня?
Прыгать из окна – не вариант. Это дорога в один конец, а жить я хочу.
Тогда как быть?
Обдумать я не успеваю – дверь снова открывается, и я, быстро утерев слезы, оборачиваюсь. Но теперь это не Амин, а незнакомая женщина лет сорока.
Она окидывает меня придирчивым взглядом. А затем командует:
– Раздевайся, и в ванную!
– Что? Да с чего мне…
– Господин пожелал видеть тебя на ужине.