Катастрофа… боль… и полная пустота…
Мозг высвечивает последние несвязные обрывки воспоминаний…
Потом провал… и больничная палата…
Вновь рождённый пытается воссоздать забытую жизнь, и лишь осколки ощущений, хранящихся в подсознании, помогают приоткрыть дверь в утерянный мир и найти себя.
Память возвращается: всплывают имена, лица, фразы – кажется, одна из страниц жизни восстановлена…
Но сколько ещё таких страниц придётся перелистнуть, пока вся книга полностью не уложится в воспалённом сознании…
Ян Флеминг
Если бы можно было предугадать, какие испытания подготовит судьба, и отвести самые тяжелые из них…
Но разве думаешь о таких вещах в ясные солнечные дни, наполненные любовью, теплом и ароматом цветов и трав? Тогда они ещё не знали, что радужным мечтам влюблённых Джона и Маргариты об их совместном безоблачном будущем суждено быть отсроченными по воле рока. И такое ожидаемое знакомство с семьёй своего любимого мужчины состоится для Маргариты гораздо позже, чем они планировали.
В письме к матери Джон во всех подробностях описывал достоинства своей возлюбленной, свою решимость и готовность к ответственному шагу представить избранницу, и просил их с отцом благословения официально принять девушку невестой. В свою очередь, и Марго подготавливала своих родителей к знакомству с парнем, умолчав пока только о его необычных способностях и оставив до личной встречи обсуждение интимной стороны их жизни – в ожидании поддержки и женского совета.
Но у провидения были свои планы… Недаром говорят, что у всего в нашей судьбе имеется смысл, и за каждым новым поворотом открывается новая страница жизни – и пусть не всегда она начинается с красивой резной заглавной буквы, главное, какие мы можем вынести уроки и каким опытом обогатиться. А ещё говорят, что истинность отношений познаётся в самые сумрачные дни, а заслуженное счастье и ощущается сильнее, и ценится гораздо больше.
В тот день занятия закончились раньше обычного.
Дэни и Марго попрощались с подругами и направились навестить Джека.
Ева лишь мечтательно закатила глаза, что были сейчас цвета морской волны. Подобно таинственным глубинам, переменчивым и зависимым от погодных условий, они меняли цвет, подчиняясь настроению обладательницы. И это так эффектно сочеталось с оливкового оттенка загаром и светло-рыжими волосами. Юная полька недавно перевелась, но уже успела найти себе друзей и покорить сердце Питера. У них оказалось много общего: оба любили природу, животных, были вегетарианцами, кроме того, девушка обладала феноменальным слухом и прекрасным голосом – подруги обожали слушать, как она поёт. К тому же она сочиняла музыку и писала стихи.
Джастина вложила во взгляд всё своё обаяние, обнимая Дэна, отчего тот расплылся в блаженной улыбке, и оба отправились в кинотеатр.
Остальные решили пойти на пляж.
Доктора девушки застали как раз во время сдачи смены. Они немного поболтали за чашечкой кофе в ординаторской.
– А неплохо ты тут устроился, ни-сан2, – заключила Маргарита, удобно расположившись в большом докторском кресле и осматриваясь. – А Жан не с тобой разве?
– Прости, сестричка, он сегодня на выезде с другой бригадой, – развёл руками молодой хирург.
– Ладно, я, пожалуй, побегу, не буду портить вам романтику. Зайду в магазин и домой, – продолжала весело щебетать девушка, собирая сумку.
– Тогда увидимся вечером, – маленькая брюнетка попрощалась с братом и подругой, поцеловав их, перед тем как лёгкой счастливой бабочкой выпорхнуть из помещения.
– Ну, вот, «Джульетта» умчалась на свидание, – заметил доктор, тепло улыбнувшись.
Светловолосая нежно обняла его:
– А я уже нашла своего Ромео и никуда не отпущу.
Распрощавшись с ними, Маргарита ещё не знала, что этот день изменит её жизнь навсегда…
Она и предположить не могла, решив срезать расстояние по кратчайшей дороге через дворы, что её инстинкты предательски смолчат, запуская целую цепь последующих событий. А ведь ещё в раннем детстве каждому ребёнку наверняка заботливые мамы или бабушки читали известную сказку о девочке в красной шапочке и о том, как опасно сворачивать с прямой дороги в сомнительной местности. Это потом, уже спустя много лет, Маргарита будет воспринимать всё произошедшее в несколько ином свете – что так, видимо, угодно было провидению, чтобы произошло именно то, что случилось, и проявились способности, доселе сокрытые в ней.
Насторожиться девушке пришлось, когда она каким-то шестым чувством ощутила подозрительное шевеление теней в глубине тёмной подворотни, а потом трое парней преградили ей путь:
– Посмотрите-ка, какая куколка забрела в наши края! – лица этих трёх типов явно не внушали доверия.
– O, о-ops! Эти точно мороженого не купят, – думала Маргарита, соображая, как ей выпутаться из этой ситуации.
– В чём дело, крошка, не хочешь развлечься? – ухмыльнулся один из троицы, видимо, он был у них главным.
– Ну, что вы, мальчики! Я недостойна такой чести, – и откуда что взялось, но девушка вспомнила Джона, вспомнила, как много всего хотела осуществить в своей жизни, и смелость сама пришла к ней. Она резко швырнула сумочку в главаря наглой шайки и, не упустив возможности использовать замешательство в качестве шанса на спасение, убежала через проходной двор.
– Вот сука! – лицо парня исказилось звериным оскалом. – А вы чего ждёте, идиоты? За ней! Если она останется жива, то пусть считает, что ей крупно повезло. Следующим, кто разденет её после нас, будет патологоанатом, – выругался парень, вытирая кровь с рассечённой губы.
– Ну почему? Почему?! Почему это случилось именно со мной? – думала Марго, спасаясь от погони.
Она уже не помнила, сколько кварталов пронеслось перед глазами, но преследователи не отставали. Маргарита даже не заметила, как очутилась на проезжей части. Пронзительный визг тормозов – это было последнее, что запомнила она, а потом – глубокая тьма и падение в бесконечную чёрную дыру. Она вскрикнула и упала…
Молодой водитель перепугался до смерти, с ужасом осознав – девушка появилась так неожиданно, что, как он ни старался, машина затормозить уже не могла – слишком поздно.
Тело её лежало на асфальте – окровавленное, недвижимое.
Водитель из ближайшего кафе позвонил в полицию и вызвал скорую.
Поняв, что теперь тут ловить нечего, преследователи исчезли в неизвестном направлении.
Не подозревая, какая трагедия приключилась с Маргаритой, её брат и подруга уже собирались:
– Подожди, пожалуйста, дорогая, я сейчас переоденусь, и мы поедем, – Джек поцеловал Даниэллу и пошёл сменить врачебный халат на костюм в духе начала века.
В этот момент в комнату вбежала взволнованная медсестра:
– Доктор, вас срочно вызывают в операционную, – она была настолько встревожена, что с трудом подбирала слова. – Ваша сестра… Она доставлена в клинику в критическом состоянии. При ней не было никаких документов, её опознала бригада скорой помощи, и сразу же привезли к нам.
Джек весь побледнел и прислонился к стене. Дэни тоже была потрясена, её мозг отказывался принимать такую реальность.
– Операционная готова? – наконец заговорил молодой хирург. – Соберите бригаду – лучших из лучших. И дайте мне карту, заполненную в приёмном отделении. Я иду мыться и переодеваться.
Состояние Маргариты было и в самом деле крайне тяжелым. Сейчас трудно было сказать что-нибудь определённое: девушка балансировала на грани жизни и смерти.
В операционной её подключили к целому ряду аппаратов.
Датчики приборов регистрировали весьма слабые жизненные показатели.
– Ну ты даёшь, девочка! Но даже не помышляй о том, чтобы умереть, я не допущу этого! Ты у меня будешь жить! – в сердцах выругался Джек, а сам побледнел подобно выкрашенным больничным стенам. – Что это ты удумала? Я тебе не дам умереть, слышишь? Я спасал и более тяжёлых больных.
Доктору пришлось проявить всё своё врачебное мастерство: от него теперь зависела жизнь близкого человека.
Выйдя из операционной, мужчина медленно осел вдоль стенки и дрожащей рукой вытер марлевой маской пот с лица – это было самое трудное, практически экстремальное испытание его навыков и способностей.
Как только сообщили домой, друзья сразу же примчались в больницу.
К тому времени Маргариту после операции уже успели перевести в палату интенсивной терапии.
Джанъян немедленно засыпал доктора вопросами:
– Что случилось? Как Марго? Что с ней?
– Не знаю я! Чёрт возьми, я врач, а не Бог! – мужчина сел на кушетку, обхватив голову руками, всё ещё пытаясь унять дрожь во всём теле.
– Ты хирург от Бога, – молодой человек положил руку на плечо доктора, успевшего стать ему другом. – А значит, нам не о чем волноваться.
Джек шумно выдохнул, покачав головой:
– Я сделал всё от меня зависящее. Если её состояние не стабилизируется, то… Даже не хочу думать о таком исходе. Спасти Маргариту может только чудо, и это чудо должно быть в ней самой.
Парень сел на стул рядом с кроватью Маргариты и взял её бледную руку в свои тёплые ладони:
– Милая моя девочка… Ты меня слышишь, я знаю… Знаю, ты сама должна решить, будешь ли ты с нами. Я хочу, чтобы ты знала, как мы тебя любим. Как я люблю тебя. Возвращайся, нам ещё столько всего нужно успеть.
– Держись, девочка! Выздоравливай. Мы ещё погуляем на твоей свадьбе, кузина, – столько было любви и нежности в словах двоюродного брата Маргариты Этьена, его серо-зелёные глаза приобрели совсем болотный оттенок, что выдавало его переживания. Эллен держалась из последних сил, уткнувшись в плечо брата.
Питер, как мог, пытался успокоить впечатлительную Евангелину.
– Как же это несправедливо, Маргарита так любит жизнь, – прошептала златовласая Даниэлла, сдерживая слёзы.
Дэн поддерживал под руку Джастину – её лицо было перепачкано потёкшей тушью.
Потом появились те, кого следовало ожидать:
– Доктор, прошу прощения, – в палату вошла медсестра, – господа из полиции хотят поговорить.
– Стелла, передай им, что я сейчас выйду, – устало произнёс доктор.
В коридоре его уже ожидали двое полицейских вместе с молодым водителем, который сбил Маргариту:
– Извините, но мне необходимо было знать, как прошла операция. Девушка оказалась на дороге так неожиданно. Как я ни пытался, но в такой ситуации успеть затормозить было невозможно, хотя, поверьте, мне от этого ничуть не легче.
– Разрешите представиться – капитан Уилсон, – протянул руку полисмен, тот, что был старше, как по возрасту, так и по званию. – Со мной сержант Ховард. Простите, что отвлекаем, доктор. У нас к вам просьба – сообщите, когда девушка придёт в себя и с ней можно будет побеседовать. Нашлись свидетели, которые утверждают, что её преследовали трое парней. По их показаниям составлены фотороботы – требуется опознание, судя по всему, за ними много тёмных дел числится.
– Да, конечно. Я вам позвоню, когда вы сможете поговорить с ней, – молодой хирург поспешил распрощаться с ними, всё ещё переваривая информацию.
– Благодарим за сотрудничество, док, – попрощался капитан.
Больших усилий стоило брату Маргариты пересказать услышанное близким, снова мысленно переживая эту нелепую трагедию:
– Вот такая история, – мужчина закончил рассказывать то, что ему удалось узнать от полицейских.
– Ох, ничего себе «в магазинчик сбегала», – тяжело вздохнула златовласая.
Джанъян вскочил со стула как ужаленный:
– Чёрт, ну почему меня там не было?! Если бы я только знал, – от злости на собственное бессилие он так стукнул кулаком по стене, что мышцы свело от боли. – Эти подонки уже мертвы! Только они ещё не знают об этом.
– Сядь и успокойся! – рявкнул Джек, грозно сверкнув глазами. – Думаешь, я не хочу вот тем самым скальпелем, которым только что оперировал, снять с них кожу себе на новый чемодан? И кто им подпишет смертный приговор? Ты, что ли? И уподобишься этим уродам? Считаешь, Маргарита одобрила бы это? Не знаю, как там у вас решают проблемы, но мы оставим это дело полиции. Я не позволю тебе вершить самосуд.
Доктор подошёл к шкафчику и достал бутылку виски:
– Налить? – предложил он кивком Джанъяну.
Тот так же кивнул в ответ.
– Если она умрёт, то и все девять кругов ада меня не остановят, – молодой человек залпом осушил бокал.
– Или ты замолчишь сейчас же, или отправишься домой. Понял? – не выдержал Джек.
Дня выписки все ожидали с волнением, но когда друзья увидели Маргариту, мурашки пробежали по их телам: бледная, сильно исхудавшая, с перебинтованной головой – такой они увидели её. Но даже в таком состоянии она оставалась для них близким и родным созданием…
Джон с Даниэллой помогли Маргарите приподняться и принять более удобное положение.
Она смотрела по сторонам во все глаза, и в этих глазах можно было прочесть безграничную боль и тоску – до того девушка была напугана, как маленький ребёнок, потерявшийся в огромном городе и не знающий, в какую сторону шаг ступить без подсказки взрослых. Все эти люди, что сейчас смотрели на неё, смущали и пугали её:
– Кто я? Где я? Что со мной случилось? И почему столько людей? Что им нужно? Не надо много людей – я боюсь, – Маргарита захотела свернуться калачиком, но попытка, к её ужасу, не удалась, отразившись подлинной паникой на измождённом, осунувшемся лице. – О, нет! Ноги! Мои ноги! НЕТ!!! – девушка закричала от боли, пронзившей всю её насквозь, до головокружения и тошноты, и по впалым щекам потекли обильные слёзы.
– Так, друзья, я думаю, вам лучше выйти пока… – доктор обменялся взглядами с присутствующими.
– Но, док… – возмутились было ребята.
– Ладно, Джанъян, вы с Дэни можете остаться, остальным лучше вернуться домой, – он был непреклонен, здраво рассудив, что потрясений им на сегодня хватит.
– Почему? Господи, почему? За что? Что я такого сделала? В чём согрешила? Я не помню! Ничего не помню! Кто я? Ничего не помню… – кричала Маргарита в отчаянии, она была разбита и уничтожена.
Белокурая Даниэлла с теплотой обняла подругу:
– Ничего, скоро ты всё вспомнишь, обязательно вспомнишь. А сейчас тебе не надо ни о чём беспокоиться. Ты среди друзей. Мы не дадим тебя обидеть.
– Друзья… – Маргарита окинула их взглядом, в котором читались растерянность и беспомощность.
– Разумеется, все мы – твои друзья, – мягко улыбнулся Джанъян, стараясь приободрить и придать любимой женщине сил. – Наша любовь и забота помогут тебе снова стать самой собой. Теперь всё будет хорошо, а ты сможешь сосредоточиться на своём выздоровлении, и всегда рассчитывай на нашу поддержку.
– Можешь пошевелить пальцами ноги? – доктор осматривал и ощупывал её ноги. – Давай, девочка, прикажи своему мозгу, чтобы он приказал твоей ноге, чтобы она приказала твоим пальцам пошевелиться.
– Я могу! У меня получилось! – лицо девушки заметно просветлело.
– Да-да, молодец, малышка! А теперь попробуй согнуть ногу! – попросил он.
– У-у, больно! НЕТ!!! Не могу – сильно болит! – она снова скривилась от боли.
Брат взял Маргариту на руки:
– Ну-ка, mademoiselle! Давай, девочка, держись, обхвати меня за шею. Мы отвезём тебя домой, где ты будешь в полной безопасности, окружена заботой и вниманием. Очень скоро к тебе вернётся память, и ты снова будешь ходить – это я обещаю! Ты ещё бегать у меня будешь!
Её большие карие глаза, как у знаменитого мультяшного оленёнка Бэмби, наполнились слезами:
– Вряд ли я смогу когда-нибудь отплатить вам за всё добро, что вы сделали для меня! Но я буду стараться изо всех сил.
Самое страшное осталось позади, кризис миновал, и начался длительный период адаптации – не только для самой Маргариты, но и для её близких. Ноги девушки всё ещё оставались парализованными, даже восстановление какой-либо чувствительности тяжело было спрогнозировать, и это стало испытанием не только для неё, но и для всех, кому она была небезразлична.
Как могли, старались они поддержать её и облегчить страдания. К примеру, в те выходные дни, когда они могли провести с ней как можно больше времени и подбодрить искренней заботой. В первый из таких дней в комнате Маргариты было столько гостей, что все с трудом могли разместиться. И посещения начались ранним утром, когда самыми первыми после врачебного осмотра братом в её комнате появились молодой мужчина со смуглой кожей и удивительными глазами и златовласая подруга:
– Bonjour, Margot! – они улыбались, и на лице девушки расцвела ответная улыбка, и приветствие на родном языке из уст этих людей приятно согревало, вселяя в истерзанную болезнью душу уверенность в будущем.
– А мы тут тебе сюрприз подготовили, чтобы настроение поднять, – Дэни протянула свёрток в шуршащей яркой бумаге. – Очень надеемся, что тебе понравится.
– О, ну это же настоящая прелесть! – Маргарита не смогла сдержать восхищения, когда, развернув свёрток, обнаружила атласное вечернее платье цвета красного вина. – Оно будет для меня особенно дорогим, – Джанъян легко взъерошил её челку, не решившись на большее, чтобы не испугать сейчас проявлением собственных чувств, смущая хрупкую психику любимой малышки.
– Можно? – это постучалась Джастина, держа в руках огромный поднос с пирожными и цукатами.
– Oh, оui! Жюстин, заходи, конечно. С тобой ещё кто-то? – поинтересовалась девушка, увидев, что за спиной высокой шатенки кто-то стоит.
– Со мной пришла Ева, она так хотела навестить тебя, – высокая шатенка поставила поднос на стол, жестом приглашая Еву войти.
– Przepraszam! Ciebie nie pofatyguję? Bardzo burzyliśmy się za ciebie. Ja szczęśliwa dowiedzieć się, że twoje zdrowie już o wiele lepiej. («Прошу прощения! Я тебя не побеспокою? Я очень волновалась за тебя. Я рада узнать, что твое здоровье уже намного лучше», пол.) – улыбнулась девушка, чьи глаза были сейчас цвета зелёной весенней травы, что на её эмоциональном языке означало самые приятные переживания.
– М-м-м! Так аппетитно пахнет! И выглядит восхитительно. Спорим, что и на вкус не хуже? – Маргарита взяла с подноса одно пирожное и с удовольствием откусила. – Ты просто непревзойдённый виртуоз в кулинарии, cherіe. Эти пирожные, возможно, самое вкусное, что я пробовала когда-либо. Совершенно изумительно!
– Спасибо, я старалась! – встряхнула своей роскошной шевелюрой Джастина. – А ты неисправима – ты всегда питала слабость к сладостям.
– Хаюшки, Мэгги! – малышка Розалинда, прошмыгнув между девушек, забралась на кровать к Маргарите.
– Рози! О, а я сегодня такая популярная: надо будет проверить по гороскопу, сулит ли этот день мне ещё приятных визитёров. А это кто?! – Марго с детской непосредственностью радостно захлопала в ладоши, увидев в руках у девочки корзину с двумя щенками-далматинцами и котёнком породы русская голубая.
– Они теперь будут жить с нами, – довольно сообщила Розалинда. – Щенки – от нас с Питером, а котёнка купил Джон. Как мы их назовём?
– Ну, пожалуй, – призадумалась Маргарита, – щенков будут звать Актеон3 и Сорбонна4, как в моих любимых книжках. А котёнка я назову Милорд – уж очень у него представительный вид, хотя он ещё такой маленький.
– А, вот где все собрались! Bonjour, Margot! Привет, ребята! – в комнату плавно прошествовала рыжая пара – двоюродные брат и сестра девушки, и их мягкие и тёплые улыбки показались ей такими важными.
– Мы принесли тебе чай из трав, а ещё ты просила книг… и ноутбук не забыли, – пока его сестра показывала Маргарите расцветший нежный розовый бутон в керамическом горшке, Этьен, смущаясь, протиснулся мимо женских юбок к столу и выложил на него небольшую стопку книг, а сверху – ноутбук, подключить который ещё не успел.
– Так-так, молодёжь, на сегодня хватит, девочке нужно как можно больше отдыхать, – некстати прервал веселье доктор.
– Ну, дорогой, не будь таким злюкой, – запротестовала Даниэлла.
– К Маргарите посетители, с которыми ей лучше пообщаться наедине, – лицо мужчины было на редкость серьёзным и взволнованным.
– Спасибо, ещё раз спасибо вам всем! Спасибо за золотые руки, возвратившие меня к жизни, за тепло, доброту, любовь и заботу, – сердечно поблагодарила девушка.
Вопреки желанию, друзьям пришлось всё же послушать доктора.
Когда они покинули комнату, вошли двое – мужчина и женщина средних лет. Выглядели они ещё достаточно молодо. Мужчина уже начал седеть, но его карие, как у Маргариты, глаза светились внутренней молодостью и теплом. У женщины были длинные тёмно-каштановые волосы и большие серо-голубые глаза, её нежные правильные черты лица были схожи с чертами лица самой Маргариты. Весь ужас после гибели Алессио она пережила благодаря им, именно потому что знала – она не одна. Рядом с ней всегда были и остаются семья и близкие.
– Мама? Папа? – дрожащим голосом произнесла девушка.
И это действительно были её родители, интуиция не обманула Маргариту – Шарль-Анри и Валентина, вернувшиеся с научного симпозиума первым возможным рейсом, чтобы быть рядом с дочерью.
– Cara mia! Дочка! («Дорогая моя», ит.) – эмоциональная мать-итальянка, всплеснув руками, присела рядом на кровати Маргариты, поцеловав дочь в лоб.
И девушка не могла сдержать слёз, обнимая родителей: даже с частичной потерей памяти она не могла не почувствовать тепло родных людей и не уловить сходство черт лица, мимики и жестов.
– Детка, ну как же ты так… – женщина провела рукой по её волосам, и Маргарита инстинктивно сильнее прижалась к матери. – Ты опять нас всех напугала.
– Мама… – только и могла произнести она, уткнувшись лицом в кружевные оборки материнской блузы. – Вы приехали…
– А как же иначе? – ответила Валентина, и отец подтвердил её слова, утвердительно кивнув. – Посмотри, все твои друзья так стараются поддержать тебя, что ты непременно скоро поправишься. Особенно тот молодой человек, что кружит вокруг тебя, как наседка вокруг своих цыплят.
– Это Жан, – Марго смущённо покраснела. – Теперь он работает в клинике вместе с братом и преподает у нас спортивную подготовку.
– О! Так это он и есть, – Валентина улыбнулась, в шутку покачав головой. – Мне, право, даже неловко, точно не я, а он – твоя мать, – она замолчала, видя, что дочь поменялась в лице, готовая расплакаться, когда брови её напряглись, и уголки губ задрожали. – Что такое? Что не так?
– Мам, я ведь уже не такая, какой была… – девушка замотала головой, нервно обхватив себя руками. – Возможно, мне никогда не встать на ноги… Зачем я ему такая? Почему он всё ещё со мной? Я не решусь спросить, но это не перестает волновать меня. Не хочу быть для Жана обузой. Он же такой, такой… – от переживаний она не могла подобрать слов. – А я, я…
– Потому что он, видимо, действительно любит тебя, – ощутив ласковое прикосновение тёплой руки матери, Маргарита почувствовала такое облегчение от того, что ей так хотелось в это верить, и ещё – от того, что Джон пришелся по душе её родителям. – И не забивай свою прелестную головку всякими глупостями. Твое состояние – явление временное, а не приговор. Ты только посмотри, – шепнула Валентина на ухо дочери, заставив повернуть голову и взглянуть на беседующих у окна мужчин, – кажется, у твоего отца и этого парня нашлись общие темы для разговора.